Смекни!
smekni.com

Бхагван шри раджниш. "Когда туфли не жмут" (стр. 27 из 53)

И обезьяна, и князь — оба были в одной и той же лодке.

"Князь пустил стрелу в обезьяну, но она схватила стрелу на лету".

Князь более жесток, чем обезьяна, так как обезьянья показуха была лишь для того, чтобы спосить: "Зачем тебе убивать меня?" Но человек более жесток, чем любое животное.

В Токио есть зоопарк. Если вам доведется побывать в Токио, не пропустите зоопарк. Пойдите туда! Там есть все виды диких зверей, сотни клеток, и на последней клетке табличка: "Самое опасное животное", но клетка не занята, она пустая. Если вы посмотрите, — а вы посмотрите на самое опасное животное из всех, — вы найдете его, так как там зеркало.

Обезьяна в своем эго была невинна. У животных есть эго, но они остаются животными, они не так жестоки. Но человек жесток. Похоже, что человек — это единственное жестокое животное. Тигры убивают, львы убивают, но только ради еды, никогда ради другого. Человек убивает не только для того, чтобы съесть — он наслаждается убийством. Охота для него игра. Он убивает просто чтобы убивать. И ни одно животное в мире не убивает своих братьев и сестер, нет!

Лев никогда не убивает другого льва, обезьяна никогда не убивает другую обезьяну. Человек — это единственное животное, которое убивает себе подобных. В любом животном есть встречная защита. Зоологи говорят, что в любом животном есть встречная защита для того, чтобы не убивать особей своего вида. Но похоже, что с человеком что-то неладно — он убивает себе подобных. В мире животных нет ничего, подобного войне, хотя отдельные особи и дерутся. У животных больше понимания. Если дерутся две собаки, рано или поздно они приходят к пониманию. Человек никогда не приходит к пониманию: пока он не убьет, похоже, иного решения не будет. Даже собаки более разумны. Если две собаки рычат, показывают клыки, прыгают друг на друга, это лишь пред­ставление — они пытаются определить, кто сильнее. Это примеривание. Они еще не начали, и когда одна почувствует, что она не сильнее, тогда она знает, что драться нелепо. Она просто показывает свой хвост, — и стоп! А тогда все кончено — они пришли к пониманию: иерархия выявлена, сильный, конечно, победит, так зачем же всту­пать в ненужную борьбу? Только человек глуп, это самое глупое животное, так как он никогда не верит, что более слабый будет побежден, а более сильный победит. Это обычная арифметика, что более сильный победит, так зачем же драться? Нет нужды.

Гитлер может рычать на Сталина, Сталин может рычать на Гитлера, и оба они могут позвать своих математиков и подсчитать, у кого больше самолетов, больше бомб. Через минуту все будет установлено, тогда вы просто показываете свой хвост. Нет нужды воевать, так как война — это просто доказательство того, что уже сделано за письменным столом, доказательство того, кто сильней. Зачем эти напрасные траты, такие напрасные траты человеческих жизней?

Но нет, это невозможно. Люди такие эгоисты, что даже более слабый думает, что он каким-то образом может победить. Ни одно животное не обманывается настолько. Мнимые драки нужны лишь для того, чтобы решить, кто сильнее, — и тогда они окончены. О собаке, которая поджала хвост, вы скажете, что она труслива. Нет, она не такова, она просто разумна. Она слаба, так какая же нужда вступать в драку? Это доказано, и это доказано невинно, без всякого кровопролития. То же самое доказывается и через драку. Так зачем же вступать в ненужную войну? Так более экономично.

ответ на это князь отдал приказ своим приближенным всем вместе напасть на нее".

Посмотрите на глупость! Лишь для того, чтобы убить обезьяну, необходимо совместное нападение, множество людей нападает на обезьяну со всех сторон.

"Тут же в обезьяну полетела туча стрел, и она свалилась мертвая".

И князь должен был почувствовать себя очень хорошо — он нечто проделал. Но посмотрите на глупость этого совместного нападения такого множества людей вместе с князем: там было, наверно, по меньшей мере сто приближенных. Сто человек уби­вают обезьяну, а потом чувствуют себя хорошо, победителями. Обезьяны должны хохотать над тем, что вы делаете.

