Но если каждая создаваемая человеческим трудом вещь — это концентрат развитой системы общественных отношений, то и качество любого предмета в конечном счете определяется не столько степенью удовлетворения потребности, сколько его (скрытой от поверхностного взгляда) способностью вводить каждого индивида в широкий конкретно-исторический социальный, этно-культурный, духовно-нравственный контекст его жизни в обществе таких же, как он.
§ 14 Прибавочный продукт как средство формирования способности к творчеству
Ни формальная цена, ни даже фактическая стоимость вещи не говорят о ее действительных возможностях там, где речь идет не о производстве и воспроизводстве абстрактной рабочей силы, но о формировании полноценного субъекта всей системы господствующих в обществе отношений, всей системы разделяемых социумом ценностей и идеалов. В самом деле: стоимость парадного кринолина существенно выше стоимости современного будничного платья, но только пошитая по сегодняшней моде одежда способна ввести потребителя в мир господствующей ныне эстетики. Стоимость собираемой из ценных пород дерева кареты куда выше стоимости рядового велосипеда, но первая в принципе не способна ввести человека в мир современной технической культуры. Стоимость старинных инкунабул совершенно несопоставима со стоимостью дешевого «покетбука», но именно последний открывает действительно массовый доступ к тем духовным откровениям, которые формировали и продолжают формировать нашу цивилизацию.
Но если сказанное присуще любому искусственно производимому предмету, оно должно быть свойственно и всему составу потребительных стоимостей, обеспечивающих воспроизводственные процессы в обществе. Поэтому, суммируя, можно заключить, что вовсе не плотность и насыщенность непосредственного вещного окружения человека определяет условия формирования и развития его личности. Чисто количественные параметры всего доступного ему в сфере потребления играют решающую роль только до известных пределов, ниже которых ставится под угрозу уже чисто физиологическое выживание, но с преодолением критического диапазона вступают в действие совершенно иные факторы общественной жизни.
В формировании или, если угодно, в производстве и воспроизводстве человека главенствующим является не столько физиологическое, сколько социально-культурное и духовно-нравственное измерение; а значит, именно им должен подчиниться и весь вещный мир, образующий собой как полную сферу, так и всю инфраструктуру индивидуального потребления и общественного потребления в целом. Только в этом случае может быть удовлетворена потребность и индивида, и всего социума в гармонизации своего собственного развития. В сущности об этом пишет и Маркс: «...размер так называемых необходимых потребностей, равно как и способы их удовлетворения, сами представляют собой продукт истории и зависят в большой мере от культурного уровня страны, между прочим в значительной степени и от того, при каких условиях, а следовательно, с какими привычками и жизненными притязаниями сформировался класс свободных рабочих. Итак, в противоположность другим товарам определение стоимости рабочей силы включает в себя исторический и моральный элемент» [курсив наш – Е.Е].[61]
Словом, речь идет не о воспроизводстве способности отдельно взятого индивида к новому циклу трудовой активности, но в конечном счете о целостном всестороннем развитии сложно организованной природы человека. В той аксиоматике, которая развивается Марксом, главной производительной силой любого общества является никто иной, как сам человек, а значит, и развитие всей системы производительных сил обеспечивается (в первую очередь и главным образом!) именно его формированием.
Все это — высокие и, может быть, довольно сложные для понимания абстракции политической экономии, науки, ничуть не менее трудной для понимания, чем высшая математика или современная теоретическая физика. Но история показывает, что неотъемлемым свойством всех научных абстракций является их не до конца осознанная нами способность подчинять себе нашу жизнь. Правда, в кристаллизовавшейся к середине ХХ века политической экономии очень многое было от идеологического противостояния политических систем, но ведь — не все; и эти ее выводы едва ли могут быть оспорены. В них уже нет никакой идеологической шелухи, и они действительно подтверждаются не только историей, но и повседневностью.
