Медитация — это глубокое слушание, слушание внутреннего голоса. Когда вы становитесь молчаливы, голоса исчезают. Чжуан-цзы уходит домой, Будда уходит домой, Иисуса здесь больше нет, ваши отец и мать действительно ушли: все уходят, только вы остаетесь, действительно вы, одинокие в своей пустоте. Тогда ваше естество заявляет о себе, и это — цветение.
Как зерно разрушается и выходит наружу, прорастая, так и ваш внутренний голос выходят наружу, прорастает. И тогда следуйте ему. Куда бы он вас ни повел, следуйте ему. Не слушайте никого, это — ваш путь к Богу. И все, что может сделать мастер, это привести вас к вашему внутреннему голосу. Мастер не должен стать заменой, иначе вы в еще большей степени станете толпой, чем были раньше.
Не делайте меня своим голосом, я вам не враг. Не слушайте меня! Достаточно того, что вы идете в глубь себя и слушаете свой собственный голос. Если я могу помочь вам в этом направлении, тогда я для вас мастер, а иначе я — ваш враг. И если вы начали слушать свой внутренний голос, я не нужен, вы можете от меня отказаться.
Слушайте... точно так же, как есть третий глаз, есть и третье ухо. Об этом не говорится в писаниях. Есть третье ухо, и так же, как третий глаз дает вам проблески вашей сути, третье ухо дает вам проблески вашего внутреннего голоса. Когда эти два внешних уха прекращают функционирование, когда вы никого не слушаете, когда вы полностью глухи, когда ни один голос не проникает в вас, когда вы выталкиваете все голоса изнутри наружу, когда вы отбросили весь хлам, когда вы просто пусты, утвердились в себе, тогда вы почувствуете голос.
Он всегда там был. Каждый ребенок рождается с ним, любое дерево рождается с ним, любая птица с ним живет, даже черепаха рождается с ним, и вы не сможете смутить черепаху, не сможете убедить ее, говоря "ступай и стань мертвой и мы поместим тебя в гробницу". Черепаха тоже скажет: "идите домой, оставьте меня здесь волочить свой хвост по грязи".
Если вы можете чувствовать свой голос, тогда вам не нужны никакие правила, — вы стали сами для себя правилом. И чем более ясен этот голос, тем более ваши шаги направляются в правильном направлении. Это становится прогрессирующей, все более мощной силой, каждый шаг ведет вас все ближе к вашему назначению и вы чувствуете все больший покой.
Вы почувствуете глубокое убеждение, что ничто не является неправильным, и вы можете благословлять и быть благословляемыми всеми.
Религия — это бунт, бунт против других, бунт против доброжелателей, бунт против добродетелей, это величайший бунт, так как вы одиноки, больше нет никого — и вы должны идти по пути в одиночестве. Это бунт индивидуальности против толпы. Толпа очень, очень сильна, она может вас сломить, она уже вас сломала. Вы искалечены и сломаны, вы почти мертвы, оставить вас в живых для толпы опасно, так как тогда вы будете следовать своему пути, а у толпы — свой путь, она хочет, чтобы вы следовали именно ему.
Толпа хочет, чтобы вы стали клерком в почтовой конторе, учителем начальной школы, медсестрой в больнице, а ваш внутренний голос может быть к этому не готов. Ваш внутренний голос может побуждать вас стать Буддой или Чжуан-цэы, но обществу Будда не нужен, ему нужен совершенный исполнитель. Зачем ему Будда? Он экономически бесполезен, он в тягость.
Однажды случилось так, что мулла Насреддин пришел к психиатру. На нем был берет, блуза и он носил окладистую бороду.
Психиатр спросил: "Вы артист?"
Насреддин сказал: "Вовсе нет!"
Психиатр сказал: "Тогда к чему этот берет, блуза и борода?" Насреддин сказал: "Я здесь как раз для того, чтобы узнать именно это — к чему? Я этого никогда не хотел, это все мой отец — он хотел, чтобы я был художником, великим артистом. Вот почему я здесь, — чтобы узнать".
Вы в таком плохом виде потому, что так много людей хотело от вас так много разного. Если вы их удовлетворяете, вы останетесь неудовлетворены, так как никто не может ожидать от вас того, для чего вы здесь, что вы должны искать, а это — узнавание внутреннего, это душа!
Вы можете называть ее Богом, можете называть ее истиной, — названия разнятся, но настоящее в том, чтобы найти истинное назначение, для которого вы здесь, иначе раньше или позже вы будете должны пойти к психиатру и спросить. И каждый все ближе подходит к двери психиатра!
Даже сам психиатр имеет неважный вид — ведь он ходит к какому-нибудь другому психиатру для того, чтобы подвергнуться анализу по своему собственному поводу, — они тоже подвергают друг друга психоанализу. И это действительно кое-что: самоубийства психиатры совершают чаще, чем кто-либо другой: число самоубийств среди психиатров вдвое больше, чем средл представителей других профессий. Вдвое больше психиатров, по сравнению с другими профессиями, сходит с ума, а они должны помогать другим!
Каждый в неважном виде. так как никто не слушает свою истинную суть. Слушайте ее! И не слушайте больше никого!
