В исследованиях забывания подчеркивается как его защитное, охраняющее, так и деструктивное, разрушающее влияние на целостность и поступательную динамику психики. Не-сохранение, полностью овладевшее индивидуальной жизнью, превращает ее в фантастический и трагический процесс непрерывного распада, абсолютной необратимости, потери прошлого и ненаступления будущего. Сошлемся на поразительное описание подобного забывания, приведенное К Ясперсом:
« 31 мая 1926 года 24-летний слесарь отравился газом. В 1930 году он подвергся обследованию. Воспоминания, предшествовавшие дню отравления, сохранились, но с того времени к ним ничего не добавилось. Любое новое впечатление улетучивалось через две секунды. Любой более или менее развернутый вопрос забывался еще до того, как его успевали сформулировать. Больной мог отвечать только на самые краткие вопросы. «Вчера» для него было всегда 30 мая 1926 года; Все, что противоречило этой убежденности, на мгновение озадачивало его, но противоречие тут же забывалось. После случившегося инцидента его невеста вышла за него замуж. Он не знал, что это действительно произошло и на вопрос: «Вы женаты?» отвечал: «Нет, но я собираюсь жениться»…. По сравнению с прошлым отмечалась возросшая интенсивность чувства… Любая ситуация в его сознании изолировалась, не включаясь ни в прошлое, ни в будущее….Он жил всецело в настоящем, но не во времени… Сам больной не сознавал, что его память нарушена и не замечал этого обстоятельства…» (160, с.222)
Нормальное пространственно – временное течение жизни предполагает непрерывное выражение потенций и возможностей памяти в актах воспроизведения. Частью они осуществляются как самодостаточная актуализация запечатленного, но в основном, как опосредующее психическое звено мотивационных, интеллектуальных, эмоциональных, поведенческих состояний и проявлений субъекта.
5. 4. Воспроизведение.
Поскольку в этом процессе память обнаруживает, воссоздает и продлевает себя, то есть доказывает свою жизненную важность и мощь, он никогда не переставал быть предметом внимания мыслителей, исследователей, аналитиков, выходящих на самые сложные проблемы психического. Аристотель на примере воспоминания показал полноту и сплошную связность представленности прошлого в настоящем психической жизни. Вспомнить – значит совершить «путь в прошлое», осуществить особую духовную деятельность, иногда растянутую в настоящем как постепенное и скачкообразное углубление в мир прошедшего и восстановление последовательности когда-то бывших событий. Воспоминание оживляет застывшие скрытые содержания и может установить между ними не-бывшие, новые отношения.
Бергсон феноменологически различил «чистое воспоминание», обобщающее и развивающее длящийся во внутреннем времени духовный опыт воображения и мысли, и «телесную память», воссоздающую во внешнем времени простые поведенческие навыки, двигательные автоматизмы, быстрые устойчивые операции восприятия, идео-моторные акты и т.д. В наблюдаемой динамике жизни эти две формы воспроизведения могут проявляться относительно автономно, однако во множестве событий субъективной деятельности они едины и образуют общий процесс «актуализации с углублением». Его эффектом становится чувственно проживаемое действие или восприятие и опознание конкретной вещи, в «точке» которых «конусом» сходится рассеянный и одновременно целостный, погруженный и распространенный в прошлое опыт всех душевных впечатлений о тех же самых или аналогичных действиях и вещах.
«Для того, чтобы воспоминание появилось в сознании, необходимо, чтобы оно спустилось с высот чистой памяти – к той строго определенной точке, где совершается действие. Именно от настоящего исходит призыв, на который отвечает воспоминание, но именно от сенсомоторных элементов наличного действия воспоминание заимствует дающее жизнь тепло.» ( 16, с 256)
. Бергсоновская идея узнавания в воспринимаемом предмете «следа» скрытой ментальной активности, принцип «конуса восприятия», рассмотрение чувственного образа как «тяжелой точки» актуальности, в которой «упакован» пройденный жизненный путь, привлекли своим объяснительным изяществом М. Пруста. Его точное и оригинальное понимание философско-психологических проблем памяти было специально отмечено М. Мамардашвили, одним из лучших современных интерпретаторов прустовских текстов:
«Есть фундаментальная разница между тем, что мы пытаемся произвести ментально, то есть чистым или голым рассудочным актом, и тем, что заряжено некой чувствительностью, живой силой чувствительности. Мы это видим на примерах памяти: память как один из кумуляторов этой живой чувствительности есть нечто такое, что определяет – увидим ли мы нечто в качестве цветка или не увидим. Мы видим, что источником видения цветка как цветка является не факт существования цветка в мире, а нечто другое – лишь в конусе цветов прошлого я сегодняшние цветы воспринимаю как цветы. Иначе они для меня не являются источником тех состояний, эмоций, прогрессии, если угодно, которое мы называем восприятием или реакцией на цветок.» ( 93, с 364)
И еще одна идея, указывающая на временную и культурную преемственность понимания феноменов памяти, если она исследуется экзистенциально, при напряженном сознавании жизни. Снова в континууме длящегося понимания Бергсон – Пруст – Мамардашвили.
