После смерти Герниха III на французский престол взошел Генрих Наваррский, ближайший родственник королевского дома. Он повел ту же политику примирения Франции и укрепления королевской власти, которую пытался осуществить Генрих III, но он это делал гораздо осторожнее и с гораздо более действенными результатами.
К тому времени во Франции создались условия, благоприятные для восстановления королевской власти. Вызванная бесконечными религиозными войнами крайняя экономическая разруха порождала в широких кругах населения стремление покончить с анархией любой ценой. Герних IV умело использовал создавшуюся обстановку. По отношению к феодалам он применял испытанную политику, широко практиковавшуюся при Франциске I, а именно политику подкупа.
На рубеже XVI–XVII веков во Франции кончилась "революция цен"; цены стабилизировались на довольно большой срок, что способствовало развитию экономики в разоренной стране. Укрепилась монетная система. Трудолюбивое крестьянство в сравнительно короткий срок восстановило сельское хозяйство. Отстраивались и расширялись города. Окончание гражданской войны и восстановление внешнего мира вновь мобилизовали бездействовавшие в период разрухи капиталы буржуазии. Стали расти мануфактуры, особенно централизованные. Особое развитие получило производство предметов роскоши, предметов искусства. Высокое качество продукции обеспечили широкий сбыт товара и не только внутри страны. В эту пору было положено начало вековой монополии Франции на мировом рынке в области производства предметов роскоши. Генрих IV последовательно ограждал французскую экономику от ввоза изделий северо-итальянской, голландской и английской промышленности. В 1599 году был введен таможенный тариф; в 1606 – учреждена Комиссия торговли. Велики были достижения французской торговли. При содействии правительства французские купцы вновь отвоевали утраченные во время междоусобицы выгодные торговые позиции в Леванте и на Пиренейском полуострове. Они достигли также успехов в области колониальной экспансии. Появились торговые фактории в Канаде и странах Востока. Экономический подъем позволил несколько изменить налоговую политику. Понизив талью ( прямой налог с крестьян ), Генрих IV и сюринтендант финансов Сюлли тем не менее увеличивали старые косвенные налоги и вводили новые. Сельское хозяйство развивалось медленнее, чем торговля. Аграрная политика Генриха IV ( снижение прямых налогов, запрещение продавать за долги имущество крестьян ) проводилась в конечном итоге в интересах дворянства. Особенно выиграли от новой политики новые дворяне‑земледельцы.
Нантский эдикт 1598 года объявлял католическую церковь официальной государственной религией в королевстве; в то же время он сохранил определенные права и за протестантами. За гугенотами по секретным статьям эдикта были закреплены даже некоторые города на юге Франции (Ла–Рошель, Монпелье, Монтобан и другие), где они могли иметь свои вооруженные силы. Нантский эдикт был компромиссом; он не удовлетворял крайние элементы в обоих лагерях, но был в целом приемлем для большинства. Он создавал основу для переходя от войны к миру и лишал религиозные вопросы их прежней остроты.
Генрих IV и его первый министр Сюлли смогли в какой‑то мере ослабить налоговый гнет. Конечно, "курица в каждом крестьянском горшке по воскресеньям", обещанная королевской властью, так и осталась социальной утопией, но все же, благодаря снижению прямых налогов, некоторому упорядочению государственных расходов и прекращению войн, положение крестьянства в целом стало лучше.
При Генрихе IV еще более возросло влияние "людей мантии" на государственные дела. Чиновники добились юридического закрепления за ними собственности на государственные должности. Государственные секретари и "люди мантии" завоевали преобладающую роль в королевском совете.
Примиряя враждующих, утишая бушующие страсти, королевская власть становилась над спорящими, она постепенно обретала права арбитра, верховной власти. В конечном счете, это вело к укреплению монархии. Создание сильного бюрократического аппарата, подчиненного непосредственно королю и его министрам, также способствовало этому. Но в сильной королевской власти было заинтересованно и дворянство, чтобы держать в повиновении крестьян, угрожавших возможностью повторения Жакерии. На поддержку королевской власти ориентировалась и растущая, но слабая еще буржуазия. Генрих IV умело использовал эти благоприятные условия; его с должным основанием можно считать виднейшим представителем абсолютизма.
Генрих IV был политиком осторожным и ловким, талантливым дипломатом и полководцем. Ему удалось значительно упрочнить здание абсолютной монархии; Генеральные штаты не собирались. Но все же феодально‑аристократическая оппозиция существовала в скрытом виде, представляя собой опасную для абсолютизма угрозу. Знать не переставала устраивать заговоры, большинство нитей которых тянулись в Мадрид. Испанские Габсбурги продолжали оставаться в первой половине XVII века наиболее опасными противниками Франции. В последние годы своего правления Генрих IV стала открыто готовиться к войне, организуя большой европейский союз против Габсбургов. С этим обстоятельством и связана его гибель. Он был убит в своей карете на улицах Парижа 14 мая 1610 году фанатиком‑католиком Равальяком.
