Ответственный, внимательный к делу матрос Василий Шукшин нес радиовахты наравне со старослужащими, лучшими специалистами, и неудивительно, что вскоре ему повысили классность, назначили на должность старшего матроса. Выделялся он среди сослуживцев и характером. В общении с товарищами, когда речь шла о службе, был краток, праздных разговоров не любил, суждения его были авторитетны… [2]
В. Шукшин много читает, он частый посетитель Морской библиотеки. Пишет - и не только письма родным и близким, которым он писал много и часто. Это были и первые литературные пробы молодого Шукшина. Именно в Севастополе проявился его писательский талант. Бывшие сослуживцы-матросы хорошо помнят, как Василий Шукшин в 1950-1951 годах читал им свои рассказы «Двое на телеге» и «Разыгрались в поле кони»…
Все друзья Василия Шукшина по службе единодушно указывают на большой круг его интересов: он с увлечением участвовал в художественной самодеятельности, создал драматический кружок и руководил им, писал для него театральные миниатюры, сценки, увлекался спортом, особенно боксом…»
Между тем прослужить «от звонка до звонка» Василию Шукшину не удалось - в 1953 году у него обнаружилась язвенная болезнь желудка. По рассказам Шукшина, ему стало плохо прямо на палубе. Его скрутила такая адская боль, что он едва не потерял сознание. Видя это, врач приказал нескольким матросам срочно доставить его на берег. А на море в это время разыгрался шторм. Но иного выхода не было, и Шукшина положили в шлюпку. Далее его собственный рассказ: «Вот так раз - и вверх, а потом вниз проваливаешься. А боль - прямо крик кричал: «Ребята, ребята, довезите!» Стыдно, плачу, а не могу, кричу. А они гребут. Не смотрят на меня, гребут. Довезли». [9]
Вскоре медицинская комиссия Главного военного госпиталя Черноморского флота комиссовала Шукшина.
7
2.3. Возвращение в родные пенаты
Вернувшись в родные Сростки, Василий Шукшин сдал экстерном экзамены в сросткинской средней школе № 32.
Из воспоминаний Шукшина: «Во все времена много читал. Решил, что смогу, пожалуй, сдать экстерном экзамен на аттестат зрелости. Сдал… Считаю это своим маленьким подвигом — аттестат. Такого напряжения сил я больше никогда не испытывал».[5]
Затем Василий Шукшин поступил на работу в школу сельской молодежи в качестве учителя 5 - 7-х классов (преподавал русский язык и литературу) и одновременно директора.
Вот как вспоминал сам Шукшин: «Одно время я был учителем сельской школы для взрослых. Учитель я был, честно говоря, неважнецкий (без специального образования, без опыта), но не могу и теперь забыть, как хорошо, благодарно смотрели на меня наработавшиеся за день парни и девушки, когда мне удавалось рассказать им что-нибудь важное, интересное… Я любил их в такие минуты. И в глубине души не без гордости и счастья верил: вот теперь, в эти минуты, я делаю настоящее, хорошее дело. Жалко, мало у нас в жизни таких минут. Из них составляется счастье». [5]
Однако проучительствовал недолго. Поступил было в автомобильный техникум, но вскоре понял, что и это не его стезя - поршни и цилиндры вгоняли его в тоску. Те же чувства он испытал, когда устроился работать инструктором райкома партии. И вот тогда Вася Шукшин решает отправиться в Москву поступать на сценарный факультет ВГИКа. Мать не стала препятствовать сыну в этом желании, более того, сделала все что могла - продала корову и вырученные деньги отдала сыну. [9]
8
2.4. Учёба во ВГИКе
Так летом 1954 года Шукшин оказался в Москве. Одет он был в полувоенный костюм, гимнастерку, из-под которой виднелась тельняшка, на ногах были брюки-клеши и сапоги.
Из воспоминаний Юрия Никулина: «Василий рассказывал о том, как он поступал во ВГИК. Когда он приехал с Алтая сдавать вступительные экзамены, места в общежитии не оказалось. Шукшин решил ночевать на бульваре недалеко от Котельнической набережной. Только задремал на скамейке, как его разбудил высокий худощавый мужчина с палкой в руках. Шукшин, приняв его за сторожа, испугался.
- Чего спишь здесь? - спросил мужчина.
- Ночевать негде, - ответил Шукшин.
- Пойдем ко мне, переночуешь, - сказал незнакомец.
Привел к себе домой, напоил чаем и всю ночь вел с ним разговоры.
Когда Шукшин уже начал учиться, ему кто-то издали показал на режиссера Ивана Пырьева. И Василий Шукшин узнал в нем человека, у которого провел ночь. Только много лет спустя Василий в беседе с Пырьевым спросил:
- А вы помните, Иван Александрович, как я у вас ночевал однажды?
- Не помню, - ответил Пырьев. - У меня много кто ночевал»[9]
Однако вернемся в лето 1954 года.
