В течение одного учебного дня в Дальтон-школе ребенок слушает объяснения учителя, предназначенные всей группе, участвует в групповых обсуждениях, тренируя свои коммуникативные способности. Но все же главные учебные часы – это часы свободной работы над специальными дальтоновскими заданиями, которые составляет учитель или старшие ученики. Время такой работы в разных классах различно – от 5 до 10 часов в неделю в зависимости от возраста и степени самостоятельности ребят.
В начале каждого нового учебного цикла (четверти, семестра, триместра) учителя, работающие с одним возрастом, собираются вместе, чтобы обсудить, над какими предметами будет проводиться работа в течение всего времени. Так же обсуждается и распределяется время, предназначенное для классных фронтальных объяснений и самостоятельной работы учеников.
Вместе со своими учениками педагог обсуждает, какие формы работы и проверки будут наиболее эффективными, а затем принимается за составление конкретных заданий.
Содержание заданий зависит от особенностей конкретно изучаемого предмета, но материал, включаемый в задание, обязательно должен быть пригоден для самостоятельной проработки. В начале работы каждый ученик обязательно получает специальный лист заданий, в котором четко прописаны темы, рекомендуемые источники информации, вопросы и задания, дата окончания работы, способ ее проверки и оценивания. Также прописывается, к кому и когда можно обратиться за необходимой помощью.
Листы с заданиями часто собираются в специальные тетрадки, которые постепенно заполняются учениками. Учитель просматривает их по мере готовности и выражает свое отношение к уровню работы. Если работа выполнена недостаточно качественно или остались непонятыми какие-то существенные вещи, учитель в процессе обсуждения с ребенком его работы предлагает ему потренироваться еще и прийти сдать ее попозже.[6]
При этом взрослый не старается подчеркивать ошибки красным карандашом и специально концентрировать на них внимание ребенка. Он спокойно объясняет, в чем тот ошибся, а чаще предлагает найти ошибку самому и исправить ее. И ошибки больше не пугают малыша, потому что он знает, как с ними справиться.
Учитель в Дальтон-школе не главный источник информации, не контролер и даже не носитель социальных норм. Он часть образовательной среды, окружающей ребенка. Учитель так устраивает свой класс, чтобы большую часть работы дети могли осуществлять без его участия, а он был бы необходим лишь на начальных этапах, когда ребята еще только учатся самостоятельному поиску и ориентации в информационном пространстве.[7]
Дальтон-учитель никогда не скажет: “Ты сделал это неправильно!”, а обязательно: “Почему ты это сделал так?”
Свобода, самостоятельность и сотрудничество – эти три принципа Дальтон-педагогики – распространяются не только на детей, но и на взрослых. Свобода учителя выражается здесь в возможности вместе со своими учениками, а не по чиновничьим указаниям решать, что изучать и как. Самостоятельность – это бесконечное придумывание разнообразных дальтоновских заданий и экскурсий, наблюдение и анализ детского развития.
Первое, что ошарашивает посетителей, – это уникальные корпуса и дома. Четыре года назад мальчишки и девчонки, ученики Щетинина, начали строить это маленькое государство в укромном месте, где были только лес и горы. Теперь там есть свой малый конференц-зал, хореографический зал, спортивная площадка, кухня-столовая, пекарня, цех по производству соевого молока и другой продукции, баня, столярные мастерские, скважины для забора воды, швейный цех.
Авторская система обучения Щетинина есть исключение в нашем нынешнем образовательном мире, и он же норма будущего.
Что же происходит в школе М.П.Щетинина?
- В школе Щетинина нет классов и одновозрастных групп детей.
- Здесь никто не скажет, в каком он классе.
- Нет здесь уроков в том смысле, в тех проявлениях, как они сложились в массовом сознании и практике, нет звонков на урок, нет тем уроков.
- Не ищите здесь обычные школьные программы и учебники, их тоже нет, таковыми становится что-то другое.
- Не ищите здесь педагогического коллектива со своими педсоветами и педагогическими объединениями, здесь каждый есть ученик в учителе, учитель в ученике.
- Не надо ходить по корпусам, чтобы взглянуть, как обустроены классные комнаты, кабинеты, считать количество компьютеров и тому подобное; вы не сможете восхититься всеми этими прелестями, которыми так кичатся обычные школы.
- Не смотрите на детей как на школьников, ибо среди них здесь учатся мыслить сердцем, решать умом, строить руками и всей жизнью.
Существует мнение, что Щетинин отрывает своих воспитанников от всего остального мира и тем губит детские судьбы. Действительно, он отрывает их от насилия и злобы, но тут же устанавливает единство со всемирным сообществом, для которого любовь к Родине, нравственная и духовная чистота, утверждение человека являются высшими ценностями.
