Лев Николаевич Толстой (1828—1910), бесспорно, принадлежит к самым выдающимся писателям и философам второй половины XIX - начала XX в. Его влияние на рубеже XIX—XX вв. было беспрецедентным. Со всего света нескончаемым потоком шли к нему письма. Писали крестьяне и рабочие, композиторы, художники и писатели, политические деятели и философы. Просили совета, помощи, защиты, ходатайства, рекомендации. Великий русский художник слова и мыслитель при жизни стал легендой. Человеколюбие и искренность Толстого как писателя и мыслителя сочетались с величайшим теоретическим мужеством. Он считал истинным только то, что таковым представлялось ему как результат непредвзятого теоретического анализа и обоснования. В этом отношении его можно ставить на один уровень с Радищевым, Белинским, Герценом, Чернышевским. В дневниках Л. Н. Толстой сделал следующую запись: «Для того, чтобы быть услышанным людьми, надо говорить с голгофы, запечатлеть истину страданием, еще лучше смертью». Действительно, высказанные истины писатель выстрадал в буквальном смысле слова. Почти вся его жизнь, в особенности последние годы, были для него сплошным страданием. Тот «безумный мир», которому он объявил войну, преследовал писателя, подвергал травле. Трагический конфликт все более обострялся, завершившись бегством из Ясной Поляны и смертью. Все передовые люди того времени были потрясены этой трагической развязкой.
Как писатель и философ Толстой сформировался в период оживления освободительного движения в России. Уже в ранний период своего творчества он глубоко задумывался над вопросами социального неравенства, классовых антагонизмов. Правда, здесь его интересовал прежде всего нравственный аспект не случайно реальные противоречия между крестьянами и помещиками выступают у Толстого как противоречия между моральным добром и злом. При этом носителем добра у него выступает народ. «Простой народ, - записывает он в дневнике, - так много выше нас стоит своей исполненной трудом и лишениями жизнью, что как-то нехорошо нашему брату искать и описывать в нем дурное». В рамках этических категорий молодой Толстой подвергает критике капиталистическую цивилизацию. Осмысление социальных противоречий приводит Толстого к постановке ряда общих философско-этических проблем: место человека в мире, смысл жизни, назначение человека.
После отмены крепостного права, когда Россия стала на путь капиталистического развития, Толстой мог отчетливее осмыслить главные социальные проблемы. Прочитав знаменитый «Манифест», он сразу высказал свое отрицательное отношение к тому, что назвали «освобождение» крестьян.
Стремление глубже понять жизненные проблемы пробудили у писателя живейший интерес к философии. Писатель к началу 1880 г. полностью и окончательно порывает с дворянским классом и переходит на позиции трудового народа. Сам писатель сказал об этом следующее: «Со мной случилось то, что жизнь нашего круга - богатых, ученых не только опротивела мне, но потеряла всякий смысл. Все наши действия, рассуждения, наука, искусство - все это предстало мне как баловство. Я понял, что искать смысл в этом нельзя. Действия же трудящегося народа, творящего жизнь, представились мне единым настоящим делом. И я понял, что смысл, придаваемый этой жизни, есть истина, и я принял его». Переход Толстого на позиции патриархального крестьянства определил все дальнейшее направление его творчества.
Составной частью философии Л. Н. Толстого является его эстетическая теория. Она органически связана с социально-политическими взглядами писателя, его этикой, его философией религии и философией истории. Ее нельзя понять в отрыве от его философской теории в целом. Эстетическая теория Толстого во многих своих аспектах совпадает с идеями русских революционных демократов, можно даже сказать, вырастает из теоретического наследия Белинского, Герцена, Чернышевского и Добролюбова.
Великий художник слова постоянно испытывал большой интерес к философским проблемам эстетического творчества. Основные работы по эстетике написаны Л. Н. Толстым после «перелома» в его мировоззрении. Сюда прежде всего относятся: «Так что же нам делать?» (1882—1886), «Предисловие к сочинениям Гюи де Мопассана» (1893—1894), «Что такое искусство» (1897— 1898), «О Шекспире и драме» (1903—1904). Отдельные высказывания содержатся в «Анне Карениной», в дневниках, письмах, критических статьях и т. д. Сам писатель говорит, что над книгой «Что такое искусство» он работал более пятнадцати лет.
