Во вступительной статье к каталогу коллекции живописи XVIII — начала XX века Русского музея сказано: «Объединив многие крупные коллекции живописи, Русский музей занял одно из первых мест среди картинных галерей мира. Собрание музея приобрело значение национальной коллекции, в которой полно и ярко отражены разнохарактерные явления русской художественной жизни XVII — XX веков. В музее почти исчерпывающе представлены живописцы трех столетий, причем творчество наиболее значительных мастеров можно проследить на всех этапах развития».
Таким образом, ход исторических событий объективно способствовал расширению и пополнению коллекции музея настолько, что она могла представить историю развития практически всех видов и жанров русского изобразительного искусства. Теперь музею предстояло, продолжая пополнять ретроспективную часть собрания, обратиться к современному художественному процессу.
Начало было положено передачей в 1926 году в Русский музей коллекции музея при Государственном институте художественной культуры, включавшей произведения начала XX века и работы послеоктябрьского периода. На ее основе сформировалось крупнейшее не только в стране, по и в мире собрание русского авангарда.
Во второй половине 20-х годов все больше и больше внимания стало уделяться проблеме создания новой, научно обоснованной экспозиции.
Музейная экспозиция имеет свою историю, отражающую историю формирования коллекции, но далеко не всегда совпадающую с ней по тем или иным, объективным или субъективным, причинам. И чем крупнее музей — тем сложнее взаимосвязь и взаимоотношения между его фондами и представляющей их экспозицией. Не случайно большой музей сравнивают с айсбергом, основной массив которого намного превышает видимую часть. Эволюция экспозиции Русского музея наглядно отражает этапы формирования отношения к истории отечественной культуры как цельному, непрерывному и многосложному процессу.
Лишь с приходом в музей П. И. Нерадовского началась настоящая работа по созданию экспозиции, хоть сколько-нибудь отвечающей задаче показа истории развития отечественного изобразительного искусства. В основу был положен историко-хронологический или, по мере возможности, историко-монографический принцип. Но осуществлялась эта деятельность с большим трудом. Мешала ей разрозненность и неполнота собрания, главным же образом — некомпетентность августейших попечителей, инертность, а иногда и открыто неприязненное отношение к новшествам Совета Академии художеств.
Только в начале 20-х годов, когда в штате художественного отдела стало не два, как прежде, а сорок четыре сотрудника, когда, наконец, был создан собственный, возглавленный Нерадовским Совет музея, в который вошли подлинные знатоки русского искусства — П. Сычев, В. Воинов, Д. Митрохин, Д. Айналов, А. Бенуа, С. Яремич и другие, была создана экспозиция, заставившая бывшего на ее открытии Александра Бенуа воскликнуть: «Такого другого национального музея нет во всем мире!»
По существу, это была первая в стране комплексная экспозиция, последовательно построенная по научно-историческому принципу. Он сохраняется и по сей день, хотя экспозиция неоднократно перестраивалась.
Параллельно шло расширение экспозиционных площадей за счет полного освобождения примыкающего к левому крылу главного здания, сохранившегося от первоначального ансамбля западного флигеля, занятого до этого квартирами сотрудников и служебными помещениями, а также передача в начале 30-х годов музею освобожденного от посторонних арендаторов корпуса Бенуа, расположенного на набережной канала Грибоедова. Проект этого здания был исполнен в 1910—1912 годах архитекторами Л. Н. Бенуа и С. О. Овсянниковым. Первоначально оно предназначалось для устройства выставок различных художественных объединений и союзов. Его закладка состоялась 27 июня 1914 года, но начавшаяся война приостановила работы и строительство было закончено только в 1919 году. После передачи здания музею в нем разместились залы для временных выставок, постоянные экспозиции искусства конца XIX — начала XX века и советского искусства. Сооружение — уже в послевоенный период — перехода, соединившего постройки Росси с корпусом Бенуа, позволило придать экспозиции еще большую логичность и завершенность.
Рубеж 20-х — 30-х годов стал временем коренной реорганизации самого музея и как научного, и как культурно-просветительного учреждения. Вопрос этот также имеет свою историю, что заставляет пас вновь вернуться к началу музейной биографии. Первоначальное положение о Русском музее предусматривало создание в нем трех отделов: посвященного памяти Александра III; этнографического и художественно-промышленного; художественного. Правда, приоритетная роль последнего оговаривалась особо: „... до составления этнографических и исторических коллекций, подлежит немедленному устройству художественный отдел музея, долженствующий обнимать собрание картин и статуй лучших русских художников" 20, что и было исполнено. Предполагавшийся изначально „тройственный союз" разнохарактерных отделов оказался несостоятельным. Этнографический отдел, сформировавшийся значительно позже, с 1934 года стал самостоятельным Государственным музеем этнографии народов СССР. Примерно так же сложилась судьба весьма скудного мемориального отдела: в 1918 году он был упразднен, а сформированный вместо него историко-бытовой отдел в 1934 частично передан Эрмитажу, став основой его отдела русской культуры. Таким образом, название „Русский музей" изначально и традиционно закрепилось, по существу, лишь за художественным отделом, размещенным в Михайловском дворце.