Воспроизведение - воспоминание совершается как событие, где вещь, живая перцепция вещи и богатство мнемического содержания, относящегося к вещи, соответствуют друг другу. Чистота, ментальность, духовность воссозданного следа памяти ценны не сами по себе, а в той мере, в какой этот след может подтвердить действительность, реальность вспоминаемой вещи, что достигается особой интеллектуальной операцией согласования или узнавания, что это есть именно это, «что след лица – вот, который передо мной, есть след именно этого лица». (Там же, с. 182) Эффектом согласования является переживание «очевидности», истинности вещи и радости от встречи с ней. Чистое воспоминание, таким образом, актуализируется, чтобы усилить восприятие и наполнить его смыслом прошлого, чтобы вызвать у субъекта памяти уверенность в происходящем и удовлетворенность им. Существует парадоксальная «одновременность» активности памяти в субъективном прошлом и объективном настоящем: «согласование вспомненного следа с тем, следом чего он является, всегда совершается сейчас и здесь, в момент, и присутствует целиком» ( Там же) Воспоминание оказывается в большей мере связывающим нас с настоящим, чем действующая на нас вещь и ее пассивное восприятие. Воспроизведение – согласование является моментом достижения «точки» бергсоновского «конуса» или точки вхождения опыта в акт полноценной, интенсивной перцепции.
Приведенные общие характеристики относятся к воспоминанию как одной из известных форм воспроизведения, являющейся самой интеллектуальной, сознательной и интересной для индивидуальной, художественной и научной рефлексии. Притом, она выступает и самой двойственной, противоречивой во временном отношении формой, так как, существуя в виде последовательности воссоздаваемых образов, впечатлений, идей, воспоминание в какой-то момент должно стать одновременной картиной прошлого, придающей смысл и значение сейчас- происходящему. ( 26)
Превращение последовательности в одновременность, спонтанность многих воспоминаний, частая неясность причин их возникновения, удивляющая сохранность и обогащение их содержаний от одной актуализации к другой, достижение необычно ярких и полных мнемических эффектов при особых ментальных усилиях придавало и придает воспоминанию, по словам Н Бердяева, «метафизическую таинственность». Тайна как атрибут совершенного процесса сближала для него память и творчество. В философско - психологических определениях жизни Бердяев помещал «память» в ряд ведущих экзистенциальных ценностей, считая ее творческой, преобразующей. Красота прошлого в воспоминании не есть красота эмпирически бывшего; это есть красота настоящего. Вспоминая прошлое, мы сознательно совершаем творческий акт осмысливания и преображения. (17)
Итак, отличительными особенностями воспоминания, исторически отмеченными многими исследователями, являются: осуществление по типу углубления в опыт прошлого, а также извлечения целостных, связных фрагментов опыта; его реализация в качестве развернутой во времени продуктивной деятельности; соединение в воспоминании тотального опыта прошлого с данными восприятия и актуального действия; детерминация воспоминанием переживания реальности и очевидности происходящего; придание интенсивности воспринимаемому и проживаемому; сознательность воспоминания, его рефлексируемость; творческие возможности; присутствие в нем скрытых от сознания процессов и содержаний.
Воспоминание обычно включено в сложные структуры психической динамики. Это структуры мышления, воображения, фантазии, развивающейся мотивации и чувства. Возникновение воспоминаний возможно в условиях психического прогресса, в противоположность инерции, и достижения зрелости, в противоположность инфантильному отношению к жизни. Однако, данная форма не реализует всех функций воспроизведения, особенно тех, которые свойственны памяти начальных этапов онтогенеза.
Различные жизненные задачи решаются посредством разнообразных форм воспроизведения, которые, впрочем, обладают свойствами взаимовлияний и взаимопереходов. Кроме воспоминаний, психологически различаются воспроизведение - репродукция, реминисценция, вспоминание, припоминание.