И. Е. Ким
Качества (или свойства) семантически представляют собой независимые от времени (существующие во времени, в отличие от процессов и состояний, которые во времени протекают [см.: Булыгина, 1982, 17]), пространственно неотграниченные (в отличие от предметов, которые имеют пространственную границу) явления действительности, не имеющие субстанции (неуничтожимой сущности, в отличие от предметов, лиц, веществ и прочих «материальных» явлений действительности). Несубстанциальность и неотграниченность качеств делает их очень сложными для осмысления, как обыденного, так и теоретического.
Особенностью выражения качеств является наличие эталонного морфологического класса, предназначенного для их обозначения — прилагательного. Значение качества, однако, могут выражать существительные, глаголы и наречия, как отдельные лексемы, так и (у существительного и глагола) отдельные формы или частные парадигмы форм. В современной морфологии принято считать, что категориальным значением прилагательного является признак [см.: Русская грамматика, 1982, 540]. Однако термин «признак», по моему мнению, малопригоден для семантики, так как он фиксирует лишь несамостоятельность обозначаемого явления. По отношению к прилагательному представление о несамостоятельности связано с атрибутивной функцией полного прилагательного, парадигма форм которого считается центральной для этой части речи. Однако наиболее специфичной и потому базовой системой форм прилагательного является краткое, или предикативное, прилагательное, которого лишены не выражающие качеств относительные и притяжательные прилагательные. Таким образом, прилагательное предназначено для обозначения вполне семантически определенных качеств, а не лишенных сущностных характеристик признаков.
Важнейшим проявлением семантической определенности качеств является их градуальный характер. Качество может проявляться в разном количестве, что отражается в грамматике прилагательного (категория степени сравнения), в его деривационном потенциале (наличие регулярных дериватов со значением низкой и высокой интенсивности качества), а также в его семантических и синтаксических валентностях, а именно наличии зависимых наречий меры и степени. Существуют и другие грамматические, словообразовательные и лексические средства выражения градуальности качеств [см. об этом: Воротников, 1999].
Социальные качества человека представляют собой его способности к социальной деятельности и характеристики его социального поведения. Рассмотрим в качестве примера социальное качество, которое выражается прилагательным коммуникабельный (коммуникабелен). В словарной лексикографической интерпретации это прилагательное толкуется следующим образом:
— «склонный, способный к коммуникации… установлению контактов и связей, легко устанавливающий их» [Словарь иностранных слов, 1989];
— «такой, с к<ото>рым легко общаться, иметь дело, устанавливать контакты» [Ожегов, Шведова, 1999];
— «такой, который легко вступает в контакт с другими людьми и с которым легко общаться, иметь дело» [Крысин, 2002].
Во всех приведенных толкованиях обнаруживается акциональная природа этого социального качества, выраженная рядом слов и словосочетаний с акциональной семантикой: общаться [с кем], устанавливать контакты / вступать в контакт / установление контактов [с кем], коммуникация [с кем], иметь дело [с кем]. Но акциональность связана с динамикой, в то время как качества статичны. Поэтому в приведенных толкованиях обнаруживается и вторая сторона социального качества — потенциальность, выражаемая прилагательными склонный, способный [Словарь иностранных слов, 1989], а также словом легко, которое можно интерпретировать как качественное наречие ( легко вступает в контакт [Крысин, 2002]) и слово категории состояния ( легко общаться, иметь дело [Ожегов, Шведова, 1999; Крысин, 2002]). Акциональность в сочетании с потенциальностью является главным компонентом лексического значения прилагательных и слов других частей речи, обозначающих социальное качество.
Лингвосемантическая и стоящая за ней этническая модель общества представляют последнее как набор дискретных, т. е. четко отграниченных друг от друга, явлений. Эти явления есть реализация в непосредственной, конкретно-исторической действительности идеальных объектов, существование которых предписывается социумом. Любой социальный объект, любая ситуация или положение дел представляют собой комбинацию фиксированных, существующих в апробированной социумом номенклатуре идеальных форм — социальных статусов лиц и коллективов, организационных форм мероприятий, составов преступлений и т. п. Номенклатура идеальных форм отражает распределение социальных явлений по классам. Грубо говоря, моделируемая языком социальная действительность характеризуется «двоемирием»: язык отражает своими формами и мир идеальных объектов, и реальность жизни, причем первый мир оказывается более значим для языкового коллектива (социума), чем второй. Наиболее удобным грамматическим классом для выражения таких идеальных форм является имя существительное, которое призвано обозначать дискретные объекты действительности, легко относимые к разным классам.