История музея как научного учреждения фактически начинается только в 20-е годы. Документы свидетельствуют о том, что тогда в состав художественного отдела входили отделения древнерусского и нового русского искусства, рисунка и гравюры. В числе вспомогательных служб, помимо фотолаборатории, библиотеки, архива, были уже реставрационные мастерские, возглавляемые Н. А. Околовичем. Они подразделялись тогда на две секции: главную, работавшую с коллекцией музея, и областную, которая осуществляла работы по спасению памятников культуры в Петрограде и других городах страны.
В 1935 году было разработано новое положение о музее, но которому он состоял уже из десяти научных отделов, а отдел консервации и реставрации был разделен па лаборатории и секторы древнерусской живописи, новой живописи, скульптуры, прикладного и народного искусства.
К концу 30-х годов была завершена в основном инвентаризация всех поступлений, четко наметились перспективы основных функциональных направлений дальнейшего развития музея, связанные не только с собирательской деятельностью, но и с планомерной научно-просветительской и научно-исследовательской работой. К этому времени были созданы отдел советского искусства (1934), отдел народного искусства (1937). Но осуществлению планов и начинаний помешала Великая Отечественная война.
То, что собрание Русского музея практически не пострадало во время Великой отечественной войны — не погиб и даже не подвергся порче ни один экспонат — стало возможным только благодаря своевременной заботе о спасении, эвакуации и сохранении художественных ценностей, героическому труду немногочисленных сотрудников, оставшихся в музее в годы войны.
Часть коллекции, включавшая наиболее ценные произведения, была эвакуирована в глубокий тыл. Оставшаяся часть произведений была надежно укрыта в подвалах музея. Тяжелая и громоздкая скульптурная группа «Анна Иоанновна с арапчонком» Растрелли, укутанная для защиты от сырости, зарыта в землю перед садовым фасадом дворца. Многотонный памятник Александру III Трубецкого защищен песчаной насыпью и накатом из бревен. Укрытие оказалось настолько надежным, что прямое попадание в него фугасной бомбы 17 октября 1941 года не повредило памятник.
Всего за годы войны на территории музея разорвалось свыше 40 артиллерийских снарядов, было сброшено около ста зажигательных и 11 фугасных бомб. Только счастливая случайность спасла музей от разрушения, так как четыре бомбы, весом 400—500 килограммов каждая, взорвались возле самых его стен. Они повредили фундамент, разорвали водопроводную сеть, уничтожили в окнах стекла. Особенно сильно пострадал корпус Бенуа, буквально расколотый надвое взрывом.
Но и в годы войны продолжала пополняться коллекция музея. Множество произведений, находившихся в покинутых или разрушенных домах, были спасены и нашли надежную защиту в стенах музея благодаря самоотверженности его сотрудников.
14 октября 1945 года эшелон с музейными ценностями, находившимися в эвакуации, прибыл в Ленинград. Возвращались па свои места произведения искусства, люди возвращались к мирному труду, к тому, что было прервано, оставлено, но не забыто. И уже 9 мая 1946 года, в первую годовщину Победы над фашизмом, открылась для посетителей экспозиция в залах первого этажа музея, в том же году, осенью, смогли принять зрителей и залы второго этажа. Несколько позже, 8 ноября 1949 года, в восстановленном корпусе Бенуа была открыта экспозиция отдела советского искусства. Возрождение музея завершилось.
В ходе дальнейшей работы по совершенствованию экспозиции, направленной на решение задачи комплексного показа всех разделов богатого музейного собрания, была значительно - почти что вдвое - расширена ее дореволюционная часть. Правда, при этом на долгие годы были упрятаны в запасники работы рубежа XIX - XX веков, вся коллекция авангарда. Да и показ искусства советского периода осуществлялся, под нажимом официальной идеологии, весьма однобоко и тенденциозно как в постоянной экспозиции, так и на временных выставках. Поэтому сегодня одна из главных задач музея и в собирательской, и в научной, и в выставочной работе - восстановить равновесие, заполнить лакуны, воссоздать объективную картину развития русского искусства в XX веке, возобновить традицию активного участия и даже влияния музея на современный художественный процесс.