И так начали.
БЛОКИ
Наш род, по моему папе, это: Дедушка-Эссер Филипп Филиппович.
Бабушка-Шнабель Христина Ивановна.
У них дети: Филипп, Лидия, Вильгельм, Павлина, Евгений, Фрида. (был ещё один ребёнок, но он умер в детстве)
Павлина вышла замуж за Вильгельма Блока.
У них родились дети: Женя, Райнгольд, Лида. Эту тему я и хочу посвятить Блоковской ветви нашего рода. В алфавитном порядке у меня получатся: Блоки, Вендланды (ветвь по маме), Гецы, Ессеры \Германская ветвь, Ессеры\Россииская ветвь\Кусмаули, Эссеры. Это символично, что даже в алфавитном порядке, Блоки начинают список, Эссеры-заканчивают.
В роду подчастую бывает одна из ветвей-бессеребренники. Эти бессеребренники, не задумываясь об этом, цементируют род. Вот у нас эту функцию выполняли Блоки. Бессеребренники, это в моём понимании, люди, которые не материалисты. Да я и сам такой. Время разметало весь наш род.
Блоки живут в России. Североуральск. Свердловской области.
Тулун. Иркутской области.
Гецы-Германия. Бёрен.
Ессеры-Россия-Серов, Карпинск.
Германия-Дюссельдорф.
Эссеры-это сейчас, я один.
Одна моя нога в Ораниенбурге,другая в Екатеринбурге. Часть
меняРоссии, часть в Германии, но пока юридически всё-таки Россия.
Но перейдём к Блокам. Стремясь помочь им, и по позыву души я организовал несколько поездок, на север Свердловской области, где проживают и Блоки. К сожалению, на встречи, которые я там организовывал в клубах, явились далеко не все представители нашего рода. Для меня памятна встреча, организованная мной в Североуральске в центральной библиотеке. Встреча была с пастором Августом Крузеи представителем нашей церкви в Москве - Владимиром Пудовым, ну и естественно, мной. На встречу пришёл один человек. Этот человек был Женя Блок (ныне покойный). Пудову нужно было составить отчёт о поездке по Свердловской области. Я ему, шутя, посоветовал: не пиши, что на встрече был один человек. Напиши, что была встреча с «целым блоком». Следующая встреча с моим братом была, но он уже лежал в гробу. На кладбище я прочитал агенду на погребение. Женина жена положила в гроб сигареты и спички. Вдруг захочет покурить. Когда ехали с похорон, мне вспомнилось, как долгие годы мы не виделись с Женей, а потом встретились: в детстве росли вместе. Женя на меня посмотрели, сказал: „Знаешь, Павлик, у меня всю жизнь была мечта, вырасти большим и отлупить тебя, а сейчас почему-то не хочется». Вспомнилась ещё сцена, как мы в детстве, когда жили в Казахстане, изучали с моим другом Сашкой Махамбетовым книгу моей мамы: «Мать и дитя». Ну, мы были уже в том возрасте, когда принято интересоваться строением женщины. Женя, был поменьше, мы ему не разрешили смотреть эту книгу. Он, пожаловался бабушке. Бабушка отругала нас и отобрала книгу. А мы отдубасили Женю. Пишу, и вспоминается столько сцен связанных с Блоками. Все даже не опишешь. Папа Жени Блока, дядя Вильгельм, всю свою жизнь, или почти всю, проработал с моим отцом. Отец заведовал перевалочной овощной базой, а дядя Вильгельм ему помогал. Дядя Вильгельм хорошо играл на гармошке и пел немецкие песни. Судьба у него была не простая: он успел побывать и на фронте, и в заключении. Меня, к сожалению, судьба ссудила хоронить почти всех членов, нашего рода. Самые тяжёлые воспоминания у меня связаны с похоронами тёти Павлины, мамы Жени, Лиды, Лили и Райнгольда, Блоков. На похоронах вынужден был сказать текст, что в её лице ушёл последний человек из старшего поколения, нашего рода-из тех, кто остался в России. Как-то привёз фотографию Лиды Блок, из Североуральска. Мама сказала: «Неужели эта красивая дама- дочь Павлины»? Думаю, что род Блоков из России никогда не уедет, по крайней мере, старшее поколение. Правы они, или нет, не знаю. Но они, одни выполнили завещание бабушки, которая говорила, что человек там жить должен, где у него пупок обрезан. Они, там и живут. А дедушка, говорил, что не нужно жить ради вещей, надо иметь элементарное, и всё. Райнгольд говорит: у меня здесь тайга. Он подолгу живёт в избушке в тайге, занимаясь охотой и рыбной ловлей. Уместно вспомнить, что с Блоками я отметил свой юбилей 50 лет. Опустился с Женей и Райнгольдом в шахту и побыл с ними одну рабочую смену. Лида без мужа (он погиб в шахте) одна подняла двух детей. Есть внук Павлик, как и я. У Лили, а она с детьми живёт в Тулуне Иркутской области, тоже муж погиб, и тоже уже внучата. От Жени осталось два сына и дочь. Уже и внуки есть. Райнгольд Блок живёт, один, как и я. Мне бы хотелось им быть полезным, как и всему нашему роду. Сыну Жени, Шурику Блоку, я организовал поездку на трёхмесячные молодёжные курсы в Омск по изучению Библии. Он, правда, своебразно отреагировал: остался, очень доволен учёбой, сказал, что стал верующим и женился. Сейчас он работает в Североуральске шофёром, и у него уже есть ребёнок. Филипп, старший сын Жени, работает телемастером, женат,дети. Два Жениных сына-залог того, что фамилия Блок будет жить. У Лиды, Лили, Жени, Райнгольда я бывал дома и неоднократно. Все они, безусловно, достойные люди.
