7.1. "БУНТ" АКАДЕМИКОВ
Первый поход марксистов "в науку" (в 1925 году) кончился для послеленинских марксистско–ориентированных лидеров СССР полным провалом - Зиновьева, Каменева, Бухарина и ещё десяток "вождей", захотевших полакомиться научным престижем и стать академиками, не допустили даже к сдаче документов для баллотировки в академики за отсутствием у претендентов серьёзного образования и научных трудов. Зато всех настоящих учёных - Павлова, Ольденбурга, Соболевского, Платонова и многих других переизбрали в АН СССР, а Тарле стал сначала членом-корреспондентом, а затем и академиком.
В 1928 г. рвушийся в академики историк Покровский написал записку в Политбюро ЦК ВКП(б): "Нужно или радикально реорганизовать (академию. - Авт.) в смысле личного состава", особенно её гуманитарное отделение, "или вовсе его прикрыть". Сама "реорганизация" началась за год до этой записки - ВЦИК отменил "царский" устав РАН и ввёл новый, "марксистский". Кандидатов в академики получили право выдвигать "общественные организации" - партячейки, ЖЭКи и т.п. Не помогло. Покровского, Бухарина, историка-марксиста Лукина, литературоведа-марксиста Фриче и других "диалектиков" хотя и допустили к баллотировке на этот раз, но при тайном голосовании с треском провалили. Это был открытый вызов настоящих учёных марксистским неучам. Вследствие этого записке Покровского был дан ход - ей были посвящены целых три заседания Политбюро.
Дальше случилось вот что (здесь и далее я цитирую материалы замечательной книги Гракиной [[440]]): весной 1928 г. ВЦИК очередным постановлением: передал АН СССР в подчинение Совнаркома СССР, и она стала одним из наркоматов правительства. Тогдашний предсовнаркома Алексей Рыков издал распоряжение как "президент" АН СССР - двукратно увеличить число "ставок" академиков и членов-корреспондентов (с 43 до 85) и изменить сроки выборов. Вопреки многолетней традиции выбирать раз в пять лет, Рыков назначил новые выборы на 12 декабря 1928 г. Оппозиционеры - Павлов, Ольденбург, Соболевский и другие "императорские академики" призвали членов Общего собрания бойкотировать собрание 13 декабря 1928 г. и сорвали кворум. Так повторялось ещё два раза. В конце концов академиков сломали. Они пришли на общее собрание 13 февраля (кроме "буянов" - Павлова, Ольденбурга и некоторых других) и там проголосовали за марксистов. Отметим, что у Сталина никогда и в мыслях не было балотироваться в академики. Академик Павлов заявил властям: "Оставьте Академию наук в покое" [[441]]. Самое интересное, что национально ориентированные большевики такие как Молотов, Сталин, Каганович, Ворошилов тоже в мыслях не имели становится академиками.
"В первой половине августа 1928 г. (цитирую Гракину) в ЦК союзных республик, крайкомы и обкомы партии поступили директива ЦК ВКП(б) о негласном вмешательстве в кампанию по выборам в АН СССР. Директива была подписана по поручению комиссии политбюро заведующим АППО ЦК ВКП(б) А.Криницким. Суть ее сводилась к рекомендации укрепить партийное влияние в АН СССР: «Эти выборы имеют большое значение. В результате их должно быть укреплено наше влияние в Академии наук, и Академия наук должна быть на деле превращена в центр научной мысли Союза, имеющей в своем составе наиболее квалифицированных и связанных с социалистическим строительством ученых и полностью обслуживающей социалистическое строительство нашей страны. Кампания должна также усилить партийное влияние среди квалифицированной интеллигенции" [[442]].
Для проведения кампании рекомендовалось выделить «специального товарища для руководства ею и для визы всех резолюций и статей парткомом. Его фамилия и занимаемая должность сообщалась совершенно секретно на имя тов. Постникова в АППО ЦК ВКП(б)...». В директиве подчеркивалось, что там, где слабое влияние коммунистов, необходимо исключить «примыкание к кампании самотека... В целях сохранения конспиративности решительно рекомендуется избегать при проведении этой работы переписки, широких инструктирований и т.п., ограничиваясь личными переговорами и указаниями» В № 168 Известий ЦИК от 21 июля 1928 г. был опубликован список заявленных кандидатур (205). Рекомендовалось активно поддерживать одних (приложение № 1), выступать против других (приложение № 2), остальные нейтральные (приложение № 3), к которым относятся явно проходящие, а также такие, к которым не следует привлекать внимания. В приложение № 2 были включены ученые мирового класса искусствовед Г.Г.Шпет, лингвист В.Ф.Шишмарев, востоковед В.М.Алексеев, биологи Л.С.Берг, Н.К.Кольцов и др. Крайкомы партии соответственно давали указания окружным комитетам партии о мероприятиях по выполнению требования ЦК ВКП(б) о проведении в состав АН СССР нужных кандидатур. В директиве детально разъяснялось, как готовить собрания, как подбирать докладчиков и контролировать содержание докладов, каких кандидатов поддерживать, против каких выступать, к каким относиться нейтрально. Все материалы собраний, прежде чем их отправить в печать, должны были быть просмотрены ответственным за это от окружного комитета. Таким образом, избирательная кампания в Академию проходила в рамках жесткого партийно-государственного контроля" [[443]].
