Возможность более подробного или менее подробного изложения, на наш взгляд, является одной из наиболее существенных характеристик способности человека к пересказу. Особый интерес представляют случаи, когда текст представляет собой более развернутое повествование, чем его текст-источник, поскольку на этих примерах видно, что для воспроизведения текста человек не только запоминает его поверхностную структуру, но и выстраивает модель ситуации на основании данных текста и своих знаний о мире.
Строго говоря, когда мы сталкиваемся со случаями более подробного изложения, не всегда можно однозначно сказать, что не изменяется сами излагаемые события (а также не всегда понятно, когда речь идет о синонимах, а когда - о наименованиях различных объектов). Иначе говоря, мы не всегда можем отличить изменения первого и второго типов от изменений третьего типа. Во многих случаях однако, очевидно, что описывается уже другая ситуация. Здесь мы можем говорить о том, что испытуемые используют при интерпретации текста свои стереотипизованные представления о ситуации. В этом плане весьма показательно, каким образом последовательно добавляются подробности в следующем примере:
"Предложил ей сходить погулять, у него были билеты куда-то" - "он пригласил ее гулять..., поесть мороженого" - "он... пригласил ее погулять в парке, покататься на аттракционах, поесть мороженого" - "пойдем погуляем, пойдем сходим в парк, пойдем покатаемся на аттракционах... кажется, он ей принес еще конфеты какие-то или цветы"
Нам кажется, что описанные нами изменения соответствуют универсальным процедурам, используемым носителями языка при пересказе разного рода текстов. Естественно, что на применение этих процедур будет накладывать определенные ограничения тип текста и параметры коммуникативной ситуации. Мы предполагаем, что в естественных условиях текст по ряду причин будет изменяться и разрушаться значительно медленнее (в частности, потому что в ситуации эксперимента испытуемый в тексте никак не заинтересован).
Помимо выделения типов изменений (для чего необязательно использовать именно цепочечный пересказ), нас интересовала также дальнейшая судьба вносимых испытуемыми изменений. Степень устойчивости каких-либо элементов текста позволяет делать выводы о том, являются ли они достоянием языка или идиолекта. Практически все события, описываемые в тексте, имели как наиболее стандартный (частотный) способ выражения, так и более периферийные (индивидуальные) варианты. Например, одной из самых частотных была конструкция "решила покончить жизнь самоубийством", а среди ее периферийных вариантов были такие, как: "покончить с собой", "наложить на себя руки", "отравить себя", "повеситься".
Стандартные варианты выражения имеют следующие свойства: 1) они значительно чаще воспроизводятся идентично; 2) если происходит замена на другой вариант, то возможно возвращение к исходной конструкции. За счет этого и достигается их сравнительно высокая частотность. Некоторых стандартных вариантов не было в исходном тексте, они появились в процессе пересказа (например, "парень" вместо "молодой человек").
Индивидуальные варианты, напротив, обычно в следующем пересказе заменяются на более стандартные. Особенно это заметно в тех случаях, когда испытуемые вставляли в свои пересказы элементы сленга. Тогда следующему испытуемому приходилось переводить текст на литературный язык, что он, как правило, делал достаточно успешно. Ниже приведен текст пересказа, содержащий особенно большое количество сленговых слов.
"Ну, значит, жил-был один перец, у него была девушка. Перец был слегка тормознутый. И вот, значит, решили они перевести свои отношения на качественно новый уровень, и сделали, короче, они рандеву. Но на рандеву девушка не пришла. Ну, непонятно, почему. Ну, в общем, перец же, он был тормознутый, и он решил покончить жизнь самоубийством. Ну, по всей видимости, он был настолько тормознутый, что у него это долго не получалось, поэтому пришел его друг, тоже тормознутый, и зачем-то его спас. И еще самое прикольное, что вся эта бодяга закончилась положительно".
В следующем пересказе часть слов и конструкций была заменена на общеупотребительные, например:
"Ну, живет себе, живет, молодой человек /.../ А главное, что вся история для всех закончилась хорошо"
Таким образом, можно сказать, что использование рассказывающим непривычных для слушающего форм выражения не затрудняет восприятия смысла текста (или, по крайней мере, эти затруднения слушающим преодолеваются). Слушающий легко заменяет непривычный вариант на привычный. По всей видимости, можно говорить о том, что у носителя языка есть специальная способность воспринимать смысл, преодолевая непонятную форму. Благодаря этой способности происходит "очищение" воспринимаемого текста не только от сленга, но и от вводных слов (составленный для эксперимента текст перегружен ими, что почти никак не отражено в пересказах), слов-паразитов, междометий, синтаксически незавершенных предложений (когда говорящий изменяет свои намерения в середине фразы). Например: "Ну, значит, м-м, э-э, эта лучшая подруга... девушки, как бы, ну с...ф... та... как это сказать то?... То что вот... лучшая подруга этой девушки лучше всего знала о ее... жизни и, как бы, о ней, это еще у... сильнее усугубляло ситуацию, как бы, огорчало девушку еще сильней, в общем" - "Она дико переживала по этому поводу, особенно ее колбасило то, что подруга-то -- ее лучшая подруга, она про нее все знает..."
