Внешняя политика последних императоров Византии была непоследовательной, ориентация на помощь Папы Римского и европейских монархов, в ущерб собственным интересам, ещё более усугубляло кризис. Привлечение, в ходе многочисленных междоусобных войн, иностранных государств способствовало усилению зависимости Византии от своих временных союзников. Ответной реакцией населения на подобную внешнюю политику и, в особенности, на подписание уний с католиками, были массовые восстания, также ослаблявшие Византию перед турецкой угрозой.
§3. Византийская армия.
Военная машина Византийской империи складывалась в течение многих веков и являлась наследницей армии Восточной Римской империи. Все войска Византии можно разделить на четыре категории:
1. Регулярная армия.
2. Ополчение.
3. Наёмные войска.
4. Иррегулярные соединения.
Процентное соотношение этих категорий было разное в разные периоды развития Византии[107].
В последний период существования Византии большую роль в формировании структуры войск играла постепенная феодализация государства. Ещё в VII столетии получила распространение в империи фемная военно-административная система управления провинциями, обеспечивавшая организацию взыскания государственных налогов, обороны страны и набора фемного крестьянского ополчения. Во главе каждой фемы стоял назначенный императором стратиг, обладавший всей полнотой военной и гражданской власти[108]. Фемное ополчение формируется из местных жителей и составляет особое военное сословие стратиотов. Стратиги постепенно превращались во владетельных князей[109]. В X в. в Византийской империи вводится феодальный порядок набора в армию[110]. Вместо стратига используется титул дуки (дукса). Возрастает роль наемников: норманнов, русичей, армян, грузин, арабов, болгар, каталонцев, тюрок и пр[111].
В XV в. наблюдается рост влияния и независимости от центральной власти дуксов, которые часто именуются архонтами. Крестьянское ополчение в течение XIII - XV вв. эволюционирует в дружины архонтов. Изменения в империи хорошо иллюстрируют законодательные акты[112]. Отчетливо видна всё возрастающая роль "архонтов", имевших, порой, лишь формальную зависимость от императора[113].
В предшествующие периоды границы Византийской империи охраняли акриты – поселенцы, освобождавшиеся от налогов. При Палеологах эту привилегию отменили, и жители стали эмигрировать в более безопасные районы, оставляя границы без защиты[114].
Население Византии и доход от налогов в казне империи сокращается, а, следовательно, государство уже становится не в состоянии оплачивать большое войско из греков. Приходится прибегать к помощи иностранных наёмников, которые были, не столь многочисленны и имели собственное снаряжение. Были и англосаксонские наемники, так называемые варяги или англо-варяги, и вардариоты тюркского происхождения, каталонцы и др[115]. Не имея возможности хорошо оплачивать наемные иностранные части, правительство должно было выносить иногда "высокомерное своеволие и ограбления целых провинций" иностранцами более или менее крупных центров[116].
Кроме прямого ущерба подобная политика императоров настраивала против власти население. Помимо многочисленных бунтов имела место массовая миграция населения – как между провинциями, так и в другие государства. Это, естественно, ещё более усугубляло ситуацию – средств на содержание армии и людей для рекрутского набора становилось всё меньше[117].
При слабом состоянии сухопутного войска последние Палеологи тщетно старались иногда возродить пришедший в упадок византийский флот. Мануил Палеолог смог восстановить часть флота состоящего из устаревших дромонов. Друнгарий флота – командующий императорским флотом – имел в распоряжение несколько десятков судов. Однако его преемник Андроник II снова пренебрег флотом, так что острова Архипелага, находившиеся под контролем империи, не были более защищены от пиратских нападений[118]. Греческие корабли ничего не могли сделать против хорошо оснащенных и сильных флотов Генуи и Венеции или даже против турецкого флота, который тогда только зарождался. Черное и Эгейское море, оказались полностью вне византийского контроля, и в XIV и в первой половине XV в. итальянские торговые республики были здесь полновластными хозяевами[119].