"В результате выборов 1929 г. впервые в истории Академии в нее были избраны видные коммунисты, революционеры, деятели Советского государства, представители марксистского направления в обществоведении: Н.И.Бухарин, Г.М.Кржижановский, экономист–аграрник П.П.Маслов, историк М.Н.Покровский, специалист в области марксизма и международного рабочего движения директор ИМЛ Д.Б.Рязанов (Гольдендах), экономист С.И.Солнцев, геолог И.М.Губкин и др. Однако трех ученых-коммунистов не выбрали. Общим собранием Академии были забаллотированы выдвинутые отделением гуманитарных наук ученые-коммунисты философ А.М.Деборин (Иоффе), литературовед и искусствовед В.М.Фриче и историк Н.М.Лукин" [[444]].
Не выбрали и ничего. Но никто о не думал разгонять академию.
Итак, возник обычный конфликт между желением части элиты получить добавочный престиж от членства в академии наук и нежеланием академиков делиться своим престижем с лидерами страны
7.2. "АКАДЕМИЧЕСКОЕ ДЕЛО"
Знаменитое «Академическое дело» в 1980-90-е гг. широко освещалось в исторической литературе и публикациях документальных источников. А произошло вот что. "В ходе работы одной из комиссий (цитирую Гракину) было установлено, что в Библиотеке Академии наук (БАН) хранились подлинник отречения от престола Николая II, личные фонды видных лидеров кадетской партии, архив бывшего московского губернатора, а позднее товарища министра внутренних дел и директора Департамента полиции В.Ф.Джунковского, в котором хранились материалы, связанные с деятельностью осведомителей царской охранки, в том числе и «двойников», членов партии большевиков. Эти документы были взрывоопасными для представителей партийной элиты и могли содержать серьезный компрометирующий ее материал. Документы эти попали в БАН, видимо, либо в период послереволюционного хаоса и неразберихи, либо, когда эмиграция, уезжая, пристраивала свои архивы в государственные учреждения. Правительственная комиссия сочла хранение подобных политических документов «криминалом» со стороны директора БАН видного историка С.Ф.Платонова, так же как и его кадровую политику в качестве директора Пушкинского Дома, принявшего на работу большое число образованных людей «из бывших», выходцев из дворян, интеллигенции и т.д. Началась реорганизация аппарата академии. Бессменный ее непременный секретарь, друг В.И. Вернадского, востоковед С.Ф.Ольденбург 30 октября 1929 г. по распоряжению политбюро был отстранен от должности (его сменил историк В.П. Волгин). 9 ноября 1929 г. на заседании политбюро было принято решение об уголовном преследовании лиц, причастных к «архивной истории». В связи с вопросом о хранении политических документов в АН СССР был отстранен от должности академик- секретарь Отделения гуманитарных наук, председатель Археографической комиссии АН СССР, директор БАН, директор Пушкинского Дома акад. С.Ф.Платонов (вплоть до ареста 12 января 1930 г.). Было возбуждено «Дело академика С.Ф.Платонова», которое Н.П.Анциферов справедливо назвал «шахтинским делом научной интеллигенции»" [[445]].
"Правительственную комиссию для практической «чистки» Академии наук возглавил член коллегии ОГПУ Я.Х.Петерс. К концу 1929 г. из 960 штатных сотрудников были уволены 128, а из 830 нештатных – 520 чел.122 Начались массовые аресты ученых-гуманитариев. По неполным данным исследователей В.С.Брачева и Ф.Ф.Перченка, по «Академическому делу» было арестовано соответственно 115 и 150 чел. Кроме С.Ф.Платонова были арестованы 28 января 1930 г. – директор Палеографического музея, видный архивист и источниковед, знаток старинных рукописей и сфрагистики акад. Н.П.Лихачев, историк Запада акад. Е.В.Тарле, 8 августа 1930 г. – акад. М.К.Любавский (до революции ректор Московского университета, в 20-е гг. – председатель Общества истории и древностей российских, которому в октябре 1929 г. было отказано в перерегистрации) и историк и археолог (академик с 1939 г.) Ю.В.Готье. Были арестованы также историк церковного раскола, археограф и палеограф чл.-корр. АН СССР В.Г.Дружинин, который позднее пропал без вести, историк культуры и средневековья, библиотековед Д.Н.Егоров, который позднее скончался в ссылке в Ташкенте, славяновед академик АН БССР, ректор Белорусского университета В.И.Пичета, историк России и архивист С.В.Рождественский, умерший затем в ссылке в Томске, историк А.И.Яковлев, видный специалист по истории России, профессор С.В.Бахрушин, историк феодальной России, источниковед, будущий академик Л.В.Черепнин, многие профессора Московского и Ленинградского университетов, сотрудники академических институтов" [[446]].