В порядке вещей для него были и такие истории. Неожиданно без предупреждения покинуть свой начальственный кабинет и пойти в какой-нибудь отдел — посмотреть, как люди работают, есть ли вопросы, предложения. Об одном таком случае вспоминает в те годы начальник подотдела Госплана Виктор Ефимович Бирюков: «Однажды утром Николай Константинович вошел к нам в комнату, сел за мой рабочий стол и сказал: "Я пришел ближе познакомиться с вами и с тем, что вы подготовили к проекту плана девятой пятилетки. Товарищ Бирюков, вы готовы рассказать о ваших первых наметках проекта плана?" Я подошел к схеме железных дорог и стал по памяти докладывать и показывать "узкие места" и предложения к их устранению. Байбаков внимательно выслушал меня, поинтересовался мнением моих сотрудников. И мне было приятно, что все сотрудники, предельно коротко и по существу, свободно высказались. И это был не единственный случай из большой повседневной работы с председателем Госплана».
Показательна и другая история. Рассказывает Валерий Михайлович Серов — в 1983 году он пришел трудиться в Госплан на должность начальника отдела подрядных работ: «Когда я проработал уже месяц, мне показалось, что все делается не так, масса недостатков, ненужных дел, бюрократия. Я сел и написал подробную докладную записку Пришел, отдал Байбакову, он ее просмотрел, отодвинул нижний ящик стола и говорит: "Извини, у меня сейчас времени нет подробно поговорить, давай через недельку мы с тобой встретимся, я подготовлюсь и ты подготовишься, и мы с тобой посмотрим", я ушел от него окрыленный. А на следующее утро сам прочитал записку, стал анализировать, что я там написал, а написал много глупостей. Мне стало стыдно. И когда я через неделю пришел к Байбакову, то сказал: "Николай Константинович, вы меня извините, но я хочу забрать свою записку обратно". Он опять открыл ящик, достал записку и сказал: "Умница, в Госплане никогда не надо торопиться. Все, что делается в Госплане, работает на 10—15—20 лет вперед. Поэтому ошибка недопустима. Прежде чем принимать решение и даже вносить какое-то предложение, нужно все тщательно продумать и проверить из разных источников". Это были его мудрые слова. После чего я понял, насколько это необыкновенно умный человек. Он так меня щелкнул по носу, и я получил такой заряд, что никакой разгон начальника не достиг бы той цели, которой достиг он... Просто возвратил и сказал: "Умница, забери обратно..."». (с.166).
А вообще, как вспоминают сотрудники Госплана, более демократичного руководителя, чем Николай Константинович, им трудно себе представить. Открытый, доступный, уважающий своего визави. Работники его искренне любили и уважали. А между собой порой даже называли «Дядя Коля»... (с. 166).