Ныне проекты ликвидации бесперспективных поселений и укрупнения сохраняемых, равно как и агротехническая перекройка ландшафта в масштабах республики отошли в прошлое. Неактуальными становятся и идеи централизации культурно-образовательной инфраструктуры. Наоборот, возрождение духовности в общественном сознании оживляет культурную жизнь провинции и её уголков. Здесь и церковь, и местные краеведческие и школьные музеи и т.д. Основа такого возрождения в восстановлении ценности труда на земле, отчего дома, усадьбы, собственности. В такой ситуации перевозка сакральных /культовых/, монументальных и мемориальных /усадьбы, часовни и др./ памятников неактуальна. Необходимо способствовать их реставрации на местах и таким образом, созданию заповедных территорий в провинции. Неактуальна ныне и перевозка объектов исторической застройки, сел, местечек и предместий городов. Ныне специалистами разрабатывается концепция сохранения исторических сельских поселений Беларуси. И, наоборот, актуальными для музея могли бы стать реконструкции памятников деревянного зодчества, утраченных, но известных по научным источникам /церкви, часовни, фальварки, фрагменты усадеб/.
Такой же принцип необходимо применить и к воссозданию некоторых характеристик типов усадеб /крытый двор, двор-курень и др./. Использование метода исторических реконструкций оправдано и потому, что памятники традиционных усадеб, жилища XIX — начала XX вв. имеют значительные искажения первоначального облика: нарушены соотношения объемов, искажены пропорции проемов /окно, двери/ и т.д. Наиболее сильно такие искажения наблюдаются в жилых постройках, где планировочные габариты, высота стен, потолка, уклоны крыши, конструкции в большинстве не адекватны тем, что имели место сто лет назад. Ó÷èòûâàÿ, что к настоящему времени застройка экспозиции составляет 20% от окончательной, высказанные замечания можно бы было учесть и внести определенные коррективы.
В отношении научно-фондовой работы музея логично предполагать, что основным направлением здесь должна быть работа по выявлению, фиксации и систематизации памятников народного зодчества. Здесь должна создаваться образцовая научная атрибуция, сводный учетный банк данных, каталоги и т.д. Историко-этнографических и краеведческих музеев насчитывается в республики около двухсот. А музей народной архитектуры — один. И изучение памятников, их популяризация должны быть основным приоритетом деятельности.
В успешной реализации любых начинаний и идей конкретную и решающую роль играют кадры, специалисты, в данном случае — музейщики. Сложность кадровой проблемы музея-скансена в том, что в его недрах должны со временем сформироваться специалисты, глубоко владеющие знаниями традиционной материальной культуры и этнографии, архитекторы, специализированные в области изучения и реставрации памятников, дендрологи-ландшафтники, владеющие вопросами эаповедного содержания среды. И сформироваться такие специалисты должны именно в музейной среде, в среде его ландшафта и памятников. Отсюда необходимость создания условий, стимулирующих сохранение специалистов и сводящих до минимума текучесть кадров. Штатная структура музея должна отвечать его структуре экспозиционной. В музеях такого профиля во главе экспозиционных отделов и секторов находятся архитекторы. И это оправдано, ибо не любая историческая постройка, имеющая научную и этнографическую ценность, может быть объектом архитектурной экспозиции. Помимо этнографических, она должна иметь и ряд художественно-эстетических ценностей, позволяющих с музейным ландшафтом и объектами создавать сгармонизированный ансамбль, композиционно целостную структуру. Мартин Хайдеггер говорил: «красота — есть бытие истины в несокрытой форме». Проблемы истины в экспозиции памятников, эстетики должен решать архитектор, и музее народной архитектуры и быта Украины заведовавшие экспозиционными секторами архитекторы, спустя двадцать лет работы стали крупнейшими специалистами в республике по Полесью, Карпатам, Подолью. То же характерно и для музеев Прибалтики.