а) через номинанты эмоций – «бешеная тоска» (Петров); «страшный гнев» (Шолохов);
б) не через номинации эмоций – «слепой страх» (Петров); «брезгливый ужас» (Изюмский).
Во французском языке анализ адъективных словосочетаний позволил установить такие смысловые классы, как:
1) неконтролируемость переживаемой эмоции – «une peur vague et sourde» (Bailly);
2) эмоционально выраженная оценочность переживания:
а) через номинанты эмоций – «une peur atroce» (Bailly); «une peur bleu» (Druon);
б) не через номинации эмоций – «une tristesse absurde» (Simenon);
3) интенсивность переживания эмоции – «une tristesse profonde» (Sadoul); «une peur paralysante» (Bailly);
4) неинтенсивность переживания эмоции – «une douce mélancolie» (Sagan);
5) глубинапереживанияэмоции – «une tristesse insupportable» (Troyat); «une peur indescriptible» (Bailly);
6) внешнеепроявлениеэмоции – «une tristesse maladive» (Sagan); «une peur folle» (Bailly);
7) внезапностьпоявленияэмоции – «une peur brusque» (Japrisot).
На основе данного анализа было установлено количественное преимущество смысловых классов во французском языке в адъективной антропоморфной метафоре.
Высокая продуктивность натурморфной метафоры объясняется ее традиционно непреходящей практической ценностью для нашей жизни. Под натурморфной метафорой понимается перенос наименований реально существующих предметов на культурные психические факты внутреннего мира человека.
Натурморфная метафора имеет разную структурную оформленность.
В глагольном типе натурморфной метафоры в роли активного метафоризующего элемента выступает глагол. Данный тип метафоры классифицируется на несколько субтипов: первый ее субтип – aquaverbum (лат. aqua – вода), второй – pyroverbum (лат. pyro – огонь), третий – aeroverbum (лат. aero – воздух).
К числу наиболее распространенных в русском языке относится семантический класс aquaverbum. В нем обнаруживаются следующие высказывания, в которых имеет место сопоставление понятий «вода» и «эмоция»: «…бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от животного страха и потребности излить этот страх» (Л. Толстой). Во французском языке семантический субтип aquaverbum встречается спорадически: «La pauvre femme ne pouvait pas déverser sa tristesse et se sentait brusquement triste à pleurer» (Duras).
Второй семантический класс глагольной натурморфной метафоры pyroverbum в русском языке также достаточно распростанен: «Страшный страх, полымем охвативший Макара, исчез» (Шолохов). Во французском языке данный субтип оказался более распространенным по сравнению с субтипом aquaverbum: «La peur panique s’allume dans tout son corps» (Simenon); «La tristesse profonde réduisait en cendres son âme et son cœur, elle se sentait triste comme une maison démeublée» (Sagan).
Третий семантический субтип (aeroverbum) глагольной натурморфной метафоры в русском языке оказался менее распространенным, чем два предыдущих субтипа: «печаль пронзила мне лицо дикой свежестью и силой» (Толстой). Во французском языке семантический субтип aeroverbum также характеризуется низкой частотностью употребления: «Tout commençait à trembler dans son âme quand la peur gonflait à moi» (Simenon).
Натурморфная метафора по своей частеречной принадлежности может быть не только глагольной, но и субстантивной. В русском языке эмоции, являющиеся компонентом натурморфной субстантивной метафоры, сравниваются с такими природными явлениями, как воздух [«Такая буря мыслей, воспоминаний и печали вдруг поднялась в его душе, что он не мог спать» (Л. Толстой)]; как вода [«прилив страха» (Белый); «отлив ужаса» (Белый)]. Нередко эмоции в субстантивной натурморфной метафоре связаны с выражением лица человека [«складки грусти» (Толстой)].
Во французском языке эмоции сравниваются так же, как и в русском, с водой [«une vague de peur» (Sadoul)]; с воздухом [«une nue de tristesse» (Exbrayat)]; а также с огнем [«une étincelle de peur» (Mauriac)]. Иногда эмоции во французском языке имеют количественные параметры – «un accroissement de la peur» (Sabatier).
Адъективная натурморфная метафора в исследуемом русскоязычном материале оказалась более распространенной по сравнению с субстантивной метафорой. Однако ее семантическая классификация не отличается каким-либо разнообразием. Установлены всего лишь два субтипа натурморфной метафоры:
1) цветовая метафора [«тоска зеленая» (Петров)];
2) температурная метафора [«горячий страх» (Шолохов); «леденящая тоска» (Платонов)].
Во французском языке адъективная натурморфная метафора, количественно уступающая ее субстантивному варианту, семантически классифицируется на следующие субтипы:
1) цветоваяметафора [«une peur blanche» (Sadoul)];
2) квалитативнаяметафора [«une peur sourde» (Exbrayat); «une tristesse dense» (Icor)].
Вотдельныхслучаяхвструктуруразвернутыхметафорическихдескрипцийвходитвербальновыраженныйкомпонентсравнения: «la tristesse comme la mort» (Duras); «la peur … comme un poison» (Druon).
Зооморфная метафора, основанная на приписывании эмоциям черт поведенческих реакций животных, не отличается высокой продуктивностью при вторичной номинации эмоций в русском и во французском языках.
