В-третьих, сильнейшим мотивом для объединения может стать экономическая целесообразность и выгода. Австралийские федералисты были убеждены, что создание федерации будет способствовать быстрому экономическому развитию. Именно экономические причины заставили Великобританию участвовать в процессе создания западно-европейской федерации. Аналогичны и причины центростремительных тенденций в СНГ.
Вне зависимости от того, какие конкретные причины лежали в основе создания федерации, очевидно, что она является ярким примером того, как можно организовать внутреннее управление государством, чтобы сделать это государство максимально конкурентоспособным на мировой арене.
Федеративное государство обычно должно строиться на трех основных принципах:
1. Принцип автономии.
Федерация в целом и каждое из ее образований наделяются прерогативой принятия законов. Имеет место реальное разделение власти. Полномочия тех и других распространяются на строго определенные сферы деятельности. В этом плане автономия исключает всякое конкурирующее вмешательство федерации и ее субъектов в решение одного и того же вопроса, т. е. каждый обладает собственными исключительными полномочиями.
2. Принцип равенства.
Федерации не принадлежит опекунская власть, иначе говоря, политический контроль над ее субъектами в сфере компетенции последних. Сами же субъекты федерации тем более не вправе навязывать ей свою волю. Как с точки зрения права, так и на практике все объединяющиеся в федерацию единицы должны быть равны. Они подчинены лишь Конституции, которая устанавливает и разграничивает их компетенцию.
3. Принцип участия.
Федеративное государство основывается на изначальном распределении полномочий и средств их осуществления. Подобное разделение функций должно быть компенсировано наличием механизмов сотрудничества. Субъекты федерации участвуют в руководстве на федеральном уровне, в первую очередь, через верхние палаты национальных парламентов.
В общем виде, не с точки зрения конституционного закрепления, а с точки зрения реального соотношения сил, сложившегося между центром и субъектами федерации, можно выделить следующие виды федерализма:
1. Квази-федерализм.
Федеративное устройство государства существует практически только на уровне законов, которые в реальной жизни не действуют. Сохраняется практически полный диктат центра. Субъекты федерации являются обычным уровнем иерархической пирамиды управления в централизованном государстве.
2. Классический федерализм.
Основным его принципом является такое разделение власти между центральным и региональными правительствами, при котором каждое из них в пределах своей компетенции координирует свои действия самостоятельно в условиях автономии.
3. Кооперативный федерализм.
Форма федерализма, при которой идет процесс постепенной "притирки" и согласования позиций между уровнями управления, при этом не столько законодательным и судебным путем, сколько наработкой опыта взаимодействия - постоянные консультации и координация для совместных решений. Для этого типа федерализм характерна фрагментация власти внутри каждого уровня управления, жесткое функциональное разделение, формирование специфических связей между группами чиновников профессионалов, действующих на различных уровнях государственного управления, в значительной степени закрытый для общественности характер этих связей.
4. Исполнительный федерализм.
Концентрация и централизация власти на высших органах исполнительной власти как федерации в целом, так и ее субъектов, контроль за отношениями между центром и регионами со стороны политиков и официальных лиц с широким кругом функциональных интересов, крайне формализованные и широко освещаемые средствами массовой информации процедуры налаживания и совершенствования отношений между центром и субъектами федерации.
5. Чрезвычайный федерализм.
Он существует в период глубоких социальных и экономических потрясений (войны, великая депрессия и т. п. ). В этом случае субъекты федерации добровольно передают часть своей компетенции центру на определенный период времени.
6. Федерализм с двойным лицом. Субъекты федерации находятся в данном случае в неравном правовом положении, имеют различный конституционный статус, соответственно их реальные права и возможности в значительной степени различаются.
В принципе ни одно из федеративных государств нельзя в полной мере отнести к какому-либо типу федерализма, скорее можно говорить о тяготении к одной из этих моделей или сочетании характерных черт нескольких из них. Так для Российской Федерации в период до августа 1991 года в значительный степени был характерен квази-федерализм (то же самое можно сказать и о доперестроечном СССР), в настоящее же время начинают превалировать черты исполнительного федерализма с двойным лицом (сохраняется реальное различие в статусе республик и областей в составе РФ).
3. Конгруэнтные и неконгруэнтные федерации и национально-культурная автономия.
