Вспоминая лидеров нации нельзя забывать и про их эпоху – время национального строительства у мусульман России. И. Гаспринский и С. Максуди говорили не о тюркской нации (Nation), а использовали термины «народность» или «национальность» (Nationalite) и говорили о российских мусульманах именно как о политико-правовой общности, отличной от христиан. В 1955 г. С. Максуди (Арсал) приводил следующее различие между терминами Nation и Nationalite: «Понятие «Nation» обозначает народ, живущий в пределах одного государства. «Nationalite», независимо от гражданства в том или ином государстве – это общность людей, говорящих на одном языке, имеющих общую культуру и историю и желающих существовать как независимая политическая сила».
Юсуф Акчура и Ахмед Агаев в период пребывания в Турции, наоборот, предпочитали сравнивать процесс образования нации тюрок России с процессами создания национальных государств в Европе. Возможно, что различие позиций определялось и цензурными условиями. Теория тюркизма была сформулирована татарином Ю. Акчурой и азербайджанцем А. Агаевым на основе французских политических концепций и, прежде всего, идеи политической нации и расы (ирк). В 1904 г. Ю. Акчура написал работу «Три политические системы» («Уч тарз-и сеясят»). В ней он поддержал идею создания политической тюркской (турецкой) нации на основе расы. Ю. Акчура писал, что ранее идея тюркского единства разрабатывалась в основном на уровне языкового и культурного единства. Он выдвинул идею о плодотворности только тюркского единства, как единства языка, расы, обычаев и морали, а для абсолютного большинства и религии. А. Агаев в 1911 г. выдвинул теорию об аналогичности процесса создания тюркской нации у мусульман России с созданием наций-государств в Европе. В статье «Тюркский мир» дан анализ предпосылок возникновения «Nationalisme» (национализм) и «Conscience Nationale» (национальное самосознание), а также сравнительно-сопоставительный анализ с аналогичными явлениями у европейских народов. Он указывает, что «Nationalisme» (национализм) возник после Французской революции 1789 г. и был привнесен на мусульманскую почву европейскими учителями. Наиболее близкими процессами с созданием национальной общности тюрок–мусульман России А. Агаев считает объединение Германии и Италии и завоевание независимости Балканскими государствами, то есть процесс превращения этнических общностей в нацию-государство (nation–state). Важнейшими процессами, приведшими к образованию нации мусульман России, А. Агаев считал культурное и языковое единство и социальную стратификацию общества.
Таким образом, общественное движение мусульманских народов России на рубеже XIX–XX веков рассматривалось его теоретиками как создание единой нации мусульман России. В целом все движение обновления в 1890–1910-е гг. получило название "джадидизм". Под джадидизмом надо понимать всю совокупность действий, направленных на создание нации европейского типа сначала среди российских мусульман вообще, а затем среди татар Идел-Урала — в частности. С этой точки зрения татарский национальный социализм и коммунизм, направленные на создание независимой нации и автономного государства являются вариантом джадидского развития. Одновременно джадидизм был движением мусульманской нации, и обновление Ислама в соответствии с прогрессом цивилизации являлось одной из его целей.
Лидер радикального крыла крымско-татарского политического движения («генч татарлар» – «молодые татары») в начале XX века Решид Медиев утверждал, что «для нас «Усуль Джадид» – это объявление войны путем школы всему тому, что всосалось в тело русского мусульманства, парализовало его и привело некоторые члены его к атрофации».
По мнению французского политолога Александра Беннигсена (1964 г.), реформы Гаспринского, направленные на возрождение Ислама, включали в себя три основных аспекта: сотрудничество с Западом, модернизация школьной реформы и духовное, и, прежде всего, политическое единство тюркского мусульманского мира. Этот же автор в 1960 г. утверждал, что теория Гаспринского «прекрасно совпадала с ожиданиями торговой буржуазии Казани и составила идеологическую базу для борьбы с русской конкуренцией... Его программа школьной реформы была принята с энтузиазмом буржуазией Казани и привела к полному успеху». А. Беннигсен рассматривал либеральное общественное движение тюрок мусульман России в 1890–1900-е гг. как классический этап джадидизма. Умеренный социализм в лице «тангчылар» и мусульманских комитетов и радикальный социализм в лице «уралчылар», МСК и национальных коммунистов–«султангалиевцев» анализируются им как явления, берущие начало в классической джадидской традиции.
