[l] Чекова И. Языческие и христианские коды в «Повести временных лет» // Русский язык и русская литература в современном обществе: Сборник докладов Юбилейной научной конференции, 16—18. Х. 1998. Шуменский университет еп. К. Преславского. Шумен, 1999. С. 234—235.
[li] Никольский Н. К. Повесть временных лет как источник для истории начального периода русской письменности и культуры. Л., 1930. [Сборники по русскому языку и словесности. Т. 2. Вып. 1]. С. 88.
[lii] Шайкин А. А. «Повесть временных лет» о язычестве на Руси // Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН. СПб., 2004. Т. 55. С. 21.
[liii] Выделение горного локуса в ПВЛ можно связывать и с сакральной семантикой гор в Библии. Ср. сводку данных о сакрализации гор в Священном Писании: Григорьев А. В. Древнерусская космология и практическая география. По данным средневековых представлений о рае // Древнерусская космология. СПб., 2004. С. 224—225.
Горы как значимое место расположения Киева упоминаются и в «Задонщине» — памятнике древнерусской книжности позднейшего периода: «Поидемь, брате, в полуночную страну жребии Афетова, сына Ноева, от него же родися Русь преславная. Оттоле взыдем на горы Киевьскыя» (Краткая редакция, список РНБ, Кир.-Бел., № 9/1086). — Памятники Куликовского цикла. СПб., 1998. С. 89, ср.в списках Пространной редакции: «Взыдем, брате, на гору Киевския, посмотрим славнаго Днепра и во всю землю Роскую <…>» (список ГИМ, Синод., № 790, называемый Синодальным); «Взыдем на горы Киевския и посмотрим с равнаго Днепра по всеи земли Рускои» (список РГБ, ф. 310, № 623, называемый списком Ундольского). — Там же. С. 97, 112. Киевские горы представлены как символический локус, точка обзора всей Русской земли.
[liv] Подобным образом, например, в польской так называемой Великой хронике не осуждается Крак, сын Крака, убивший старшего брата, чтобы захватить его власть; событие происходит в отдаленноые дохристианские времена. Ср.: «Велткая хроника» о Польше, Руси и их соседях XI — XIII вв. / Под ред. члена-корреспондента АН СССР В. Л. Янина. М., 1987. Гл. I.
[lv] В этой связи стоит напомнить, что А. А. Горский высказал мысль о языческой основе этического отношения к возмездию, выраженного в рассказах Повести временных лет о событиях русской истории до середины XI в., то есть даже христианского времени (Горский А. А. Русь: От славянского расселения до Московского царства. М., 2004. С. 124—125). Вместе с тем А. А. Горский в другой работе (Горский А. А. «Всего еси исполнена, земля Русская»: Ментальность и личности русского средневековья. М., 2001. С. 93—99), полемизируя с мнением Б. А. Рыбакова, что летописец не осуждает княгиню Ольгу за месть древлянам, поскольку сам был язычником (Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. Изд. 2-е, испр. М., 2001. С. 354—362), объясняет такое отношение принадлежностью к язычеству изображаемых князей: язычнику месть и вероломство не вменяются в вину.
[lvi] Памятники литературы Древней Руси: XVII век. Кн. 3. М., 1994. С. 606, 608; ср.: Библиотека литературы Древней Руси. СПб., 1997. Т. 1. XI – начало XII века. С. 42, 44.
[lvii] В Изборнике Святослава 1073 г. содержится разъяснение, что иноверцы и еретики попущением Божиим и по вере приходящих к ним могут пророчествовать и творить чудеса: «От коея силы соупр’тивьная верующии и творящии проричють многашьды и чюдеса творя» // Симеонов сборник (по Светославовия препис от 1073 г.): В 3 т. София, 1991. Т. 1. Изследования и текст / Под общата ред. на акад. П. Динеков. Текст подг. Р. Павлова, Ц. Ралева, Ц. Досева. С. 429—433, л. 177—120об.
[lviii] Аверинцев С. С. Символика раннего Средневековья (К постановке вопроса) // Аверинцев С. Другой Рим: Избранные статьи. СПб., 2005. С. 84, примеч. 4.