Одна из целей создания федеративного государства - предоставление автономии определенным группам населения, таким как религиозные и этнические меньшинства, особенно в тех случаях, когда они образуют ярко выраженные субобщества в плюралистическом обществе. Для анализа этой функции федерализма целесообразно использовать предлагаемое Чарльзом Тарлтоном различие между конгруэнтным и неконгруэнтным федерализмом.
Конгруэнтные федерации состоят из территориальных единиц, социальный и культурный уровень которых близок в каждом из субъектов федерации и в федерации в целом. В полностью конгруэнтной федеральной системе субъекты федерации представляют собой своего рода отражение в миниатюре важнейших характеристик федерации в целом.
Соответственно, неконгруэнтные федерации состоят из субъектов, социальные и культурные характеристики которых сильно отличаются друг от друга и от федерации в целом.
Другой способ их различения - сравнение политических границ между субъектами федерации и социальных границ между группами, такими как религиозные и этнические меньшинства. В неконгруэнтных федерациях эти границы имеют тенденцию к совпадению, в конгруэнтных - к пересечению. Если политические границы определены таким образом, что они примерно соответствуют социальным границам, гетерогенность (неоднородность) федеративного государства как целого трансформируется в высокую степень гомогенности (однородности) на уровне субъектов федерации. Другими словами, неконгруэнтный федерализм может сделать плюралистическое или полуплюралистическое общество менее плюралистическим путем создания относительно однородных меньших по размеру и численности населения территорий.
К конгруэнтным федеративным государствам можно, например, отнести Австралию, Австрию, Германию, США; к неконгруэнтным - Россию, Канаду, Швейцарию, формирующуюся федерацию Бельгии.
Следует отметить также, что именно в неконгруэнтных федерациях особенно сильно проявляются обычно тенденции сепаратизма. Одним из наиболее спорных вопросов является вопрос о принципиальной возможности предоставления автономии географически перемешанным группам средствами федерализма, основанного не на чисто географически-территориальном разделении.
В свое время подобные варианты были предложены Отто Бауэром и Карлом Реннером для решения национальных проблем Австро-Венгерской империи. Их ключевая идея заключалась в том, что каждый индивид имеет право объявить, к какой национальности он или она хотели бы относиться, и что эти национальность должны образовывать автономные нетерриториальные культурные сообщества.
Впервые идея национально-персональной автономии получила детальную разработку в трудах австрийских социал-демократов К.Реннера и О.Бауэра. В основе их концепции лежала мысль о том, что источником и носителем национальных прав должны служить не территории, борьба за которые лежит в основе всех межнациональных распрей, а сами нации, точнее - национальные союзы, конструируемые на основе добровольного личного волеизъявления. "Чистый территориальный принцип, - писал О.Бауэр, повсюду выдает меньшинство в руки большинства... Осуществление территориального принципа в чистом его виде означает, что каждая нация поглощает вкрапленные в ее тело меньшинства других наций, но зато жертвует своими собственными меньшинствами, рассеянными в чужих национальных областях..."
Австро-марксисты рассматривали нацию не как территориальную корпорацию, а как личный, персональный союз. Разработанная австро-марксистами программа предусматривала двойную организацию многонационального государства: одну - для целей национальной культуры, по нациям и на основе персонального принципа, и другую, основанную на территориальном принципе, - для ведения остальных дел, не носящих национального характера. Персональную принадлежность граждан к тому или иному национальному коллективу должен был определять институт так называемого национального кадастра (переписи), составляемого на основе личных заявлений совершеннолетних граждан. В системе национально-персональной автономии кадастр получал не меньшее публично-правовое значение, чем территория для национально-территориальной области. Создаваемые на основе кадастров национальные союзы, имеющие статус коллективного юридического лица, обязывались заботиться об удовлетворении культурных потребностей нации, пользуясь при этом полной свободой, через свой национальный парламент издавая законы в рамках действующей конституции и проводя их через свое министерство, без влияния государства.
Если до 1917 г. национально-персональная автономия рассматривалась прежде всего как альтернатива территориальному решению национального вопроса (особенно отчетливо это формулировалось бундовцами), то после февраля, когда выявилась тенденция к решению национального вопроса на основе национально-территориальной автономии, к построению России на федеративно-автономных началах, персональная (культурная) автономия стала рассматриваться либо как специфическая форма обеспечения прав национальных меньшинств, либо как реальная альтернатива федералистскому движению, как способ сохранения государственной целостности России (кадеты). Кадеты, ставившие во главу угла своей национальной политики сохранение государственного единства России, увидели в национально-персональной автономии способ противостояния разгоравшемуся федералистскому движению.