«Помню один такой случай, - говорила Надежда Моисеевна, - среди пленных был один молодой человек из Сибири. Запомнился тем, что был юристом по специальности и непременно хотел вырваться из этого ада. Дорогу решил узнать у меня, так как я местная. Но побег не удался. Только прибежал он ко мне домой, как всё оцепили немцы с собаками и схватили его. Обычно за побег жестоко избивали или расстреливали. Но этому парню удалось выжить и, как я узнала потом, убежать из лагеря".
Учитель-ветеран Шаталовской школы Гераськина Евдокия Афанасьевна, работающая в годы оккупации вместе с Надеждой Моисеевной в немецкой столовой и управе, вспоминают о молодых женщинах, также работающих вместе с ними уборщицами: «Однажды наши женщины заспорили с немцем, следящим за их работой. Он начал кричать на них и угрожать. В это время зашел кто-то из немецких офицеров и вскинул в приветствии руку: « Хайль, Гитлер!». Женщины в ответ подняли руки и стали кричать: « Хайль, Сталин!». Немцы озверели и стали их избивать. Женщины были арестованы и увезены в город Рославль. Вскоре стало известно об их казни. Это были Зябрина Анна Григорьевна из Шаталово, Кравцова Мария из Алексино, Клеошкина Мария из Шаталово, а также беженка, жившая у Зябриных по имени Полина.
От В.Д. Савченкова и даньковского краеведа Кротовой узнали мы о Василии Андреевиче Ляменкове из д.Корогодово, которая была за Митюлями. Он был лётчиком, немцы сбили его, приблизительно у с. Княжое, привезли на родину, домой к матери, надеясь видимо, что он даст какие-либо сведения, но он не сказал ничего, только попросил у матери попить молока. Его поместили в Шаталовский концлагерь, откуда он бежал, попал в партизанский отряд, располагавшийся в Брянских лесах. Потом был переправлен на Большую землю. Летал, погиб на Украине. Но существует другая версия его побега, о которой мы узнали от местных жителей, военнослужащих гарнизона. Среди них с военных времен ходила легенда, что с немецкой авиабазы Шаталово бежал на самолете пленный советский летчик по имени Василий. О том, что эта легенда имеет основание, мы убедились, подняв подшивки газеты «Сельская новь». В статье «Побег» д. Просекова, корреспондента «Сельской жизни», было написано: «В «Сельской жизни» за 9 июня 1989 года была помещена моя публикация «Побег». Речь шла о летчике Николае Кузьмиче Лошакове, который совершил смелый подвиг на самолете из Грызванского лагеря военнопленных.
Рассказывая об этом подвиге, я описал и историю, которую мне, в тоже время летчику, довелось слышать от местных жителей Починковского района Смоленской области летом 1944. А история эта подстать только что описанной.
В один из дней на аэродроме Шаталово, захваченном гитлеровцами, царило особое оживление. На летном поле собралось немецкое командование, операторы кинохроники. Событие - то невиданное! На самолете советского производства летел бомбить Москву русский летчик. В начале войны он попал в плен. Гитлеровцы решили склонить его на свою сторону. После долгих раздумий он ответил согласием.
«Русский Иван летит бомбить советскую Москву» - хвастались оккупанты. По такому случаю и было многолюдно на аэродроме. Самолет загрузили бомбами, а затем торжественно проводили в полет. Но, взлетев, машина, прежде чем лечь на заданный курс, сбросила бомбовый груз на аэродром, с которого только взлетела.
Что случилось с экипажем, который подобрал сам командир корабля, кто был этот отважный летчик? Никто не знал. В свое время встречался с журналистами По-чинковской районной газеты «Сельская новь», рассказывал им об этом случае, они будто вели поиск, но безрезультатно. Но вот после публикации в « Сельской жизни» получил письмо от Александра Демьяновича Ефремова - шахтера из города Дзерд-жинска Донецкой области. Вот что он пишет: «Я очевидец всей этой истории. Видел, что там произошло, что сделал этот летчик, который улетел с немецкого аэро - дрома. Только в вашей статье неточность: улетел он не с Шаталовского, а с Боровского аэродрома».
После, при разговоре по телефону, А.Д.Ефремов сказал, что это было в августе 1943 года. А может быть 1942. Запамятовал. Сам Ефремов родом из тех мест, смоленских.
- Я видел своими глазами, что «наделал» наш летчик-герой. На аэродроме были кучи металла от самолетов и других машин после сброшенных им бомб, - вспоминает А.Д.Ефремов.- Немцы говорили, что после того, как улетел русский Иван, на другой день, а также ночью начались бомбежки другого аэродрома.
Александр Демьянович уверен, что у кого-то из его однополчан, жителей Починковского района, сохранился в памяти этот случай, подвиг неизвестного летчика. Лично я тоже думаю так. Хочется в это верить. Надеюсь, все, кто знает что-либо об этом событии, напишут нам.»