В 1912 г. Ю. Акчура фактически отождествил два термина «таджаддуд» и «Реформация». Таким образом, использование терминов «таджаддуд» или «тадждид» связывает этот процесс с европейской реформацией, являвшейся, прежде всего, движением за реформу религии. Джадидизм же не обозначал изменение богослужебной мусульманской практики (гыйбадат) и догматики (акаид), а являлся преимущественно светским движением. Теологически уже Ш. Марджани обосновал возможность реформ в сфере общественного развития. Одной из таких реформ была реформа образования – «ысул джадид». Фактически всю реформаторскую деятельность мусульман России можно определить в нескольких основных аспектах: реформа образования, политическая реформа в России и создание конституционного правового государства и реформа ряда норм исламского права.
Под джадидизмом мы, вслед за А. Агаевым и последователями этой традиции, видим движение, направленное на создание нации европейского типа. При этом не следует, по примеру Ю. Акчуры, воспользовавшегося позитивистской методологией, использовать термин Reformation (реформация) и смешивать этот процесс с европейской реформацией, являвшейся, прежде всего, религиозным движением. Джадидизм являлся преимущественно светским движением, возглавляемым интеллигенцией, а не улемой. И. Гаспринский, А. Агаев и Ю. Акчура рассматривали этот процесс по аналогии с процессом формирования французской нации. Однако в отсутствии государственности этот процесс носил не революционный, а эволюционный характер. На начальном этапе движения джадиды ставили целью реформу образования. После окончания просветительского этапа намечалось создание тюрко-татарской нации по европейскому типу, автономной в вопросах религии и образования, а в российском масштабе целью являлась децентрализация и широкое самоуправление, правовое государство с равноправием всех граждан и равенством религий.
Однако великие надежды прошлого века были прерваны победой тоталитарного большевистского режима…
Не ищите в этой книге детально описания всего жизненного пути героев, всех их произведений и деяний. Каждый из них достоин отдельного тома в татарской серии «Жизнь замечательных людей», если такая когда-нибудь будет создана. В эту книгу вошли только те моменты их биографии, страницы их деятельности и сочинения, которые оказали влияние на становление нашей нации. На примере биографий шестнадцати национальных лидеров я постарался соткать единый ковер судьбы татарской нации от конца XVIII до второй четверти XX века. И читателю остается судить о целостности и полноте созданной картины… Итак, мы переносимся в прошлое вместе с нашими героями…
Габдуннасыр (Абу Наср) Курсави — татарский Лютер.
(ок. 1776-1812)
Каждое реформаторское движение имеет своего отца-основателя. Его взгляды настолько противоречат позициям современников, что он уходит с горсткой учеников в будущее, не понятый своими современниками. Только его победившие последователи через многие годы возносят личность основателя движения на пьедестал. Но тогда безжалостное время уже стерло черты первоначального облика, превратив реального человека в легенду.
Таким человеком в истории татарского реформаторства был Габдуннасыр Курсави. Приговоренный в эмирской Бухаре к смертной казни, вынужденный из-за доносов покинуть медресе в родном ауле, он отправился в хадж с большинством своих последователей и умер от чумы в Ускюдаре (азиатской части Стамбула).
Эпоха Курсави — конец XVIII века стала временем экономического процветания татар. После поражения Пугачевщины в 1775 г. закончились восстания, сотрясавшие наш край более двух веков. Некоторые баи Казани за считанные годы становились миллионерами. Жили они достаточно скромно, но не жалели денег на укрепление устоев веры. После погромной деятельности Луки Конашевича в середине века необходимо было вновь воздвигнуть сотни мечетей. Историк Габдельбарри Баттал писал об этих временах: «У нас было очень много баев строивших и ремонтировавших мечети, дающих «садаку» на путешествие бедняков в Хиджаз (то есть на хадж—А.Х.), раздающих закат сидящим у их ворот и желающим им здоровья и делающих завещание в пользу отправляющихся за них в хадж». В то время Ислам остается единственным консолидирующим институтом татарского общества, объединяющим общины, раскиданные от Касимова до Тобольска и от Астрахани до Петербурга.
Так как основные доходы от торговли получались в Туркестане, особенно в Бухаре, то татары подвергались усиленной обработке официального духовенства ханства. Городские общины ориентировали образование на практическую торговую деятельность, к тому же представители из государств Средней Азии выполняли функции своеобразных контролеров за образом жизни городских торговых слоев. В отсутствие заметного технического прогресса целью медресе становится подготовка духовной и светской элиты, владеющей, языками (прежде всего фарси), мусульманским правом-шариатом и знанием образа мысли народов Востока. Доминантой образования в медресе Средней Азии было придание учащимся навыков для обеспечения собственного статуса в современной мусульманской общине. Поэтому основное внимание уделялось не первоисточникам (Корану и сунне), а их толкованиям в рамках существующей традиции: медресе не только воспроизводило образованную элиту, но и определенное восприятие Ислама.