И поэтому останавливаться на разрешении этих вопросов я не буду. Тем более что я не хочу, чтобы кто-то имел возможность сказать, что я пытаюсь прикрыться политическими декларациями от уголовных обвинений. Поэтому я буду говорить сейчас в заявлении только по существу предъявленных мне обвинений.
Иными словами – уголовное дело есть уголовное дело – и давайте разбирать его как уголовное дело. Такое определение сущности дела Ходорковского сразу сбрасывает со счетов его известность, широкое обсуждение подробностей суда, и предлагает ограничиться только фактами. А есть А – поэтому мы будем с ним действовать как с А, а не как с В.
Дело Ходорковского – уголовное дело.
В уголовных делах рассматриваются обвинения по существу.
Следовательно, я буду рассматривать в речи по делу Ходорковского обвинения по существу.
Существуют дела, где сущность пытаются определить даже у самых смехотворных действий. В Америке рассматривалось судебное дело о свитере: девушка дала свой свитер молодому человеку, а когда они расстались, стала возвращать свитер по суду. В суде обсуждалась сущность действия дать свитер – дала поносить на время или подарила? Вот как выглядит это дело в описании Т. Толстой (статья "Засужу – замучаю, как Пол Пот – Кампучию"):
Девушка дружила с молодым челове¬ком; то есть даже до такой степени дружила, что по¬дарила ему свитер. Как водится, наступило охлаж¬дение, "нашел он, что у Ляли красивше бельецо", — он ушел к Ляле. Верни свитер, сволочь. Не хочет: якобы "потерял". Ах, так?! В суд. "Свитер стоил 40 долларов. Пусть отдаст либо свитер, либо деньги". — "Не отдам; она сказала: это подарок". Нудная пере¬бранка; зачем-то смотрю телевизионную докумен¬тальную передачу дальше. "Ничего я ему не дарила, я просто дала поносить". — "Нет, она сказала: да¬рю". Судья: "Вы сказали ему: "дарю"?" — "Нет, Ваша честь, я этих слов не сказала". — "Нет, она сказа¬ла". — "Я вас сейчас не спрашиваю... Вы точно не произносили этих слов?" Судья пытается выяснить, состоялся ли акт дарения, а я думаю: девушка, де¬вушка, месть твоя мелка, а юноши нет и не будет уж вечно, а на свитере — давно уже катышки, и локти растянуты, и вообще 40 долларов — не деньги; не лучше ли потратить душу на что-нибудь более про¬дуктивное?.. А ты, молодой человек, верни тряпочку и не позорься на всю страну... "Нет, она ясно сказа¬ла: это подарок". — "Нет, Ваша честь, я так не ска¬зала".
Обсуждение сущности выводит дело обратно в статус установления: состоялось или не состоялось? Были или не были сказаны слова "это подарок"? В данном случае для определения сущности принципиально не само действие ("передала – не передала"), а слова, сопроводившие его ("на время – навсегда").
Девушка дала свитер молодому человеку на время.
Все, что дается на время, должно быть возвращено.
Следовательно, свитер должен быть возвращен.
Имя
Топ имени является ведущим источником для аргументации в делах, где разбираются вопросы клеветы, плагиата и подделки каких-либо торговых марок. Задача обвинения в последнем случае – доказать, что совпадение имен ведет к смешению двух торговых марок.
Имя Х похоже на имя Y.
Х принял это имя позже, чем Y.
Следовательно, Х виноват перед Y в использовании его имени.
В деле о братьях Поповых, изготовителях поддельного чая, Ф.Н. Плевако приводит целый ряд примеров, когда совпадение имен приводило к судебным искам, как правило, решавшимся в пользу владельца настоящей марки.
Некто Bardou приобрел себе большую известность папиросной бумагой с клеймом J<>B. Подметив сходство знака <> с буквой О, публика стала называть бумагу JOB.
Другой торговец пустил в продажу свою бумагу также под маркой JOB и защищался против предъявленного к нему иска тем соображением, что название JOB получилось лишь благодаря заблуждению публики, марка же Bardou не JOB, a J<>B.