Вглядимся пристальней. В каждой области человеческой деятельности, как минимум, какая-то часть профессионально занятых в ней исполнителей должна быть в состоянии порождать и воплощать в материале принципиально новые идеи, способные опережать сложившиеся здесь стандарты или стереотипы. Залогом совершенствования каждого сегмента общественной жизни является стихийно складывающееся формирование особого слоя профессионалов, не только восприимчивых ко всему новому и прогрессивному, но и испытывающих прямую потребность в постоянных инновациях. Если говорить не об отдельно взятых индивидах, но о больших статистических массивах, то по преимуществу именно этот слой отождествляется с квалификационной элитой, складывающейся в каждом профессиональном цехе. При этом было бы ошибкой видеть в совокупном субъекте инноваций исключительно работников умственного труда, все это справедливо в применении ко всем без исключения видам трудовой деятельности вообще, а значит, и непосредственно к физическому труду. Поэтому и в чисто материальном производстве всех товарных ценностей развитие каждого его сегмента обеспечивается не только трудом инженерного корпуса, но и творчеством (по меньшей мере) квалификационной элиты рабочих кадров.
Между тем способность человека к самостоятельному поиску или, как минимум, к адекватному восприятию нестандартных решений, постепенно формирующих новый облик современной ему культуры, начинает воспитываться в нем отнюдь не с вхождением в тот или иной профессиональный цех, но с самых первых дней после его появления на свет. А это значит, что далеко не последнюю роль в его развитии играет общение с тем вещным миром, который достается ему уже при рождении. Именно это вещное окружение обеспечивает действительное вхождение и в уже сложившуюся систему общественных отношений (включая все основные измерения духовной и материальной культуры), и в мир опережающих сегодняшний день культурных (технических и гуманитарных) ценностей. Все то, что потом проявится в его сугубо профессиональной практике, уходит своими корнями именно в это начинающееся с самых первых дней его существования в нашем мире общение.
Трудно сказать, как именно появляются творчески одаренные люди. Но в теории развития общества недопустимо оперировать измерением отдельно взятого индивида, словом, замыкаться в рамках так называемой социальной «робинзонады». Ни один общественный закон не применим к каждому человеку, практически все они носят лишь статистический характер. Если же принимать во внимание большие статистические массивы, то, наверное, можно утверждать, что включение каких-то таинственных механизмов формирования склонных к инновационной деятельности людей происходит благодаря постоянному появлению в каждой группе потребительных стоимостей, призванных удовлетворять ту или иную потребность, особой, престижной группы товаров, которые воплощают собой авангардные тенденции в развитии многих сфер общественной жизни.
Говоря иными словами, товаров, воплощающих в себе существенно большую долю прибавочного продукта, прибавочного труда. Просто в потребительском обиходе «прибавочность» того и другого замечается нами не в виде абстрактных теоретических категорий, но в зримой форме самых передовых материалов и технологий, в развитой функциональности, эргономике, наконец, эстетике потребительной стоимости.
Во многом именно существование таких престижных товарных групп, которые опережают сложившиеся стандарты сегодняшнего дня, способствует формированию у статистических контингентов и способности к восприятию нового, и объективной потребности в нем. Там же, где формируется и способность к творчеству, и потребность в нем, собственно творчество не может не проявиться.
§ 15 Поляризация потребительной стоимости как основание социально-классового распределения
Но дело не только в том, что потребительные стоимости, аккумулирующие в себе авангардные виды общественно необходимого труда, сами по себе способны вводить индивида в мир более высокой материальной культуры, они к тому же обладают еще и совершенно особой социальной знаковостью. В свою очередь, особая знаковость открывает дополнительные возможности в воспроизводственной сфере.
Строго говоря, социальной знаковостью обладает без исключения каждый предмет потребления. Но роль той представительской функции, которую он выполняет, не сводится к одному только указанию на место его обладателя в единой социальной иерархии. Проще говоря, дело не сводится лишь к тому, что дурное платье свидетельствует о принадлежности к социальным низам, а хороший покрой — о принадлежности к общественной элите. Не менее, а может быть и более существенным является то обстоятельство, что знакообразующие формы любого предмета потребления являются традиционным для социально дифференцированного общества индикатором той степени условного «кредита», который может быть предоставлен его обладателю со стороны всех элементов национальной инфраструктуры воспроизводства.
Все это можно наблюдать буквально на каждом шагу; об это говорят уже пословицы — концентрированная мудрость любого народа: в жизни и в самом деле «встречают по одежке», и перед человеком, производящим впечатление неблагополучного, просто захлопываются многие двери. Подтверждением этому является и известная реклама, которая утверждает, что даже кажущегося оборванца, на руке которого — дорогие швейцарские часы, гостеприимно встречают везде.