О другом побеге из Шаталовского концлагеря мы узнали из статей в газете « Сельская новь» « Где ты, Катя Синайко?» и « Как это было». Более подробно об этом случае нам рассказали в районном музее города Починка, где хранятся письма Синайко Е.С., помогавшей организации этого побега.
О ней мы узнали из статьи в газете «Сельская новь», а потом более подробно её воспоминания собрали из писем, отправленных ею в наш районный музей, Лунёвой М.Ю. Синайко Е.С. перед войной приехала в гости к своим родителям из города, где работала учительницей географии. В Васьково немцы создали ложный аэродром. "Немцы поставили здесь электростанцию, - вспоминает Гришин И.С., -провели провода, поставили прожектора, решётки, муляжи самолётов. Наши самолёты не раз бомбили этот ложный аэродром, от взрывов лопались стёкла даже в д. Алексино". В этом Васькове и проживали родители Синайко Е.С. «Здесь была создана подпольная группа, которая не имела названия. В неё входило 15 человек, в том числе Катя Иванькина. Руководителем группы стал Новиков Дмитрий Тимофеевич. Он был уроженцем Краснодарского края, 1917 года рождения. Попал в плен, вошел в доверие к немцам в Стодолище. Его назначили бургомистром в Васьковскую волость, хорошая была маскировка для подпольной работы, а в секретари взял учителя русского языка, надеясь, что он патриот. Но он предал группу. Арестовали Новикова с женой и сыном и многих других членов группы, которых замучили. А Новикову, Катю Игнащенкову угнали в Германию. Иванькину Катю, Новикова Д.Т. увезли в Рославль, где подвергли истязаниям: били, загоняли под ногти иголки. Предал их Прохоруков Григорий Васильевич. Его судил военный трибунал в Смоленске, ему дали 25 лет"7.
Рассказала Екатерина Семёновна в своих письмах подробно и о побеге военнопленных из Шаталовского концлагеря. Вот её рассказ: «Из нашей деревни староста отправлял людей на лошадях работать на аэродром. Я тоже ездила и знала, что в концлагере есть врач, который принимает гражданских. Это был Савченков Ф.К., он был военнопленным, немцам он представился врачом, и они разрешали ему оказывать помощь военнопленным и гражданским, которых принимал в Алексино, в бани под наблюдением конвоира. На самом деле до войны Савченков был агрономом и работал в Московском кремле, т.е. был грамотным человеком. Во время одной из бомбёжек нашими самолётами Васьково я была ранена и обратилась к нему, так мы познакомились. Сначала он попросил принести листовки, которые сбрасывали наши лётчики во время бомбежки. Он научил меня, как их незаметно пронести к нему - положить под бинты. Когда я приходила к нему на лечение, он говорил конвоиру: «Эта паненка по женскому заболеванию и вам нужно выйти..." Конвоир выходил, врач делал повязку, листовки прятал под пол. Потом он читал их в лагере пленным. Ведь немцы говорили им противоположное: «Сталин на картах гадает, ему путь на Восток выпадает, а Коганович со своими коганятами возятся с чемоданами пузатыми, только Миша Калинин не унывает, бутылку за бутылкой выпивает»1. За листовками Савченков попросил у меня топографическую карту и компас, компас у меня был - я ведь учительница географии, а карту достала у одного солдата-австрийца. У нас в Васьково немцы, австрийцы, чехи стояли 9 месяцев. Я обратилась к одному солдату дать мне карту, так как я географ, но он сказал, чтобы я ему за это принесла 3 красноармейских звёздочки для того, чтобы если его русские возьмут в плен, он скажет, что он коммунист и покажет эти звёздочки. 3 звёздочки я собрала в лесу, где лежали трупы убитых красноармейцев. Через некоторое время доктор попросил достать пистолет и посоветовал, как это сделать. По квартирам стояли офицеры, они часто пьянствовали, надо было украсть у них пистолет, но у меня ничего не получилось. Тогда я вспомнила, что в нашем доме спрятан пистолет моего брата. Я завернула пистолет в большой букет пионов и по совету Савченкова всем говорила, что жду высокопоставленного гостя немца Ганса (фамилию забыла). Накрасила губы, щёки, брови и пошла. Полицейские, конечно, пытались меня на постах обыскивать, но я говорила им: «Только троньте, я иду на день рождение Ганса ..., вся округа знала этого ирода. Некоторые меня оскорбляли, но пропускали. Так я дошла до ворот аэродрома. Савченков с большим волнением наблюдал, как я буду проходить. На воротах стояли немцы из Поволжья, Савченков был с ними в дружбе, они меня пропустили. Так пистолет был доставлен в лагерь. Переодевшись, я смешалась с группой наших рабочих и домой вернулась вместе с ними.