"В обезьяну полетела туча стрел, а она свалилась мертвой. Тогда князь обратился к своему товарищу Йен-Бую..."

Посмотрите, как в нашей глупости мы доказываем, что мы — мудры! Этот князь убил без всякой необходимости, это никоим образом не может быть названо победой: для того, чтобы убить одну обезьяну, предпринята атака ста человек с луками и стрелами, а обезьяна была без оружия, голая, без всякой защиты. И это победа? Это вообще не победа, это даже не дипломатия.

Даже в обычных обстоятельствах, если мы сражаемся с воином, мы другому даем оружие: он должен иметь меч, у него должна быть какая-то защита. Все они были защищены, но беззащитное невинное животное было убито.

Князь глуп, но посмотрите на его поведение: даже из наших глупостей мы делаем вывод, что мы мудры. Что он сказал? Он сказал своему другу Йен-Бую:

"Ты видишь, что случилось! Это животное рекламировало свой ум, оно верило в свое мастерство, оно думало, что никто его не коснется. Помни об этом! Не полагайся на оригинальность и талант, когда имеешь дело с людьми!"

Это одна из тонких вещей, которые нужно понять. Мы всегда мудры, если нам нужно посоветовать другим, но когда мы в таком же положении, у нас те же проблемы, тот же кризис — мы не так мудры. Если кто-то приходит к вам с проблемой, вы дадите ему хороший совет, и этот совет может быть правильным, но если у вас та же самая проблема, вы не способны дать себе тот же совет. Почему? Потому что если это чья-то проблема, вы отстра­нены.

Этот князь сказал своему другу:

"Ты видишь, что случилось? Это животное рекламировало свой ум, оно верило в свое мастерство, оно думало, что никто его не коснется. Помни об этом! Не полагайся на оригинальность и талант, когда имеешь дело с людьми!"

Он может увидеть глупость обезьяны, но не может увидеть что сделал сам, а он сделал, как я чувствую, большую глупость, нежели обезьяна. Он тоже рекламировал свою умелость, он тоже показы­вал свой талант, и не только перед людьми, но и перед обезьянами. Он показал, кто он такой: он был необыкновенным человеком — он был необыкновенным князем. Он был не обычным смертным. И тогда он дал этот совет своему другу: не полагайся на оригиналь­ность и талант, когда имеешь дело с людьми. Но совет правилен.

И случилось так, как случалось много раз, что друг принял совет и тот преобразил все его существо, князь же остался прежним. Так что если вы учитесь, вы учитесь также и у глупцов, но если вы не можете учиться, тогда даже Будда бесполезен — вы не научитесь. Если вы можете учиться, вы можете преобразиться. Иногда учителей оставляют позади: ученики движутся быстро и достигают цели. Ведь то, что вы можете давать хорошие советы другим не значит, что вы достигли истины.

Это хорошо. Совет прекрасен, и Дао говорит о том же. У Дао то же учение, но не тот же ум, что у князя. Чжуан-цзы вложил учение в уста князя, но князь лишь подобен ученому пандиту, который произносит слова, но живет не в соответствии с ними. Это не живой опыт, это просто доктрина. Князь, должно быть, слышал это когда-то, из какого-нибудь даосского источника, так как это один из их ключей.

"Ты видишь, что случилось? Это животное рекламировало свой ум, оно верило в свое мастерство, оно думало, что никто его не коснется. Помни об этом!"

Не показушничайте, не выставляйтесь напоказ, иначе вы вызо­вете ненужные беды, вы пригласите ненужные проблемы. Вы можете настолько в них включиться, что это может привести к вашей смерти.

"Не полагайся на оригинальность и талант, когда имеешь дело с людьми".

Этот совет пришел из уст князя. Его друг был действительно мудрым человеком, так как его не интересовало, следует ли сам князь тому, что говорит. Так и должно происходить в жизни, что вы не интересуетесь, а просто принимаете совет и изменяетесь. Но вы интересуетесь.