Огромной проблемой являются неуставные отношения между заключенными, зачастую поддерживаемые администрацией мест лишения свободы. Еще и для того, чтобы воспрепятствовать этому насилию, необходимо поводить в среде заключенных просветительскую работу в виде правовых и психологических тренингов.
Уровень правовой грамотности и уважения к правам человека среди персонала тоже оставляет желать лучшего. Далеко не у всех работников УИС инициативы ЕС по гуманизации пенитенциарной системы находят положительный отклик. Зачастую они воспринимают их либо враждебно, либо как дополнительную головную боль. Хотя справедливости ради надо отметить, что ситуация по сравнению с пятилетней давностью, когда мы начали работать с ГУИН по Пермскому краю, все же изменилась в лучшую сторону. Это, конечно, связано с продвижением в Россию европейских гражданских ценностей, передачей пенитенциарной системы в ведение Министерства юстиции, началу общественного контроля за системой.
Родственники заключенных, которые приходят на свидания и для передач в приемные СИЗО, испытывают острую потребность в правовой помощи, т.к практически не владеют не только юридическими знаниями и информацией о своих правах, но и элементарными навыками пребывания в их ситуации. Проект поможет ослабить социальное и нервное напряжение, состояние подавленности, страха и растерянности, царящее приемных следственных изоляторов.
Жалобы - это обращения осужденных, в которых сообщается о нарушении прав, свобод и законных интересов и содержатся требования или просьбы о восстановлении нарушенных прав, свобод и интересов подозреваемых и обвиняемых.
Представители администрации ежедневно обходят камеры и принимают от подозреваемых и обвиняемых предложения, заявления и жалобы как в письменном, так и в устном виде.
Предложения, заявления и жалобы, принятые в устной форме, записываются в журнал и докладываются лицу, ответственному за их разрешение.
Ответы на устные заявления подозреваемых и обвиняемых объявляются им в течение суток. В случае назначения дополнительной проверки ответ дается в течение пяти суток.
Предложения, заявления и жалобы, изложенные письменно и адресованные администрации СИЗО, регистрируются в журнале и докладываются начальнику СИЗО, который принимает меры по их разрешению. При отсутствии такой возможности подозреваемому или обвиняемому даются соответствующие разъяснения.
Ответ на письменную жалобу в адрес администрации должен быть дан в течение десяти суток.
Предложения, заявления и жалобы, адресованные прокурору, в суд или иные органы государственной власти, которые имеют право контроля за СИЗО, Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации, уполномоченным по правам человека в субъектах Российской Федерации, в Европейский суд по правам человека, цензуре не подлежат и не позднее следующего за днем подачи предложения, заявления или жалобы рабочего дня направляются адресату в запечатанном пакете.
Предложения, заявления и жалобы, адресованные в другие органы государственной власти, общественные организации (объединения), а также защитнику, должны быть рассмотрены администрацией СИЗО и направлены по принадлежности не позднее трех дней с момента их подачи.
Если в заявлении или жалобе по вопросам, не связанным с производством по уголовному делу, содержатся законные просьбы или предложения, которые могут быть разрешены на месте администрацией СИЗО, то с согласия подозреваемого или обвиняемого они адресату не направляются. В этом случае администрация принимает меры по разрешению вопросов, поставленных в жалобе, заявлении, и о результатах уведомляет подозреваемого или обвиняемого. Если администрация некомпетентна разрешить вопросы, поставленные в жалобе, заявлении, либо автор настаивает на их отправке адресату, они направляются по назначению.
В этом случае к жалобе, заявлению администрация СИЗО прилагает письмо (справку), в котором дает пояснение по существу поставленных вопросов и мерах, принимаемых по их разрешению. Предложения, заявления и жалобы, содержащие сведения, которые могут помешать установлению истины по уголовному делу или способствовать совершению преступления, выполненные тайнописью, шифром, содержащие государственную или иную охраняемую законом тайну, адресату не отправляются и передаются лицу или органу, в производстве которых находится уголовное дело. Если предложения, заявления и жалобы содержат вопросы, которые адресат решать неправомочен или некомпетентен, подозреваемым и обвиняемым даются соответствующие разъяснения. Если автор настаивает на их отправке адресату, они направляются по назначению. Оплата расходов по пересылке предложений, заявлений и жалоб, за исключением кассационных жалоб и жалоб, перечисленных в пункте 94 настоящих Правил, производится за счет отправителя. При отсутствии у подозреваемого или обвиняемого денег на лицевом счете расходы производятся за счет СИЗО (за исключением телеграмм).
В правозащитные организации продолжают поступать жалобы о том, что на практике все обращения заключенных даже в официальные инстанции, особенно жалобы на условия содержания нередко прочитываются и иногда изымаются. До адресатов они часто не доходят. Так, в учреждении в СИЗО г. Перми заключенный под стражу П. так и не смог направить на имя Президента России В.В. Путина обращение в запечатанном конверте. Конверт ему попытались вернуть вскрытым, пояснив, что любую корреспонденцию ВООБЩЕ нельзя запечатывать. Даже убедившись, что в его тексте к Гаранту Конституции не содержится призывов к бунту, подготовке к побегу и т.п., а высказывается всего лишь просьба оказать посильную помощь тюрьме, построенной еще в царские времена, письмо все равно не желали опускать в почтовый ящик. Когда же осужденный стал настаивать на его отправке, его быстро отправили на этап.