ЭПОХА РЕГЕНТСТВА МАРИИ МЕДИЧИ (1610–1617)
Смерть Генриха IV была тяжелым ударом для Франции, сведшим на нет все его начинания, на время прервала предпринятую им и его сподвижниками работу по укреплению французской государственности. Правда, гражданская война между французами‑католиками и французами‑гугенотами уже закончилась, и Франция была единым государством, но еще существовали гугенотские города‑крепости, числом около 200, сохранились самостоятельные гугенотские армии и флот, независимые от правительства денежные средства и т. п. Феодально‑католическая оппозиция, несколько ослабленная казнью маршала Бирона в 1602 году, не хотела мириться с потерей своего прежнего назначения и была готова при первой возможности вновь ввергнуть страну в смуту гражданской войны – не столько чтобы утвердить за собой местную власть, сколько чтобы обеспечить себе пенсии, подачки и щедро оплачиваемые синектуры за счет королевской казны.
Началась десятилетняя смутная эпоха регентства его второй жены Марии Медичи. (Наследник престола, Людовик XIII еще не достиг совершеннолетия). Став регентшей, королева получила ненадежную расколотую страну. Перед ней стояли три главных проблемы: религиозная напряженность, внешняя угроза и беспокойство дворян.
Это было время, когда у власти стояли фавориты‑авантюристы, главный из которых был соотечественник вдовствующей королевы флорентиец Кончини (в последствии маршал д'Анкр). На ублажение фаворитов и подкуп воинствующих принцев Мария Медичи в течении пяти лет полностью разорила королевскую казну – все, что было накоплено Генрихом IV и Сюлли и хранилось в подвалах Бастилии.
Внешнюю политику Генриха IV проводил противовес Габсбургам. В разрез целям покойного мужа Мария Медичи искала соглашения. Вершиной этой политики стал франко‑испанский союз 1612 года и как его следствие – двойное испано‑французское бракосочетание. Елизавета Французская была выдана замуж за Филиппа IV, ставшего позже королем Испании, а Людовик XIII должен был жениться на инфанте Анне Австрийской. Этот брачный союз, осуществленный из политических соображений, был заключен в Бордо. Как следствие он привел к десятилетней внешнеполитической Abstinez, прекращению притязаний в Рейланде и Италии, отчуждению протестантских союзников в Швейцарии, Рейланде и в Нидерландах, и тем самым к беспрепятственному росту империалистической власти Габсбургов.
Воспользовавшись создавшимся положением, принцы и гранды предъявили регентше свои "права", чем ввергли Францию в новую смуту, продлившуюся с перерывами (когда удавалось откупиться от их требований) около десяти лет.
Внутри Франции многие вельможи увидели в создавшейся ситуации шанс снова оказывать политическое влияние. Особо активную деятельность вместе с другими герцогами Франции развернули двоюродный брат короля принц Анри де Конде и его сводный брать Сезар де Вандом. Оппозиция принцев возникла против растущего влияния маршала д'Анкра. Принцы выступили также против ориентации на Мадрид и выдвинули кандидатуру Конде на должность наместника королевы до совершеннолетия короля.
Несмотря на то, что Мария Медичи согласилась с далеко идущими требованиями, мятежи не прекратились. К великой радости юного короля регентша добилась успехов в летней компании 1614 года. Принцы, осознавая, что ему не удастся развязать новую гражданскую войну (ведь в памяти людей еще живы были воспоминания о религиозных войнах) согласились на компромисс. Таким образом, невзирая на то, что ни народ, ни буржуазия требований знати не поддерживала, однако, угрожая гражданской войной, принцы вырвали у Марии Медичи (по договору в Сент‑Мену) согласие на созыв Генеральных Штатов, а заодно и желанные субсидии: принц Конде получил 450 тыс. ливров, герцог Лонгвиль – 100 тыс. ливров пенсии Майенн 300 тыс. В ответ на эти уступки принцы признали регентство Марии Медичи.
Чем ближе было совершеннолетие короля, тем чаще Мария Медичи задумывалась над тем, как остаться в правах регентши. Благодаря компромиссу с принцами она осталась чем‑то вроде наместницы и главы Королевского совета после того, как Людовик XIII стал совершеннолетни (27 сентября 1614). Но по существу после этого мало что изменилось. Власть короля‑подростка чисто номинальная. Всем по‑прежнему заправляла его мать, действующая под влиянием маршала д'Анкра.
На Генеральных Штатах, собравшихся в 1614 году обнаружилось бессилие оппозиционных вельмож. Третье сословие, состоявшее из представителей городской буржуазии, недавно одворянившейся бюрократии, отказалось поддержать ее, полностью встав на стороне королевской власти. Господствующие сословия – духовенство и дворянство были заинтересованы в увеличении влияния собственного класса, а потому выступали против политического возвышения буржуазии.