Толстой прежде всего пытается определить сущность искусства. В частности, он расширяет содержание понятия искусства, включая сюда различные виды эстетической деятельности вообще, или эстетические аспекты различных видов человеческой активности. «Вся жизнь человеческая, - писал он, - наполнена произведениями искусства всякого рода, от колыбельной песни, шутки, передразнивания, украшений жилищ, одежд, утвари до церковных служб, торжественных шествий. Все это деятельность искусства». Так, по мнению писателя, смотрели на искусство Сократ, Платон, Аристотель, еврейские пророки, древние христиане и т. д. Таким образом, понятие «искусство» рассматривается им как тождественное понятию эстетической культуры, или эстетической ценности. Краткий обзор теории красоты и искусства привели Толстого к выводу о том, что все эстетические концепции исходят из отождествления понятий «красота» и «искусство». А между тем определения красоты отнюдь не покрывают понятие искусства. Что касается дефиниций красоты, то они делятся на две группы - объективные и субъективные. Первые усматривают красоту в полезности или целесообразности, или в симметрии, в порядке, пропорциональности, в гладкости или в гармонии частей, единстве многообразия. Это материалистические теории. К объективным определениям относятся и идеалистические теории, в которых красота рассматривается как проявление идеи, духа, воли, бога (Фихте, Шеллинг, Гегель, Шопенгауэр). Субъективные определения красоты сводятся к тому, что они понимают ее бескорыстное удовольствие. Так трактуют это понятие английские эстетики, Кант, а также эстетики-позитивисты второй половины XIX в.
Толстой отвергает объективно идеалистические концепции прекрасного. Субъективные теории отождествляют чувство прекрасного с любым другим видом наслаждения (наслаждения от питья, еды и др.)- Оба эти определения, объективное и субъективное, Толстой, считает по существу идентичными. «Объективного определения красоты нет, пишет он, - существующие же определения, как метафизическое, так и опытное, сводятся к субъективному определению и, как ни странно сказать, к тому, что искусством считается что проявляет красоту. Красота же есть то, что нравится, не возбуждая вожделений». Основной недостаток всех эстетических концепций, по Толстому, заключается в том, что они, основываясь на красоте, в качестве критерия произведений искусства берут наше наслаждение, т. е. являются субъективистскими. «Для того, чтобы определить какую-либо человеческую деятельность, надо понять смысл и значение ее. Для того же, чтобы понять смысл и значение какой-либо человеческой деятельности, необходимо прежде всего рассматривать эту деятельность саму в себе, в зависимости от ее причин и последствий, а не по отношению только того удовольствия, которое мы от нее получаем.
Если же мы признаем, что цель какой-либо деятельности есть только наше наслаждение, и только по этому наслаждению определяем ее, то, очевидно, определение это будет ложно. Это самое произошло в определении искусства». Ведь не является же целью и назначением пищи получение наслаждения от принятия ее. То же с искусством. Люди поймут смысл искусства, подчеркивает писатель, только тогда, когда перестанут считать целью этой деятельности красоту, то есть наслаждение. Итак, изображение прекрасного не может исчерпать содержания искусства. Толстой ведет борьбу против эстетизма, против отрыва искусства от действительности, от реальных интересов общества, от нравственно-политических проблем времени. Искусство, эстетическое начало не может преобладать над началами нравственно-политическими - это, в сущности, та же мысль, которую выдвигал Чернышевский в своей диссертации и в других работах.
В этом смысле нужно понимать требование Л. Толстого отказаться от сведения функции искусства к наслаждению. Искусство нужно рассматривать как «одно из условий человеческой жизни». Искусство - это такая деятельность, без которой общество не может существовать как живой организм. Толстой не представляет себе жизнь человека вне общества. Если бы люди были лишены возможности общения опытом, мыслями, чувствами, они «были бы подобны зверю». Общение это непременнейшее условие жизни людей. Нет общения - нет морали, нет искусства, нет культуры, нет самого человеческого общества. Писатель придает решающее значение вопросу единения людей. Нет ничего удивительного, что Толстой смотрит на искусство с точки зрения его социальной полезности. Вот его определение сущности искусства: «Вызвать в себе раз испытанное чувство и, вызвав его в себе посредством движений, линий, красок, звуков, образов, выраженных словами, передать это чувство так, чтобы другие испытали то же чувство, - пишет Толстой, - в этом состоит деятельность искусства. Искусство есть деятельность человеческая, состоящая в том, что один человек сознательно, известными внешними знаками передает другим испытываемые им чувства, а другие люди заражаются этими чувствами и переживают». Искусство может передавать самые разнообразные чувства, сильные и слабые, высокие и низменные, дурные и хорошие.
Теперь возникает вопрос критерия ценности искусства. Толстой видит этот критерий в нравственности. Оценка достоинства искусства, подчеркивает Толстой, определяется пониманием людьми смысла жизни, т. е. пониманием того, в чем заключается благо и зло жизни. Здесь возникает центральная проблема эстетики Л. Н. Толстого - взаимоотношение искусства и морали. Область морали для писателя самая главная. Он настолько высоко ставил вопросы морали, что даже путь к новой форме общественности видел в нравственном воспитании и самовоспитании. Искусство не только и не столько служит средством общения, оно побуждает людей к чему-то, формирует нравственный облик человека, короче говоря, оно воспитывает человека в свете определенных нравственно-политических идеалов.