Богатырева И.И.
И кратко: Божий дух, во слове устремленный,
Лишь двигнул тьму – и тьма быст образ сей вселенной.
Подобно человек чрез слово всемогущ:
Язык всем знаниям и всей природе ключ;
Во слове всех существ содержится картина,
Сообществ слово всех и действиев пружина.
Г.Р. Державин. Послание к великой княгине Екатерине Павловне о покровительстве отечественного слова.
В современной лингвистической литературе можно найти несколько разных вариантов определения слова: всё зависит от того, под каким углом зрения его рассматривает исследователь и какие его грани и свойства хочет выявить и охарактеризовать. Слово – как для большинства простых носителей языка, так и для специалистов в области самых разных лингвистических дисциплин – является центральной языковой единицей. Так, фонетист исследует звуковой состав слова. Морфолог занимается изучением морфемной структуры слова, а также рассматривает лексему как представителя той или иной части речи и изучает её грамматические характеристики. Синтаксист видит в слове строительный материал для синтаксических единиц – словосочетаний и предложений. Лексиколог смотрит на эту языковую сущность как на сочетание звуков, которое связано с определенным значением и служит для именования различных объектов окружающего нас мира.
Все слова обладают лексическим значением, но по-разному его проявляют в языке. Большинство полнозначных слов выполняет номинативную (или назывную) функцию, т.е. такие слова самостоятельно и непосредственно называют предметы, явления, признаки, количества, процессы неязыковой действительности. С точки зрения грамматики – это представители знаменательных частей речи (кроме местоимений). Местоименные слова обозначают предметы и явления опосредованно, у них особый способ номинации: представители этой части речи указывают на некую сущность без описания и определения качества этой сущности, значение местоимения проявляется и конкретизируется в процессе общения. Так, например, понять, что или кто стоит за словами здесь, я, кто и т.п., можно только в конкретной коммуникативной ситуации. У служебных слов, обычно выражающих отношения между другими единицами языка, их лексическое значение реализуется в словосочетаниях или предложениях, т.е. только при соединении с знаменательными и местоименными лексемами. Междометия (так же, как и служебные части речи) не выполняют номинативной функции и не выражают каких-то понятий, они служат для выражения эмоций, причем часто с нерасчлененным, неконкретным значением.
В каждом языке слово обладает своим набором фонетических, семантических и грамматических признаков, свойственных именно этому языку и отличающих слово от других единиц данного языка. Слово отличается от фонемы (в речи – от звука) не только своей линейной протяженностью, но прежде всего тем, что оно всегда имеет значение – лексическое и/или грамматическое. Слово, в отличие от морфемы, помимо того, что выполняет номинативную функцию, еще и обладает синтаксической самостоятельностью, а в ряде случаев (при наличии определенного интонационного оформления) способно становиться целым предложением. В отличие от предложения, слово не создается в речи, а просто воспроизводится носителями языка как готовая единица, и оно не выполняет коммуникативной функции, т.е. не выражает сообщения.
При кажущейся внешней простоте выделение этой единицы в разных языках (в том числе, и в русском) связано с целым рядом трудностей: слова обладают одновременно многими признаками, но эти признаки не всегда проявляются в полном объеме при употреблении каждого конкретного слова в звучащей речи или в письменном тексте. Итак, слову, как особой единице языка, присущи следующие черты:
• фонетическая оформленность, проявляющаяся в наличии одного ударения, в отсутствии пауз внутри слова, в определенных ограничениях сочетаемости звуков в пределах слова или нахождения отдельных звуков в начале или конце слова (например, в русском языке звук ы не возможен в начале слова);
• графическая оформленность – на письме слова разделяются пробелами;
• наличие собственного значения, обычно называющего какое-либо понятие;
• цельнооформленность – наличие определенных грамматических показателей (например, специальных окончаний), оформляющих всё слово целиком, а не его отдельные части;
• непроницаемость, или структурная целостность – невозможность вставки внутрь одного слова какого-либо другого слова;
• идиоматичность – наличие у слова единого, цельного лексического значения, невозможность вывести значение целого из значений отдельных составляющих его частей[i];
• способность становиться минимальной синтаксической единицей языка.
Проблема выделения слова (как отдельной языковой сущности) обусловлена тем, что любая из вышеназванных черт у конкретного слова может отсутствовать.
• Так, некоторые сложные слова могут иметь больше, чем одно ударение (напр., по́слевое́нный, карто́фелекопа́лка). В русском языке таких сложных слов немного, но они широко распространены, например, в немецком языке, где достаточно часто встречаются композиты, состоящие из трех или даже четырех компонентов. Так, в действительности невозможно произнести с одним ударением немецкие слова типа Umweltschutzbestimmungen ‘нормативные акты, касающиеся охраны окружающей среды’ или Artillerieunteroffizierswitwensterbekasse ‘похоронный фонд для вдов артиллерийских унтер-офицеров’(последнее в годы Первой мировой войны считалось одним из слов-рекордсменов по числу букв, входящих в его состав). Довольно часто встречаются и явления другого рода: две лексические единицы произносятся с одним ударением, т.е. являются одним фонетическим словом. Так, многие служебные слова в устной речи не имеют отдельного ударения: мы говорим под окно́м, сказа́л бы[ii]. В ряде случаев самостоятельного ударения в потоке речи лишаются и знаменательные слова, т.к. служебные могут «перетягивать» ударение на себя: на́ дом, и́з лесу, во́ поле и т.п.
