Огромной проблемой являются неуставные отношения между заключенными, зачастую поддерживаемые администрацией мест лишения свободы. Еще и для того, чтобы воспрепятствовать этому насилию, необходимо поводить в среде заключенных просветительскую работу в виде правовых и психологических тренингов.
Уровень правовой грамотности и уважения к правам человека среди персонала тоже оставляет желать лучшего. Далеко не у всех работников УИС инициативы ЕС по гуманизации пенитенциарной системы находят положительный отклик. Зачастую они воспринимают их либо враждебно, либо как дополнительную головную боль. Хотя справедливости ради надо отметить, что ситуация по сравнению с пятилетней давностью, когда мы начали работать с ГУИН по Пермскому краю, все же изменилась в лучшую сторону. Это, конечно, связано с продвижением в Россию европейских гражданских ценностей, передачей пенитенциарной системы в ведение Министерства юстиции, началу общественного контроля за системой.
Родственники заключенных, которые приходят на свидания и для передач в приемные СИЗО, испытывают острую потребность в правовой помощи, т.к практически не владеют не только юридическими знаниями и информацией о своих правах, но и элементарными навыками пребывания в их ситуации. Проект поможет ослабить социальное и нервное напряжение, состояние подавленности, страха и растерянности, царящее приемных следственных изоляторов.
Никогда раньше уголовно-исполнительная система в России, и Челябинская область не исключение, не подвергалась общественному контролю. Это было абсолютно невозможным в годы подведомственности ее Министерству внутренних дел. Работая около пяти лет бок о бок с этой системой, мы сами существенно продвинулись к осуществлению такого контроля. В ходе наших предыдущих проектов, а особенно последнего ("Три программы"…), мы смогли пробить брешь в том барьере, который всегда стоял между "зоной" и обществом.
В нашей правозащитной школе обучилось более 200 сотрудников пенитенциарной системы области. Среди этих 200 человек нашлись наши активные единомышленники. Они нашли поддержку и в нас. Знания, полученные у нас на занятиях, помогают им отстаивать и свои собственные права и права их подопечных. Через таких людей нам удается реагировать на вопиющие случаи нарушения прав заключенных, жалобы на которые нам поступают от их родственников. Таких людей немного, но они есть. И чтобы им было легче, необходимо продолжить работу по продвижению знаний о правах человека в среде сотрудников пенитенциарной системы.
Мы встретились с представителем Уполномоченного по правам человека области и обговорили перспективу совместной работы. Нам организовали встречу с руководством специализированного женского следственного изолятора, на которой мы обсудили проблемы и потребности еще двух целевых групп: заключенных этого СИЗО и его персонала, состоящего из женщин. То же отсутствие знаний о своих правах; неуставные отношения, приобретающие особенно резкий характер в женской среде; существование в атмосфере постоянного стресса. Все это усугубляется отсутствием приемлемых условий для беременных и кормящих заключенных, отсутствием условий для психологической разгрузки персонала изолятора. На переговорах с руководством СИЗО нами было достигнуто взаимопонимание и решение изменить эту ситуацию. Мы получили согласие включить женское СИЗО Свердловской области в наш проект.
Рассмотрим пример из судебной практики, относительно судебной защиты прав лиц содержащихся в СИЗО.
Верховный Суд Российской Федерации рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по заявлению Ш. о признании частично недействующим первого абзаца параграфа 23 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, установил:
Ш., отбывающий наказание по приговору суда в виде лишения свободы, обратился в Верховный Суд Российской Федерации с заявлением об оспаривании первого абзаца параграфа 23 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений и согласованных с Генеральной прокуратурой Российской Федерации (Правила).
В заявлении указано, что оспариваемое предписание Правил ограничивает право на свободу вероисповедания осужденных, водворенных в штрафной изолятор, и не соответствует действующему законодательству. В частности, оспариваемое предписание послужило основанием для изъятия у заявителя, водворенного в штрафной изолятор за нарушение установленного порядка отбывания наказания, принадлежащих ему Библии и нательного крестика с цепочкой.