Авторская система Щетинина – настоящая община в самом лучшем контексте этого понятия, в контексте российского исторического пути, российской социально-экономической и духовной культуры. Именно общинность жизни становится камнем преткновения для многих в познании школы Щетинина. Устремленность к цели, общие интересы и энтузиазм, преданность идеалам и любовь к ближнему, взаимоподдержка и взаимопомощь, высшая организованность, исключающая такие понятия, как нарушение дисциплины и правонарушение, возвышенное понимание чувства Родины, творческий, созидательный труд каждого, подчеркнутое уважение к родовой памяти, к предкам, к родителям, полный отход от дурных человеческих пристрастий – от курения и алкоголизма, от злости и тщеславия, от зависти и ненависти. И все это исключительно только на основе добровольного выбора каждого ученика. Здесь живут так: хочешь остаться – поживи сперва пару недель, сделай выбор, а потом решай окончательно. Ибо нарушать нравственно-духовные основы нельзя.
Первое основание, на котором держится щетининская педагогика, – нравственно-духовное развитие каждого.
Еще одна основа – это устремленность к познанию. То, что в обычных школах называется учением, здесь можно обозначить только устремлением к познанию. Все, творимое в этой сфере, настолько необычно, что традиционная педагогика опровергает его с порога. Однако результаты действительно поразительные. Добровольно организованная разновозрастная группа “школьников” решает погрузиться на этот раз, скажем, в науку анатомия и физиология с основами цитологии и биохимии. В это самое время другая подобно же организованная группа может погрузиться в науку органическая химия. Приезжают ведущие специалисты, профессора из Шуйского и Армавирского (или из других) вузов.
После выхода из погружения начинается период самоподготовки. Группа разбивается на подгруппы от двух до трех – пяти человек, к ним идут на помощь в качестве учителей и их помощников те, кто уже сдал зачеты по данной науке и защитил право быть учителем. Быть учителем – право это святое, достойное. После того как в подгруппах завершится период самоподготовки, ребята идут на зачеты.
Третья образовательная основа – это труд, точнее, любовь к труду в любых проявлениях. Учащиеся и студенты с огромным энтузиазмом строят корпуса: они планируют их, составляют архитектурные проекты, ведут расчеты, грузят блоки и кирпичи, делают раствор, укладывают паркет, строят мосты через речку, прокладывают дороги, берут заказы на ремонт зданий, домов отдыха и санаториев, спешат помочь в совхозе собрать урожай, обрабатывают свою землю, пашут, сеют, обслуживают цехи и мастерские, дежурят и готовят вкуснейшие обеды, чистят картошку, держат в безупречной чистоте все помещения, двор. Труд здесь имеет ту особенность, что его доверяют без ограничения возраста.
Возложи на человека большие надежды, и он достигнет большого – этот закон Марка Фабия Квинтилиана, открытый им две тысячи лет тому назад, творит чудо в образовательном пространстве системы Щетинина.
Самое главное основание щетининской школы – это утверждение прекрасного во всем: и в том, как чистится картошка и как укладывается кирпич за кирпичом, и в том, как танцевать и петь, что читать и как разговаривать с человеком.
Пятое образовательное основание – это мощная физическая подготовка каждого: маленького и взрослого, ученика и учителя, девочек и мальчиков. Работа эта происходит на основе русского рукопашного боя, который пронизан особой философией и эстетикой. Философия такова: владение русским рукопашным боем нужно только с целью самообороны и самозащиты. Важно не поразить нападающего, а своей внутренней силой помочь ему снять агрессию, озлобленность; если это не удастся, то применять искусство рукопашного боя до той поры, пока нападающий не поймет, что нет хода его намерениям, то есть не добить его, а приостановить развитие его злости.
В школе Щетинина учат тому, что владение способами русского рукопашного боя нужно только для защиты слабых, для защиты Родины. Никто из школы Щетинина никогда не воспользуется своими высокими умениями рукопашного боя, чтобы мгновенно сбить с ног ради наживы, ради корыстных целей.
Желающих открыть такие же школы в разных областях России много. Но Михаил Петрович проявляет осторожность: он пережил так много, что отдавать своих людей и свои идеи на растерзание не желает. Нужны не простые обещания, а гарантии в виде правительственных решений, выделение зданий и земельных участков, узаконенных прав свободной деятельности. И главное – не дергать, не оскорблять непониманием. Щетинин говорит:
- Примите меня как художника, который работает в своей мастерской, и никто не нарушает его творческого вдохновения.[8]