Основным боевым кораблём в Средиземноморье в это время является галера (галея), оснащённая тараном и, часто, метательными орудиями (баллистами или катапультами) на корме[120]. Тактика управления галерой была проста и сохранилась ещё со времён Римской империи: вражеские паруса повреждались на расстоянии, а затем корабль таранил вражеское судно, и оно шло ко дну. Или же брал корабль противника на абордаж[121]. На службе у Византии находились корабли венецианских, генуэзских и наёмников из других государств.
Слабость византийской армии была в малом количестве воинов, а не в плохой подготовке или недостатках вооружения.
Византийцы располагали лёгкой пехотой - плагиофаги, корноститы, инсидиаторы, тергистисты – копейщики и лучники. Воины, которых выставляли пронии, именовались "продромои" и были, по большей части, лёгкой пехотой. Копейщики были основой армии, так как воевать византийцам приходилось, зачастую, с конными кочевниками[122], а копьё является наилучшим средством обороны от верхового противника. К тому же такое вооружение не требовало больших средств и длительного обучения. Копейщиками становились крестьяне-ополченцы и бедные горожане. Им предоставлялось копьё и большой щит[123]. Существовали также акриты - иррегулярные военные соединения, вооружаемые за свой счёт[124]. Использовались для выполнения полицейских функций и для охраны границ, за что получали определённые налоговые льготы, но Михаил Палеолог сократил льготы, поэтому количество их сокращалось, оставляя приграничные поселения беззащитными перед османами.
Византийские лучники использовали мощный составной лук, созданный по особой технологии из рогов и сухожилий животных, склеенных специальным клеем между собой[125]. Такой лук обладал большой дальностью (до 600 м, в то время как прославленный тисовый английский лук – до 400 м) и убойной силой, но в условиях большой влажности терял свои свойства. Сложносоставной лук был характерной особенностью византийской армии, по мощности он превосходил европейские образцы[126].
Византия располагала сильной кавалерией[127]. Сила византийской конницы была в ее универсальности. Она могла использоваться для таранного удара или врассыпную. Все кавалеристы (кроме "контосеров" и "катафрактариев") владели луком и, в случае неудачной атаки, тяжелая конница, рассыпавшись, могла применить это оружие[128]. Катафракты или катафрактарии безусловно были наследием Римской империи, но достаточно эффективными, и являлись тяжёлой кавалерией (доспехом покрывались как всадники, так и кони), использовавшейся для таранного удара. Конники были также обучены вести пеший бой в строю и имели на вооружении длинный европейский меч или булаву.[129]
Широкое использование лука и копья было обусловлено необходимостью борьбы с легковооруженным, часто верховым, противником. Большую часть турецкой армии составляли азапы (вообще без каких-либо доспехов) и тюркские конные лучники (которые также ни имели брони)[130], поэтому византийцам не требовался тяжелый доспех, как у европейцев, достаточно было щита, для защиты от стрел. Воин в пластинчатой броне был неповоротлив и представлял хорошую мишень для конных лучников, которые, нанеся удар, быстро отходили, чтобы самим не быть уничтоженными вражескими стрелками[131].
В войнах с европейцами требовалась тяжелая пехота, которой не хватало. Её роль выполняли наёмные латиняне (такой отряд назывался "латиникон"). Часто наёмники воевали со своими соотечественниками. Итальянские арбалетчики пользовались популярностью как наёмники по всей Европе и были эффективны против воинов в тяжелой броне. Генуэзцы, кроме арбалетчиков, предоставляли тяжелую пехоту. Во многих конфликтах на стороне Византии использовались каталонские наёмники – лёгкая пехота, часто - метатели копий (альмугавары). Немецкие ландскнехты вооружались различным оружием. Среди них были распространены двуручные мечи. Русичи нанимались в качестве средней пехоты. Кольчуга общего типа, утяжелённая металлическими пластинами, которую они использовали, обеспечивала достаточную защиту, но проигрывала европейскому пластинчатому доспеху. Вооружение – топоры, бердыши, палицы, кистени и пр. – были крайне эффективны против пластинчатых доспехов европейцев[132]. На службе у императора также находилось некоторое количество тюркских конных лучников[133].