При этом наибольшая согласованность испытуемых относительно формы выражения наблюдается в тех случаях, когда речь идет о событиях. Психологические состояния главной героини, напротив, описываются испытуемыми очень по-разному, здесь особенности идиолекта пересказывающего проявляются наиболее ярко. При этом в этих случаях лишь с очень большой долей условности можно говорить о том, что описываются одни е те же психологические состояния. Так, например, одно и то же состояние описывается следующим образом: "она очень расстроилась", "для нее жизнь покончена", "ей стало очень плохо", "она впала в депрессию", "жизнь ей не мила", "она была в отчаяньи" и др. Как нам кажется, здесь речь идет о довольно универсальной закономерности: описания событий гораздо менее вариативны, чем их интерпретация. Поскольку нашими испытуемыми были в основном школьники (и по большей части девушки), то, вероятно, можно объяснить большой разброс вариантов тем, что чувства девушки, брошенной молодым человеком, входят для них в сферу индивидуального осмысления.
Несмотря на то, что для описания психологических состояний героини испытуемые чаще используют "индивидуальные" способы выражения, в некоторых случаях все же можно говорить о наиболее частотном варианте (и по субъективному ощущению - наиболее нейтральном). Среди приведенных выше примеров наиболее частотным является вариант "она очень расстроилась".
Идея о том, что для ситуации, описанной в нашем тексте, существует наиболее "стандартный", наиболее стереотипизированный способ выражения, кажется нам довольно продуктивной. По всей видимости, если составить текст из наиболее частотных вариантов и затем использовать его в качестве экспериментального текста, то этот текст будет меняться значительно медленнее. Однако эта гипотеза нуждается в проверке.
Таким образом, основные сделанные нами выводы таковы:
1. При пересказе в экспериментальной ситуации текст, как правило, подвергается сокращению;
2. Существуют три основных типа преобразований текста: синонимическая замена слова или простого предложения, свертывание или развертывание (изменение количества простых предложений), замена одних описываемых событий на другие;
3. Для всех событий текста существуют стандартные и индивидуальные способы выражения;
4. Носитель языка легко переводит фрагменты текста с неудобного для него способа выражения на удобный;
5. При описании психологических мотивировок действий героини гораздо сложнее говорить о стандартном варианте выражения.
Список литературы
[1] См.: Ван Дейк Т., Кинч В. Стратегии понимания связного текста. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. М., 1998. С. 158-159
[2] Anderson W. Ein volkskundliches Experiment. (= Folklore Fellow Communications No.141). Helsinki, 1951.
[3] Anderson W. Ibid., S. 4.
Приложения
1. ИСХОДНЫЙ ТЕКСТ
Одна девушка переехала жить к своему парню, и некоторое время была счастлива. Потом, однако, у нее появилось подозрение, что любимый ей изменяет, и, что самое ужасное, вскоре она узнала, что это действительно так. Мало того, оказалось, что соперницей стала ее близкая подруга, с которой она некоторое время назад познакомила своего молодого человека. Девушка, естественно, восприняла это как двойное предательство, поскольку и парню, и подруге она безгранично доверяла. Возможно, к этому не стоило относиться слишком серьезно, но дело в том, что этот молодой человек был ее первой большой любовью, и, что самое главное, ей впервые ответили взаимностью. Ей очень не везло в любви до этого, она всегда очень из-за этого переживала и комплексовала, хотя на самом деле была довольно симпатична. С ним же она наконец почувствовала себя полноценной, внутренне расслабилась. Ну и, естественно, измена любимого была в этой ситуации своего рода ударом ниже пояса. К ней вновь вернулось почти забытое ощущение, что она в принципе неспособна кого бы то ни было привлечь. Она сильно переживала и предательство подруги, которой она всегда рассказывала о всех своих проблемах и переживаниях и которая, конечно знала, что значит для нее ее молодой человек. Ну, в общем девушка находилась в глубокой депрессии, плюс к тому, тогда же на нее обрушились другие, довольно серьезные неприятности. И тогда у нее возникла мысль о самоубийстве. Она довольно серьезно подготовилась - достала нужные таблетки, выбрала время, когда дома никого не было. И вот все уже было готово, она попрощалась с жизнью, и хотела уже выпить снотворное, как вдруг раздался телефонный звонок. Она не хотела подходить, но потом передумала и взяла трубку. Оказалось, что звонил один ее старый приятель, который сообщил, что он достал билеты на концерт, на который девушка давно хотела пойти, но попасть туда было очень трудно. Приятель достал два билета, для девушки и для ее молодого человека, но она сказала, что ее молодой человек в этот день занят и предложила приятелю составить ей компанию. Повесив трубку, она поняла, что ей не хочется умирать. Видимо, на нее подействовал тот факт, что сбылось то, чего она давно хотела, пусть даже и мелочь. В голове у нее словно что-то повернулось: получается, что всегда есть что-то впереди, никогда не знаешь, что произойдет в следующий момент, вариантов масса, и может быть это как раз и будет самой большой в жизни удачей. И отказываться от всех этих возможностей из-за каких-то неприятностей попросту глупо. А еще не стоит так зависеть от человека, даже любимого. Я кое-чего стою и сама по себе, и если ты мне изменил, то это не значит, что моя жизнь закончилась. Итак, девушка раз и навсегда преодолела в себе мысли о самоубийстве (позже, даже когда ей очень не везло, она всегда находила в себе силы бороться, и все благодаря ощущению, испытанному в тот день). Она ушла от молодого человека и порвала с подругой. Жизнь ее сильно изменилась. Она перестала чувствовать себя дурнушкой, у нее появилось много поклонников. Самое забавное, что ее бывший молодой человек тоже пытался вернуть ее расположение, но это ему не удалось. По отношению к нему в ее душе как будто что-то сломалось.