Когда в ответ на эти прожекты вице-президент Уоллес заметил: «Не подумают ли другие страны, что Англия и Соединенные Штаты пытаются управлять миром?» — Черчилль не стал опровергать такую возможность. Он лишь заметил, что «подобного рода предположения не должны препятствовать созданию англо-американского союза».
По замыслу Черчилля союз с Америкой должен был помочь Англии сохранить на многие годы свое господство над гигантской колониальной империей. Выработав вместе с Рузвельтом Атлантическую хартию, которая провозглашала право народов избирать по собственному желанию форму управления своими делами, Черчилль тут же официально заявил, что Британская империя должна быть исключена из сферы действия Атлантической хартии.
Он неоднократно выступал с заявлениями, что не потерпит никаких изменений в управлении Британской колониальной империей. Широкую известность приобрело заявление Черчилля о том, что он «стал первым министром короля не для того, чтобы председательствовать при ликвидации Британской империи».
Особенно отрицательно ультраколониалистская политика Черчилля сказалась на положении в Индии. Лидеры индийского народа, выступавшие с требованием предоставить ему свободу, были в августе 1942 г. заключены по решению английского правительства в тюрьму. За тюремной решеткой оказались такие деятели, как Ганди и Джава-харлал Неру.
В годы второй мировой войны сотрудничество между Англией и США было очень тесным. Официального договора о союзе между двумя странами не существовало, но фактически отношения между ними были союзническими и во всяком случае намного более тесными, чем отношения между Англией и СССР, заключившими союзный договор. Англия получала от Соединенных Штатов значительно большую материальную помощь, чем Советский Союз от обоих своих союзников. Военные усилия Англии и США координировались довольно тесным образом. Существовал объединенный комитет начальников штабов, осуществлявший эту координацию. Действовали, хотя и не очень результативно, объединенные органы по распределению производимого вооружения, снаряжения и стратегических материалов. Политические контакты между двумя правительствами были более частыми и тесными, чем между ними и правительством Советского Союза.
Англо-советские отношения
Известно, что Советский Союз готов был в 1939 г. вместе с Англией и другими странами выступить против фашистской Германии, с тем чтобы помешать ей развязать войну, а если это не удастся, то обеспечить быстрый разгром агрессора. Создание такого антифашистского фронта тогда оказалось сорванным прежде всего по вине английского правительства, и союзные отношения между Англией и СССР не были установлены.
Черчилль имел от разведки сведения, что Германия концентрирует войска против СССР. Означало ли это, что Гитлер готовит нападение на Советский Союз? Определенного ответа на этот вопрос не было. Черчилля тревожило, как бы концентрация германских войск на советских границах не оказалась лишь средством военно-политического давления на СССР и Советский Союз не капитулировал бы перед Германией без войны. А Черчиллю, как воздух, нужна была война между Германией и СССР.
Лишь такая война дала бы Англии мощного союзника и, следовательно, надежду не только выжить в борьбе с Германией, но и одержать над ней победу. Участие Советского Союза в войне дало бы Англии возможность продержаться до тех пор, пока наконец Соединенные Штаты не выступят на ее стороне.
Таким образом, страшная нужда заставляла Черчилля в 1940—1941 гг. желать войны между Германией и СССР.
В воскресенье, 22 июня, секретарь Черчилля был разбужен в 4 часа утра телефонным звонком; сообщили, что Германия напала на СССР. Историки пишут об атмосфере, царившей в то время там: "Трудно понять то чувство чрезвычайного облегчения, неожиданного освобождения от гнета"[14], решение Гитлера напасть на Россию было даром богов для Черчилля. Это было самое лучшее известие, которое Черчилль получил на протяжении долгого времени. После разгрома Франции Англия и Черчилль остались в одиночестве против гитлеровской Германии и ее союзников.
А если к этой проблеме подходить исторически и с классовых позиций, то никуда нельзя уйти от того факта, что с самого момента возникновения Советского государства английские правящие круги всегда считали необходимым и отвечающим их интересам столкновение между Германией и СССР
Уже давно стало известно, что подталкивая Советский Союз на выступление против Германии, Черчилль одновременно подстрекал и Германию к нападению на СССР.