• Нередко встречаются случаи, когда два (реже – более чем два) графических слова (т.е. слова, написанных с пробелом между ними) могут быть признаны одной лексической единицей языка. К таким явлениям можно отнести аналитические грамматические формы типа буду играть, сказал бы, самый красивый. Так же, по всей видимости, мы будем считать одним словом составные числительные типа пятьдесят шесть, две десятых, четыреста восемьдесят девятый и др. Ряд лингвистов будет настаивать на том, что железная дорога (или дом отдыха, или детский сад и т.п.) – это не два слова, а одно, поскольку оно называет особое понятие и однозначно обладает вышеназванным свойством идиоматичности. В некоторых языках можно столкнуться и с обратным явлением: одно графическое слово содержит в своем составе две лексические единицы языка. Так, например, в латинском языке целый ряд служебных слов (предлогов, союзов, частиц), стоявших после существительных или местоимений, писался с ними слитно, без пробелов: Quisnam? (вместо Quis nam?) ‘Кто же?’, egomet (вместо ego met) ‘я сам’, vobiscum (вместоvobis cum) ‘с вами’ (букв.: вами-с), deos deasque (вместо deos deas que) ‘богов и богинь’ (букв.: богов богинь-и).
• В большинстве случаев сложные слова в русском языке обладают таким свойством, как цельнооформленность: т.е. грамматические характеристики композита определяются его последним компонентом, именно он оформляется при помощи словоизменительных аффиксов, он же поэтому и участвует в предложении в процессах согласования или управления, когда это бывает необходимо. Предыдущие же компоненты композита, входя в его состав, «забывают» о своих грамматических характеристиках и остаются во всех формах в одном и том же виде. Так, слово носоглотка приобрело грамматический женский род, т.к. именно такой род имеет его последний компонент, и при этом неважно, что слово нос – мужского рода; окончания при склонении появляются только у последнего компонента: носоглотки, носоглотку, носоглоткой и т.д. При этом некоторые русские сложные слова оказываются нецельнооформленными, т.к. у них будут склоняться оба их компонента: дивана-кровати, шестидесяти,семьюстами.
• У русских отрицательных местоимений никто и ничто некоторые падежные формы становятся «проницаемыми»: ни у кого, ни с чем и др. Еще более ярким примером нарушения этого признака слова могут служить многочисленные ситуации употребления ряда префиксальных глаголов в немецком языке. Особенностью некоторых немецких приставок является то, что в определенных грамматических конструкциях они «уходят» от своего глагола в конец предложения. Иногда между глаголом и приставкой вставляется какой-то один член предложения (прямое дополнение в первом примере или подлежащее во втором), но возможны и случаи, когда префиксальный глагол разрывается довольно внушительной последовательностью слов (как в третьем примере):
Ich nehme das Buch mit ‘Я беру книгу с собой’.
Morgens stehe ich auf ‘По утрам я встаю’.
Sie sieht heute nach der langen und schweren Arbeitswoche müde aus. ‘Она выглядит сегодня уставшей после длинной и трудной рабочей недели’.
• Служебные слова, как правило, не способны становиться отдельными предложениями.
Как видно, в связи с каждым признаком, характеризующим слово как особую языковую единицу, можно обнаружить в языке какие-то факты, ему противоречащие.
Трудности, связанные с определением и пониманием слова, подстерегают нас и в других ситуациях. Так, например, можно по-разному посчитать количество слов в предложениях типа Ворон к ворону летит или Глухой глухого звал к суду судьи глухого. Считать ли ворон и ворону, глухой и глухого разными словами или одним? Чтобы здесь не было неопределенности, в отечественной языковедческой традиции почти сто лет тому назад появился термин лексема (от греч. léxis ‘слово, выражение’). Он был введен в науку о языке в 1918 г. выдающимся русистом Александром Матвеевичем Пешковским[iii].
Лексемой сейчас принято называть слово, рассматриваемое в совокупности всех его грамматических форм и значений и характеризуемое как формальным, так и смысловым единством. Формальное единство лексемы обусловлено единством основы её отдельных словоформ, принадлежностью к определенной части речи, а внутри части речи – к определенному словоизменительному типу. Смысловое единство лексемы обеспечивается определенными семантическими связями между её отдельными значениями, или лексико-семантическими вариантами. Так, лексема дом в русском языке представлена такими словоформами, как дома, дому, домом и др. Она может означать жилое здание, проживающих там людей, место постоянного проживания человека, учреждение, заведение. В речи же лексема представлена конкретной грамматической формой в конкретном лексическом значении. Иногда в рамках одной лексемы рассматриваются словоформы с разными основами. Это обычно бывает в случаях супплетивизма (ребенок – дети, плохой – хуже, я – меня, иду - шел) или (реже) при наличии дублетных форм (ноль – нуль, калоши – галоши, матрас - матрац).