В отличие от субъекта действия, объект действия, «зависимая от предиката неактивная субстанция, на которую направлен или которой так или иначе касается предикативный признак» [Бондарко, 1992], обычно представлен в толковании СЗ с помощью местоимений кого/что, реже с помощью конкретизаторов со всех сторон, на многие части объекта, на все объекты и под. Но такие конкретизаторы определенны лишь в грамматическом аспекте – указывают на одушевленность/неодушевленность объекта, охватывая в то же время начительный по объему класс слов, обозначающих качественно разнородные явления.
В монопропозициональных модифицирующих СЗ достаточно размыты, допускают субъективное осмысление признаковые семы: «совершать действие, н. м. г., долго/какое-то время, со значительной/незначительной интенсивностью, многократно» и т. п.
В ряде глагольных СЗ неопределенны несколько сем сразу: категориально-словообразовательная и дифференциальные – «прийти в состояние удовлетворения, пресыщения (КСС), совершив действие, н. м. г. (ДСС 1), длительно, интенсивно, в достаточной степени или в избытке (ДСС 2)»: набегаться.
Если согласиться с тем, что в основе СЗ лежит фреймовая структура, то варьироваться могут как ее ядерная часть (см. мутационные СЗ с нежестко заданной категориально-словообразовательной семой), так и слоты, связывающие данный фрейм с другими (см. СЗ с нежестко или предельно широко заданными дифференциальными семами).
Таким образом, размытость, нежесткость информации, фиксируемой СЗ, создается за счет недостаточной конкретизации различных его сем, но в то же время является обязательным признаком СЗ, которое должно объединять в «пространстве» производного слова значительный класс неоднородных ситуаций.
3. Пропозициональные и схематические когнитивные структуры, скрывающиеся за глагольными СЗ, могут обладать разной степенью сложности. СЗ русского глагола репрезентируют от 3 до 6–7 компонентов ситуации одновременно. Так, СЗ «совершать действие, н. м. г., не раз/один раз» (кричать, крикнуть) включает имплицитную сему субъекта и эксплицитные семы «совершать действие, н. м. г.» и «не раз/один раз»; СЗ «довести до нежелательного состояния (крайней усталости, бессилия исчерпанности) с помощью действия, н. м. г.» (укачать) – имплицитные семы субъекта и объекта воздействия, способа совершения действия («длительно, интенсивно или многократно») и эксплицитные семы следствия («до нежелательного состояния»), причины («с помощью действия, н. м. г.») и модальности («нежелательное состояние»).
Полиаспектность и многокомпонентность СЗ обусловливают высокую степень дифференцированности словообразовательных конструктов. Последнее увеличивает количество потенциальных альтернативных схем, которые могут быть использованы носителем языка для восприятия одного и того же объекта. Это признак сложности существующей деривационной системы.
Полиаспектность СЗ обусловливает также широкую пересекаемость отдельных значений и полевой характер организации деривационной семантики в целом.
4. Разные когнитивные структуры, скрывающиеся за СЗ, их неодинаковая семантическая сложность обусловливают неоднотипность СЗ с точки зрения свойственного им уровня обобщения: традиционно в словообразовании выделяют обобщенные и конкретные СЗ, которые желательно соотнести с понятием прототипического уровня представления знаний в сознании человека. Можно предположить, что ядерные СЗ русского глагола имеют прототипическую природу.
Прототипы какой-либо категории обладают наибольшей психологической выделенностью, когнитивной точкой референции, максимальной типичностью для данной категории, максимальной информативностью: они имеют наибольшее количество характеристик, общих с другими членами данной категории, и наименьшее количество признаков, характерных для других категорий. Прототипы характеризуются средним уровнем обобщения (не относятся ни к супер-, ни к субординатному уровням) и потому максимально удобны для обыденного сознания [см.: Болдырев, 2000, 76–78].
Чтобы убедиться в этом, достаточно проанализировать семантику одного из деривационных полей, например поля кратности. В нем нет максимально абстрактного суперординатного значения «совершить действие, н. м. г., N раз». Данное поле разбивается на два или три подполя – однократного, многократного и двукратного совершения действия. К последнему относятся СЗ, аналогичные следующему: «совершить действие, н. м. г., еще раз, повторно/иначе/дополнительно/для восстановления утерянного результата/в ответ на другое действие»: переписать, прикупить, воссоздать, отдарить. Такие СЗ фиксируют как минимум двукратное совершение действия.
СЗ именно этого второго уровня являются прототипическими для остальных значений, составляющих это поле: на базе этих смыслов, по терминологии Н. Ю. Шведовой [1999, 3–16], порождаются суперординатное СЗ кратности вообще и субординатные СЗ третьего – шестого уровней: «совершить действие, н. м. г., один раз»®«совершить действие, н. м. г., один раз интенсивно/неинтенсивно»: стегануть, сполоснуть ®«совершить действие, н. м. г., один раз, интенсивно, неожиданно»: взвизгнуть ®«совершить действие, н. м. г., однократно, неинтенсивно, в течение короткого времени»: прихворнуть; «совершить действие, н. м. г., еще раз»®«совершить действие, н. м. г., еще раз, чтобы изменить его результат/чтобы восстановить утраченный, но необходимый результат/чтобы добавить что-л./в ответ на другое действие»:переписать, воссоздать, отдарить, прикупить и т. д. Именно СЗ «совершить действие, н. м. г., один/два/несколько раз» являются базовыми, прототипическими, они первыми актуализируются в сознании носителей языка при упоминании понятия «кратность».
Таким образом, когнитивный анализ СЗ отчетливо показал, что словообразование эффективно обеспечивает «механизмы свертки более сложных и развернутых наименований в более компактные обозначения», механизмы модификации воспринимаемой ситуации в сознании человека, способность представить и описать наблюдаемое явление по-разному [см.: Шведова, 1999, 3–16]. Последнее, по мнению Е. С. Кубряковой, и является главной особенностью когнитивной грамматики.
Проведенный анализ глагольных СЗ свидетельствует о том, что обращение к когнитивным аспектам русского словообразования позволит глубже понять природу СЗ и скрывающихся за ними когнитивных структур, выявить особенности словообразовательной категоризации мира, определить, какие элементы человеческого опыта уже получили отражение в концептуальной и деривационно-языковой картине мира, с какой степенью дробности и глубины фиксируется словообразованием и средствами других уровней языка та или иная ситуация.
Список литературы
Бабушкин А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж, 1996.
Болдырев Н. Н. Когнитивная семантика. Тамбов, 2000.
Волохина Г. А., Попова З. Д. Синтаксические концепты русского простого предложения. Воронеж, 1999.
Кубрякова Е. С. Возвращаясь к определению знака: Памяти Р. Якобсона // Вопр. языко-знания. М., 1993. № 4. C. 20–27.
Кубрякова Е. С. Когнитивные аспекты морфологии // Язык: теория, история, типология: Памяти В. Н. Ярцевой. М., 2000. С. 22–27.
Кубрякова Е. С. Части речи с когнитивной точки зрения. М., 1997.
Павиленис Р. Язык. Смысл. Понимание // Язык. Наука. Философия. Логико-методологический и семиологический анализ. Вильнюс, 1986.
Шведова Н. Ю. Теоретические результаты, полученные в работе над «Русским семантическим словарем» // Вопр. языкознания. М., 1999. № 1. С. 3–16.
Янценецкая М. Н. Семантические вопросы теории словообразования. Томск, 1979.