Придя на сценарный факультет ВГИКа, Василий Шукшин представил на суд экзаменаторов свои рассказы, которые были записаны в толстую амбарную тетрадь. Так как почерк у Шукшина был очень мелкий, а тетрадь была очень толстая, девушки в приемной комиссии читать написанное поленились, решив про себя, что этот абитуриент типичный графоман. Однако чтобы не обижать его, решили посоветовать: «У вас фактурная внешность, идите на актерский». Далее рассказывает бывший сокурсник Василия Шукшина кинорежиссер Александр Митта: «Тут от студентов Шукшин узнал, что есть еще и режиссерский факультет. А он понятия не имел, что есть такая профессия - режиссер. Думал, что для постановки фильма собираются артисты и договариваются между собой, как снимать. Оказалось, что режиссер - хозяин картины, главный человек. Тогда и подал на режиссерский».
ВГИКовские педагоги боялись его брать. Он был правдолюбец, совершенно не понимал, что можно говорить, чего нельзя. Педагоги опасались, что он всех перебаламутит и их из-за него выгонят с работы. Но в него поверил Михаил Ромм…
На экзамене Ромм ему говорит: «Ну, расскажите, как себя чувствовал Пьер Безухов в Бородинском сражении». Шукшин отвечает: «Я это не читал. Очень толстая книжка, руки не доходят». Ромм нахмурился: «Вы что же, толстых книжек совсем не читаете?» Шукшин говорит: «Нет, одну прочел. «Мартин Иден». Очень понравилась». Ромм сказал: «Какой же вы директор школы, вы некультурный человек. Нет, вы не можете быть режиссером».
9
И тут вдруг Василий Шукшин стал на него кричать: «А вы знаете, что такое директор школы? Дрова к зиме у председателя сперва выбей, потом вывези да наколи, чтоб детишки не мерзли. Учебники раздобудь, парты почини, керосину добудь, учителей размести. А машина - с хвостом на четырех копытах - и ту в колхозе не выпросишь. Где шагом, где бегом, грязь - во… Где уж тут книжки читать!» ВГИКовские бабки счастливы - нагрубил Ромму, сейчас его выгонят. А Ромм заявил: «Только очень талантливый человек может иметь такие нетрадиционные взгляды. Я ставлю ему пятерку».[8]
Сам Шукшин вспоминал: «…В институт я пришел глубоко сельским человеком, далеким от искусства. Мне казалось, всем это было видно. Я слишком поздно пришел в институт – в 25 лет, и начитанность моя была относительная, и знания мои были относительные. Мне было трудно учиться. Чрезвычайно. Знаний я набирался отрывисто и как-то с пропусками.
Кроме того я должен был узнавать то, что знают все и что я пропустил в жизни.
И вот до поры до времени стал таить, что ли, набранную силу. Все время я хоронил в себе от посторонних глаз неизвестного человека, какого-то тайного бойца, нерасшифрованного».[5]
Позже Сергей Бондарчук писал в газете «Советская культура», что не было среди работников кино начитаннее Василия Шукшина. Шукшин имел знания почти энциклопедические. Такое достижение – результат огромных усилий, желаний не отстать от других, а кое-кого и опередить. В период студенчества Василию приходилось трудно среди респектабельной московской молодежи.[3]
Из письма Василия Шукшина матери: «…Недавно у нас на курсе был опрос, кто у кого родители. У всех почти писатели, артисты, ответственные работники и т.д. Доходит очередь до меня. Спрашивают: «Кто из родителей есть?». Отвечаю: «Мать». «Образование у нее какое?». «Два класса, но понимаете, она у меня не менее министра. Смеются».[9]
10
2.5. Творческий путь
На третьем курсе института Шукшин снимается в фильме Марлена Хуциева «Два Федора». Так состоялся дебют. Затем были «Золотой эшелон» Турина, «Тихий дон», «У озера», «Журналист» Герасимова. В кинотеатрах, на страницах журналов и газет все чаще стало встречаться его имя, о нем стали говорить, в том числе и в литературной среде. Рассказы печатаются в журналах «Новый мир», «Молодая гвардия», «Москва», «Октябрь».
Василий Шукшин начинал с рассказов о земляках. Вот такие слова сказал о нем М.Шолохов: «Не пропустил он момент, когда народу захотелось сокровенного. И он рассказал о простом, негероическом, близком каждому так же просто, негромким голосом, очень доверительно».[2]
Осенью 1963 года в издательстве «Молодая гвардия» выходит первая книга Василия Макаровича Шукшина – сборник рассказов «Сельские жители». Никакого активного участия в ее «пробивании» Шукшин не принимал. Отнес рукопись в издательство по настоянию редакционных работников «Октября». Потом появился в «Молодой гвардии» еще два раза – занес новые рассказы. Тихо и незаметно. Разве что извинился за свой непрезентабельный вид (был в фуфайке и сапогах), объяснил, что только, что прибыл со съемок, переодеваться было некогда: машина уже отходила, а иначе он не успевал до конца рабочего дня в издательство. Книга «Сельские жители» своеобразно «подключилась» к возникавшей в те годы деревенской прозе. [6]
В первую шикшинскую книгу вошли все рассказы, опубликованные в журналах «Октябрь», «Москва», «Молодая гвардия», «Новый мир», а также «Далекие зимние вечера», «Солнце, старик и девушка», «Воскресная тоска».