Дискретность социальных объектов, а также значимость индивида в обществе приводят к тому, что в замкнутых общественных системах все индивиды могут быть проиндексированы (списки учеников в классах, ведомости на зарплату и т. п.) и ранжированы по определенному качеству. Аналогичным образом могут быть проиндексированы и ранжированы сложные социальные объекты, что приводит к дискретному обозначению степени качества, например: Как признавало ЮНЕСКО, по уровню интеллектуального развития молодежи в 70-х наша страна была на 3-м месте, сегодня — в результате «реформ» — на 57-м (За Победу!, 2002, 3 янв.).
Характеристика социальных качеств человека в русском языке осуществляется на основе четырех лексико-синтаксических моделей, в которых выделяется базовый компонент (слово определенной части речи и определенной семантики, не всегда семантики качества) и факультативные компоненты, реализующие синтаксические валентности базового компонента.
1. Существительное со значением лица, факультативно в сочетании с прилагательным/косвенно-падежной группой. Например: Я — максималист, поэтому со мной трудно работать моим подчиненным (Аргументы и факты на Енисее, 2001, 19 дек.); Он был человек самолюбивый и честолюбивый (В. Шукшин. Чередниченко и цирк); А, например, правовая сфера почему-то досталась Коропачинскому, хотя Фурса — квалифицированный юрист, бывший прокурор, знающий и предмет, и людей, работающих в системе (Вечерний Красноярск, 2002, 18 янв.); (А почему Горлов так услужлив и уклончив?) Он же с характером мужик (Красноярская газета, 2001, 30 окт.). Назовем эту модель антропосубстантивной.
2. Прилагательное, краткое (предикативное) или полное (атрибутивное), факультативно в сочетании с наречиями меры и степени. Например: Скинхеды остро идеологизированы (Аргументы и факты, 2002, № 17); Деду же досталась не очень-то покладистая жена (А. Ким. Мое прошлое). Назовем такую модель адъективной.
3. Существительное со значением качества (квалитативное существительное), факультативно с прилагательным/косвенно-падежной группой и/или с глаголом, выражающим связь качества с его носителем. Например: Мы со старшим братом с малолетства были приучены к дисциплине, трудолюбию, к работе по хозяйству (Красноярский железнодорожник, 2001, 23 нояб.); Хватка у меня была, да и сейчас еще… (Н. Леонов. Явка с повинной); Вы и сейчас еще можете с пользой для нашего общего дела применить весь Ваш богатый жизненный и педагогический опыт (Красноярская газета, 2001, 6 нояб.). Назовем эту модель квалитативно-субстантивной (квалитативный ‘качественный’; субстантив ‘существительное’).
4. Глагол или глагольное словосочетание социальной семантики, факультативно в сочетании с качественным наречием, модальными связками или временными обстоятельствами со значением всеобщности. Например: Отец был никудышным охотником и стрелял плохо (А. Ким. Мое прошлое); [Я] Привык серьезно относиться к делу (Красноярский железнодорожник, 2001, 23 нояб.). Эту модель назовем глагольной.
Охарактеризуем каждую модель по отдельности.
Антропосубстантивная модель
Эта модель в чистом виде реализует соотнесение лиц реального мира с классами идеальных объектов, что определяет сущность модели, которая заключается в следующем. Существительное в качестве именного предиката обозначает класс, с которым соотносится лицо. При этом оно может обозначать также и качество (так называемое характеризующее существительное, например: неудачник), может обозначать социальный статус, сложным образом соотносимый с социальным качеством (существительное со значением социального статуса, например: начальник), а может совсем не обозначать качества (существительное с общим значением лица, например: человек). В зависимости от того, в какой степени существительное выражает качество, появляется необходимость в распространителе, которым, как правило, выступает полное прилагательное или, значительно реже, косвенная падежная форма существительного. В результате образуется конструкция с распределенным обозначением качества. Чем в меньшей степени качество выражается существительным, тем большая нагрузка в его выражении падает на прилагательное или другой распространитель.
Самым простым по форме является обозначение социального качества с помощью характеризующих существительных, ср. следующее высказывание: Давайте будем реалистами [сегодня Алексей Анатольевич действует в нашу пользу не как депутат, даже не как советник главы города, а как Меншиков] (Октябрьский район: наша жизнь, 2004, 30 апр.). Одним из наиболее подробно описанных с морфологической точки зрения лексико-грамматических классов характеризующих существительных являются исконные существительные общего рода, относящиеся к первому типу субстантивного склонения, такие как зануда, умница, скряга, задира и т. п.