Провести границу между зооморфной и антропоморфной метафорами объективно достаточно сложно, так как множество предикатов в действительности оказываются актуальными и в отношении обозначения актов поведения человека, и в отношении наименования поведенческих реакций животных (например, глаголы со значениями «физических агрессивных действий» – терзать, tourmenter, harceler, déchirer; «пространственное удаление» – исчезнуть, disparaître; «поглощение пищи» – грызть, пожирать, ronger, dévorer).
С точки зрения своей структуры зооморфная метафора может быть выражена глаголом [«Свернулась на сердце жалость» (Шолохов); «À une heure imprecise Yveline s’est réveillée: probablement harce que la peur intense de Gérard, rentré d’un court séjour à Salt Lake City, l’avait dévorée la veille au soir» (Japrisot)], существительным [«змея печали» (Бальмонт)], прилагательным [«une peur brutale» (Exbrayat)]. Как показал анализ, в русской и французской экспрессивной речи более активно употребляется глагольная зооморфная метафора, что обусловливается динамизмом данной части речи.
Флористический тип метафоры применительно к нашему материалу оказался непродуктивным, что можно объяснить пассивностью и созерцательностью флоронимов: «И громовой голос, сея страх, вещал…» (Стругацкие); «La peur de la mort semait la panique dans son âme» (Icor).
Анализ фактического материала позволил выявить частотность употребления того или иного вида структурной и семантической метафор. Количественные данные частотности анализируемых явлений иллюстрируются в табл. 1 и 2.
Таблица 1
| Тип структуры | Русскоязычные художественные тексты, % | Франкоязычные художественные тексты, % |
| Глагольная метафора | 68 | 61 |
| Субстантивная метафора | 2 | 5 |
| Адъективная метафора | 30 | 34 |
Таблица 2
| Тип метафоры | Русскоязычные художественные тексты, % | Франкоязычные художественные тексты, % |
| Антропоморфная | 54 | 52 |
| Зооморфная | 11 | 8 |
| Натурморфная | 35 | 40 |
В заключении обобщаются результаты проведенного исследования, излагаются основные выводы проделанной работы.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
1. Волостных, И.А. Антропоморфная метафора как основной способ экспликации эмоциональных концептов «страх» и «печаль» в русской и французской языковых картинах мира / И.А. Волостных // Вестник Тамбовского государственного технического университета. – 2006. – Т. 12. – № 2Б. – С. 534 – 537.
2. Шеховцова (Волостных), И.А. Признаки сложносочиненного вопросительного предложения в структуре лингвистического пространства языковой личности / И.А. Шеховцова (Волостных) // Проблемы лингвистики и методики обучения иностранным языкам: традиции и стратегия обновления : материалы 1-й междунар. школы-семинара. – Тамбов : Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2001. –
С. 99 – 101.
3. Волостных, И.А. Вербальные средства выражения эмоций при переводе иноязычных текстов / И.А. Волостных // Актуальные проблемы исследования языка: теория, методика, практика обучения : межвуз. сб. науч. тр. – Курск : Изд-во Курск. гос. пед. ун-та, 2002. – С. 95 – 97.
4. Волостных, И.А. Фразеологизмы как национально-культурный компонент французской культуры / И.А. Волостных // VIII Державинские чтения. Филология и культура : материалы науч. конф. преподавателей и аспирантов. – Тамбов : Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2003. – С. 143 – 144.
5. Волостных, И.А. О лингвистической концепции эмоций / И.А. Волостных // Филология и культура : материалы IV Междунар. науч. конф. – Тамбов : Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2003. – С. 224 – 225.
6. Волостных, И.А. Художественный текст как эмотивный тип текста / И.А. Волостных // Актуальные проблемы лингвистики и перевода : межвуз. сб. ст. и материалов научных исследований. – Архангельск : Архангельск. гос. техн. ун-т, 2003. – С. 233 – 236.
7. Волостных, И.А. Языковая номинация эмоциональных концептов «страх – peur» и «печаль – tristesse» / И.А. Волостных // Язык и общество: современные исследования социальной коммуникации и лингвистических тенденций : сб. науч. тр. – Тула, 2004. –
С. 37 – 41.
8. Волостных, И.А. Фразеологические единицы как национально-культурные маркеры / И.А. Волостных // Фразеологические чтения : сб. материалов Всерос. науч. конф. – Курган : РИЦ КГУ, 2005. – Вып. 2. – С. 53 – 55.
9. Волостных, И.А. К проблеме номинации концепта «страх» в современном французском языке / И.А. Волостных // Филология и культура. Материалы V Междунар. науч. конф. – Тамбов : Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005. – С. 410 – 413.
10. Волостных, И.А. Пословицы и поговорки как языковая репрезентация менталитета (на материале французского языка) /
И.А. Волостных // Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии : межвуз. сб. науч. ст. – Тамбов : Изд-во ТОГУП «Тамбовполиграфиздат», 2006. – Вып. I. – С. 91 – 93.
[1] Â êîíöåïòóàëüíîé êàðòèíå ìèðà âûäåëÿåòñÿ è òðåòüÿ çîíà, â êîòîðîé êîíöåïòû è àáñòðàêöèè ïðèîáðåòàþò íåâåðáàëüíóþ ôîðìó, òî åñòü «ìûñëÿòñÿ» â êàêîì-òî íåâåðáàëüíîì ñóáñòðàòå. Äàííàÿ çîíà ïîëíîñòüþ îñâîáîæäåíà îò ÿçûêîâîãî âëèÿíèÿ.