Да хранит их род Господь!
Дед, по маме, Ноак Павел Германович
Бабушка, Ноак - Школлер Фаина Мироновна
У них дети: Лиза, Марта.
Лиза по мужу - Вендланд, Марта - Эссер.
Время от времени в нашем обществе муссируется вопрос о снятии с репрессированных льгот. Без них, конечно, нелегко, но пропади они пропадом. Как бы хорошо было не попадать в эту категорию. Как бы хорошо было не быть репрессированным. Но то время наши души и сломало, если можно так выразиться. И их не выправить даже по истечении более пятидесяти лет. Первопричина, на мой взгляд-отсутствие, духовного воспитания, и непонимание происходящего. Сломалось звено в цепи жизни нашей семьи - разорвалась цепь. Я не вижу и не ищу отдельного виноватого человека из нашего рода. Но в то же время стараюсь понять, что же произошло? Понять - это простить, так вот я понимаю. Поэтому прощаю и прошу прощения. Но рассуждать мне никто не запретит. Я рассуждаю
Ноак Елизавета Павловна, моя тетя. Первый ее муж Тоболкин Александр Никодимович, второй - Вендланд Август Людвигович. От первого брака у тети Лизы сын Дима, от второго - Павлик, Ида, Людвиг. Первый муж тети Лизы работал в отделе у дедушки, а дедушка был начальником проектного бюро Кемеровского азотно-тукового завода - в те времена это была стройка века. И он же, муж моей тети Тоболкин Александр Никодимович, написал донос, по которому арестовали дедушку. Мы сейчас судить не можем, заставили выбить показания или сам с радостью прибежал и написал. Но факт остается фактом. Впоследствии он повесился в камере. Опять - почему это произошло, мы судить и обсуждать не можем. Но донос я сам видел, когда читал дело деда. Все это сказалось на сыне Александра Никодимовича, моем двоюродном брате Тоболкине Никодиме Александровиче - человеке хорошем добром, но духовно и физически нездоровом. Второй брак тети Лизы был счастливым. Дядю Августа, ее мужа, я вспоминаю, как одаренного художника и доброго человека. Он всю жизнь проработал машинистом роторного шагающего экскаватора вначале в Карпинске, а позднее на Украине в городе Орджоникидзе Днепропетровской области на открытых угольных и марганцевых разработках. Как мне тогда дядя Август сказал: «Я, глядя на семейную жизнь твоих родителей, думал, что из тебя получится что-то непутевое, а ты, Павлик, молодец».
Эту тему я хочу закончить рассказом, как и где, живут горячо и нежно любимые мной люди. Родные - тетя Лиза, сестра Ида, братья Павлик и Лютик. Все они состоялись как личности. На мой взгляд, все живут достойно. После кончины дяди Августа Вендланда тетя Лиза из Орджоникидзе Днепропетровской области переехала к своей дочери Иде. Ида, ее муж, дети живут в Донецкой области Волновахского района посёлок Донское. Я там никогда не был. Но семья у нее хорошая. Да Идочка и сама прелесть. Павлик живет в Запорожье. Знаю, что у него второй брак. С первой женой, тоже Татьяной, он расстался, она в Израиле. Один сын у них в Америке, другой в Запорожье. Людвиг с семьей живет в Одессе, работает начальником ГТС. Жена у него Лариса. Я никогда не видел ни ее, ни их детей. На мой взгляд, все у Людвига пристойно. С ним и с Идочкой мы иногда созваниваемся. Дима, мой брат, живет в Севастополе один.