Это будет трудно, вы многое утратите, многие вклады будут потеряны. Вот что я имею в виду под саньясой: отказ от фальшивых вкладов, отказ от других и их пожеланий, и их ожиданий, и это — решение быть истинно самим собой.
9. КНЯЗЬ ХУАН И КОЛЕСНИК
19 октября 1974 г.
Князь Хуан из Хи, первый в своей династии, сидел под своим навесом, читая свою философию, а колесник Фынь работал во дворе, делая колесо.
Фынь отложил долото и молоток, поднялся по ступенькам а сказал князю Хуану: "Могу ли я спросить вас, господин, что вы читаете?" Князь сказал: "Знатоков, авторитеты". Тогда Фынь спросил: "Живых или мертвых?" Князь сказал: "Уже давно умерших". "Тогда, — сказал колесник, — вы читаете лишь грязь, которую они после себя оставили".
Князь сказал: "Что ты можешь об этом знать? Ты всего лишь колесник. Лучше бы тебе дать мне хорошее разъяснение, иначе ты умрешь".
Колесник сказал: "Давайте посмотрим на дело с моей точки зрения. Когда я делаю колесо, если я не очень стараюсь его подогнать, оно сваливается, а если я слишком упорствую, оно не подходит. Но если я ни очень старателен, ни слишком упорен, колесо подгоняется точь-в-точь, тогда работа как раз такова, какой я и хотел, чтобы она была. Вы не можете этого рассказать словами, вы просто должны знать, каково это. Я не могу этого в точности передать даже своему сыну, и мой сын не может этому у меня научиться. Вот таков я, 70-летний, все еще делающиий колеса.
Люди древности взяли с собой в могилу то, что они действительно знали, поэтому, господин, то, что вы читаете там, — это всего лишь грязь, которая осталась после них".
Случилось так, что на старой деревенской дороге один водитель обнаружил, что с его машиной что-то неладно. Он остановил машину, открыл капот и посмотрел внутрь. Вдруг он услышал голос: "Если ты спросишь меня, я смогу сказать тебе, что неладно". Удивленный, он оглянулся, так как думал, что вокруг никого нет. Вокруг действительно никого не было, кроме лошади, пасущейся неподалеку. Человек испугался и бросился бежать по дороге! Через 20 минут он прибежал на заправочную станцию. Когда он отдышался, он сказал ее владельцу, что случилось: там не было никого, кроме лошади, и я слышал человеческий голос, говорящий, что если я его спрошу, он может мне сказать, в чем неполадки.
Владелец спросил: "Не была ли это черная лошадь с дрожащей спиной и кривыми ногами? "
Человек ответил: "Да, все правильно".
Владелец сказал: "Не обращайте на нее внимания, это просто старый философ, уже давно умерший и все еще слоняющийся в этом месте. Просто из-за своего прежнего занятия он ищет людей, чтобы они задавали ему вопросы. Он ничего не знает относительно неполадок в моторах, и он не лошадь, он просто использует эту бедную старую лошадь в качестве медиума, поэтому не обращайте на нее внимания".
Но именно так все и происходит на всех дорогах жизни: старые призраки продолжают слоняться здесь, и они знают все ответы. Вы должны только спрашивать: просто за вопрос они готовы дать вам все ответы. Несмотря на то, что жизнь все время меняется, они ничего не знают о неполадках в моторах. Жизнь меняется от мига к мигу. В прошлом вы не сможете найти ответа, так как ответ — это не вещь, он всегда умирает вместе с тем человеком, который его открыл.
Но призраки все еще здесь слоняются. Ваши Веды, Кораны, Библии, Гиты — все это призраки. Теперь они уже не реальность, они давно уже мертвы, но они привлекательны. Поэтому сначала попытайтесь понять, почему мертвое прошлое столь привлекательно для живого, почему мертвое имеет столько привлекательности, почему мертвые путаются в ваших ногах. Зачем вы носите их с собой? Зачем вы их слушаете? Вы живы, вы свежи, зачем вам смотреть в прошлое, на авторитеты и знатоков?
Первое: чем дольше кто-то мертв, тем более велика традиция. Время все приукрашивает. Если Будда жив, вы можете его терпеть. Если вы к нему хорошо относитесь, тогда самое большее, вы идете к нему и слушаете, но вы не можете поверить, что он — Бхачван (живой бог), вы не можете поверить, будто этот человек узнал окончательное, так как он выглядит совсем как вы: человек из плоти и крови, молодой или старый, больной или здоровый, и такой же смертный, как и вы. Когда он голоден, ему нужна пища, когда он хочет спать, ему нужна постель: когда он болен, ему нужен отдых, — совсем как вы. Как вы можете поверить, что он узнал окончательное, бессмертное? Это трудно, почти невозможно.
Даже если вы пытаетесь, — это никогда не происходит; даже если вы себя принуждаете, глубоко внутри остается сомнение. Но теперь, через 25 столетий, Будда уже больше не человек из плоти и крови. Он никогда не болеет, он никогда не голоден, ему никогда не нужна пища, не нужны лекарства. Теперь он не умрет, он бессмертен. Время все скрашивает, и вы вновь и вновь забываете, что он принадлежал вам, вновь и вновь мертвый образ становится золотым, он становится выше и выше, он уже полностью потерялся где-то в раю. Вы можете увидеть лишь отблески. Тогда вы можете верить.