Распространенным нарушением является вскрытие сотрудниками администрации писем отправляемых заключенными в прокуратуру, суд, Уполномоченному по правам человека в РФ и т.д. или поступающих к ним из этих инстанций. Вместе с тем в ряде случаев, как например с осужденным Исмаиловым (содержится в ИК-11 Ставропольского края), письмо которого было адресовано в Движение за права человека, администрация учреждения отправляет адресату в запечатанном конверте. Нередко письма осужденных задерживаются при выдаче или отправке, почтовые вложения не всегда выдаются, или выдаются с купюрами, даже при существующей описи вложений. Так, например, осужденному Семенову Олегу Сергеевичу (содержится в учр. ОЮ - 241/23, пос. Ревда, Мурманской области) выдали видеокассету (с записями документальных фильмов транслировавшимися по центральным каналам) посланную Движением за права человека бандеролью, но значительная часть информации была кем-то переписана так, что была, практически неразличима. Осужденному Румянцеву Евгению Юрьевичу (отбывает наказание в учр. ОН - 55/10, пос. Металлистов, Тверской области) выдают не всю посылаемую ему в заказных письмах литературу. В частности он пишет в своем письме "… когда я получил письмо в котором говорилось о том, что именно в него вложено, то газеты "За права человека" были вычеркнуты и мне их не выдали". Поэтому осужденные предпринимают все возможности и нередко пересылают жалобы, минуя спец отделы.
Практикуется также, в нарушении действующего законодательства, возврат писем отправителю, в случае убытия адресата в другое учреждение. Ксерокопии квитанций о возврате прилагаются.
Администрация об этом осведомлена, понимая, что подобная практика лишает осужденных важного канала защиты своих прав и интересов, более того - превращает некоторых них в нарушителей. Но изменить что-либо в этой порочной практике пока что не удается. Судебная система также бездействует. Нам не известно ни одного случая, когда суд принял к рассмотрению иск на администрацию колонии или тюрьмы по поводу непринятия жалобы к почтовому отправлению. Например, в Ленинградской области судья Ваганов (федеральный суд Тосненского района) возвращает осужденным (Шарапову Игорю Валентиновичу и другим содержащимся в учр. УС - 20/3) исковые заявления и жалобы поясняя, что по этим вопросам им следует обращаться… в прокуратуру!?
Диалог государственных служащих самого высокого ранга, начиная от Президента РФ, Генерального прокурора РФ, должностных лиц правоохранительных органов с общественными организациями России и, особенно с правозащитным движением, нередко похож на диалог глухонемого со слепым. Власть утрачивает способность видеть, слышать и обонять правозащитные организации, хотя чиновники, к которым обращаются правозащитники, исправно направляют ответы-отписки. Так, после первой серии обращений заключенных к правозащитникам, весной 2004 г. Движение "За права человека" обратилось в прокуратуры целого ряда областей. В ответ были получены отписки. В июле 2004 года Движение "ЗПЧ" повторно обратилось по многим адресам государственных и правоохранительных органов, в том числе к Генеральному прокурору РФ, по поводу массовых нарушений прав осужденных в Иркутской, Челябинской, Владимирской, Липецкой, Пермской, Ярославской, Оренбургской областей, республики Башкортостан и Мордовия с просьбой провести расследования по конкретным нарушениям прав заключенных в связи с апрельскими событиями. Цитируем один из ответов исполняющего обязанности начальника управления уголовно-исполнительной системы (УИС) по центральному федеральному округу г-на Бранта В. А.: "…по Ярославской, Владимирской и Липецкой областям сообщается о нарушениях прав содержания, необоснованном применении мер взыскания, невежливом обращении с применением физической силы и спецсредств. Обращения заявителей рассмотрены, проведены проверки доводов, изложенных в обращениях осужденных Гращенко А.В., Сарджвеладзе В.М., Новского А.М. Сарджвеладзе… содержался в строгих условиях отбывания наказания как злостный нарушитель режима. В журнале регистрации применения спецсредств зафиксировано применение спецсредства ПР-73 28.01.2003 года. Проверкой по данному факту нарушений законности не выявлено… Следует подчеркнуть, что правозащитники неоднократно просили при проведении проверок, для повышения их объективности брать с опрашиваемых осужденных объяснения по указываемым фактам нарушений, а копии этих объяснений, заверенные проверяющим прокурором, отправлять в правозащитные организации нам. Известен лишь один случай удовлетворения нашей просьбы и то лишь потому, что в объяснении заявители отказывались (из 13 обратившихся к нам были опрошены лишь 4) от своих претензий.