Представитель Министерства юстиции Российской Федерации требование заявителя не признал, ссылаясь на то, что Правила в оспариваемой части соответствуют действующему законодательству и не нарушают права или свободы осужденных, которые при помещении в штрафной изолятор вправе реализовывать свое право на свободу вероисповедания путем чтения соответствующей литературы из библиотеки исправительного учреждения.
Представитель Генеральной прокуратуры Российской Федерации также не признал требование заявителя, пояснив, что оспариваемое предписание Правил не содержит запрета для осужденных, содержащихся в штрафных изоляторах, пользоваться принадлежащими им предметами религиозного культа и религиозной литературой. Нарушение права заявителя на свободу вероисповедания связано не с незаконностью оспариваемого предписания Правил, а с действиями сотрудника исправительного учреждения.
Заслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, и изучив материалы дела, суд находит заявление Ш. подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.
В соответствии со статьей 28 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.
В Конституции Российской Федерации также закреплено, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (часть 3 статьи 55).
Первым абзацем параграфа 23 Правил предусмотрено, что осужденным запрещается брать с собой в штрафные изоляторы имеющиеся у них продукты питания и личные вещи, за исключением полотенца, мыла, зубной щетки, зубной пасты (зубного порошка), туалетной бумаги, средств личной гигиены (для женщин), а также выписанных ими газет и журналов.
Вышеприведенная норма, как следует из ее содержания, является императивной и содержит прямой запрет осужденным брать с собой в штрафной изолятор любые личные вещи, кроме непосредственно перечисленных. Среди личных вещей, которые осужденные вправе брать с собой в штрафной изолятор, предметы культа и религиозная литература не названы.
Таким образом, исходя из смысла оспариваемой нормы Правил, осужденный не вправе взять с собой в штрафной изолятор религиозную литературу и предметы культа, в частности, Библию и нательный крестик на цепочке.
Между тем, как сказано выше, свобода вероисповедания относится к числу прав и свобод, гарантированных Конституцией Российской Федерации, и может быть ограничена лишь в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства и только федеральным законом.
Общие положения и принципы исполнения наказаний, порядок и условия исполнения и отбывания наказаний, определение средств исправления осужденных, основы их правового положения урегулированы Уголовно-исполнительным кодексом Российской Федерации (Кодекс).
Статьей 14 Кодекса, касающейся обеспечения свободы совести и свободы вероисповедания осужденных, в частности, установлено, что в учреждениях, исполняющих наказания, осужденным разрешается совершение религиозных обрядов, пользование предметами культа и религиозной литературой (часть 4).
Статья 118 Кодекса об условиях содержания осужденных к лишению свободы в штрафных изоляторах, помещениях камерного типа и одиночных камерах не содержит запрета осужденным брать с собой в штрафной изолятор принадлежащие им религиозную литературу и предметы культа.
На основании изложенного суд приходит к выводу о том, что абзац 1 параграфа 23 Правил в части, препятствующей осужденным брать с собой в штрафные изоляторы принадлежащие им религиозную литературу и предметы культа, не соответствует вышеназванным положениям Конституции Российской Федерации и Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации.
Ссылка представителя Министерства юстиции Российской Федерации на часть 2 статьи 14 Кодекса, предусматривающую, что при осуществлении права на свободу совести и свободу вероисповедания не должны нарушаться правила внутреннего распорядка учреждения, исполняющего наказания, не может быть принята в подтверждение законности оспариваемой нормы, поскольку данное положение Кодекса в совокупности с частью 1 этой статьи (воспроизводящей статью 28 Конституции Российской Федерации) и нормой части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации не свидетельствует о законодательном ограничении свободы вероисповедания в виде запрета осужденным брать с собой в штрафной изолятор религиозную литературу и предметы культа.
Согласно части 2 статьи 253 ГПК РФ установив, что оспариваемый нормативный правовой акт или его часть противоречит федеральному закону либо другому нормативному правовому акту, имеющим большую юридическую силу, суд признает нормативный правовой акт недействующим полностью или в части со дня его принятия или иного указанного судом времени.