В середине июня 1941 г. Черчилль предполагал, что до нападения Германии на СССР остались считанные дни, а может и часы. У него не было сомнений том, что Англия должна опереться на поддержку со стороны советского союза, которую ей даст это нападение. Черчилль снесся с президентов Рузвельтом, и президент согласился с ним, что советскому союзу должна быть оказана помощь в войне Германией, ибо этого требуют жизненные интересы и Англии и соединенных штатов.
Озабоченность Черчилля вызывал ряд проблем. Во-первых, как пойдет война на Востоке и что сулит ее исход Англии. Сам он полагал, что СССР будет разбит.
Но на том этапе это не было мнением большинства в английских правящих кругах.
Во-вторых, Черчилля беспокоило, как отреагирует Англия на его решение об оказании помощи России в войне. Он-то прекрасно знал, насколько сильны были в Лондоне антисоветские настроения. Чтобы не рисковать, он принимает решение не выносить проблему на обсуждение парламента, не собирать для ее решения даже правительство — военный кабинет. Черчилль решает поставить страну перед свершившимся фактом, т. е. берет на себя большую историческую ответственность. Это, безусловно, был акт политической прозорливости и мужества.
Из выступления премьер-министра Соединённого Королевства Уинстона Черчилля, переданного ВВС 22 июня 1941 г. в 23.00[15]
...Нацистскому режиму присущи худшие черты коммунизма. У него нет никаких устоев и принципов, кроме алчности и стремления к расовому господству. По своей жестокости и яростной агрессивности он превосходит все формы человеческой испорченности. За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Прошлое с его преступлениями, безумствами и трагедиями исчезает.
Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен.
Я вижу их, охраняющими свои дома, где их матери и жены молятся - да, ибо бывают времена, когда молятся все, - о безопасности своих близких, о возвращении своего кормильца, своего защитника и опоры.
Я вижу десятки тысяч русских деревень, где средства к существованию с таким трудом вырываются у земли, но где существуют исконные человеческие радости, где смеются девушки и играют дети.
Я вижу, как на все это надвигается гнусная нацистская военная машина с ее щеголеватыми, бряцающими шпорами прусскими офицерами, с ее искусными агентами, только что усмирившими и связавшими по рукам и ногам десяток стран.
Я вижу также серую вымуштрованную послушную массу свирепой гуннской солдатни, надвигающейся подобно тучам ползущей саранчи.
Я вижу в небе германские бомбардировщики и истребители с еще незажившими рубцами от ран, нанесенных им англичанами, радующиеся тому, что они нашли, как им кажется, более легкую и верную добычу.
За всем этим шумом и громом я вижу кучку злодеев, которые планируют, организуют и навлекают на человечество эту лавину бедствий... Я должен заявить о решении Правительства Его Величества, и уверен, что с этим решением согласятся в свое время великие доминионы, ибо мы должны высказаться сразу же, без единого дня задержки. Я должен сделать заявление, но можете ли вы сомневаться в том, какова будет наша политика?
У нас лишь одна-единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока, с божьей помощью, не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига. Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, наши враги...
Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы обратимся ко всем нашим друзьям и союзникам во всех частях света с призывом придерживаться такого же курса и проводить его так же стойко и неуклонно до конца, как это будем делать мы...
Это не классовая война, а война, в которую втянуты вся Британская империя и Содружество наций, без различия расы, вероисповедания или партии. Не мне говорить о действиях Соединенных, Штатов, но я скажу, что если Гитлер воображает, будто его нападение на Советскую Россию вызовет малейшее расхождение в целях или ослабление усилий великих демократий, которые решили уничтожить его, то он глубоко заблуждается. Напротив, это еще больше укрепит и поощрит наши усилия спасти человечество от его тирании. Это укрепит, а не ослабит нашу решимость и наши возможности.
Сейчас не время морализировать по поводу безумия стран и правительств, которые позволили разбить себя поодиночке, когда совместными действиями они могли бы спасти себя и мир от этой катастрофы. Но когда несколько минут назад я говорил о кровожадности и алчности Гитлера, соблазнивших и толкнувших его на авантюру в России, я сказал, что за его преступлением скрывается один более глубокий мотив.