Но суд признал его подделывателем.
Тогда обвиняемый подыскивает себе компаньона по имени JOB и продолжает торговать под этой маркой, но новый вердикт приговаривает его к штрафу в 5000 франков одновременно и на будущее время по 100 франков за каждую открытую подделку.
Бумага Bardou J <>B и бумага JOB обладают схожими именами.
Владелец бумаги JOB открыл свою фирму позже.
Следовательно, владелец бумаги JOB должен заплатить штраф.
Однако далеко не всегда такой аргумент оказывается состоятельным. В американском судебном деле о ресторане "Тадж-Махал" судья признал необоснованность претензий (цитируется по книге "Самые бестолковые тяжбы в мире").
Виктор был владельцем индийского ресторана "Тадж-Махал", ко¬торый находился на первом этаже в торговой зоне "даун-тауна", в меню — блюда с карри, цены — не выше 12.25 $.
Дональд же собрался открыть отель-казино под названием "Трамп Тадж-Махал" — небоскреб на берегу моря. Здание стоимостью не в один миллион долларов вмещало десять ресторанов (причем ни один из них не был индийским), четыре бара, 120 000 квадратных метров под комнаты и 1250 номеров, самые дорогие — по 10 тысяч долла¬ров в день.
Вряд ли кто-то мог перепутать эти два заведения, однако Виктор совсем не был в этом уверен. Он подал жалобу в суд за использова¬ние его торговой марки и "нечестную конкуренцию".
"Виктор, но ведь само название "Тадж-Махал" принадлежит не Вам, — сказал судья истцу. — В США по крайней мере 24 ресторана и семьдесят торговых центров с таким названием. Пока вы не дока¬жете, что ваши заведения возможно перепутать, дело открыть не¬возможно".
"Но некоторых из моих друзей уже смутило такое сходство, я насчитал по крайней мере восемь. Одни спрашивают меня о связях с "Трамп Тадж-Махал", другие требуют от меня скидок".
"Простите, — сказал судья, — ни один из этих людей в действи¬тельности не попадал в "Трамп Тадж-Махал" по ошибке или из-за того, что находил в этом связь с рестораном Виктора". Что же каса¬ется "нечестной конкуренции", то тут уж победит тот, у кого боль¬ше "козырей". "Так что, — подытожил судья, — нет никаких дока¬зательств, что Дональд давал название своему казино, чтобы испортить коммерческую репутацию Виктора".
Казино "Тадж-Махал" похоже по названию на ресторан "Тадж-Махал".
Казино намного крупнее ресторана.
Следовательно, претензии владельца ресторана несостоятельны.
В той же книге рассказано о "деле детского горшка", где аргумент к имени также был решен в пользу подсудимого – суд принял решение, что совпадение имен не ведет к смешению марок:
Все знали Норма, сантехника, по его прозвищу – Ритц. Когда он изобрел "самый легкий в мире детский горшок", то назвал его не иначе, как в честь себя "Ритц-Зет".
Однако когда это название появилось на прошении о получении патента на изобретение, один въедливый адвокат обратил на него внимание. Норм сразу получил категорический отказ от самого неожиданного источника – знамениого парижского отеля "Ритц".
Президент "Ритц", прилетевший в Соединенные Штаты для дачи показаний, заявил, что Норм не имеет права использовать это имя. "Наш отель в Париже является символом уединенности, безупречности и высокого класса, - сказал он. – Поэтому даже сама мысль о том, что детский горшок может быть как-то связан с "Ритц", является смехотворной и абсурдной".
Норм, однако, стоял на своем: "Ритцем звали каждого мужчину в нашей семье на протяжении многих поколений", а его адвокат добавил, что бизнес Норма настолько отличается от дел "Ритц", что вряд ли кто-то будет способен "перепутать отель с детским горшком".
Судья согласился, и дело было закрыто.
Детский горшок носит то же имя, что и известный отель.
Горшок и отель – совершенно разные предметы.
Следовательно, претензии владельца отеля необоснованны.