В.Т. Титов, Воронежский государственный университет
Как известно, лексикология изучает лексический состав языков, в наиболее развитых и полно описанных языках измеряющийся сотнями тысяч единиц. В связи с этим встречаются высказывания о "бесконечном множестве" не только слов, но и "семантических групп слов" "в каждом языке" [17, 227], что с неизбежностью влечет пессимистические оценки возможности познания лексики как системы и даже сомнения в системности лексики. Полевая модель языка, различающая ядро языковых систем и периферию [12], подсказывает выход из казалось бы безвыходного положения. Общеизвестно, что ядро лексико-семантической системы составляют простые, непроизводные, в иной терминологии - корневые слова - данного языка [14, 133]. В норме и пределе корневые слова равны корню за вычетом окончания. Следовательно, выявить ядро лексико-семантической системы данного языка -значит выявить корневые слова данного языка.
Романское языкознание имеет давние и богатые традиции [15; 5; 6; 1]. Существуют прекрасные этимологические и толковые словари романских языков [24; 21; 22; 25; 20; 26; 19]. Подробно исследована морфемика и корневой фонд романских языков [23]. При этом нельзя не отметить, что в большей своей части исследование романских корней проводилось в рамках компаративистики представителями младограмматического направления и относится к 19-ому - первой трети 20-ого века. Естественно, что имеющиеся результаты исследований неизбежно несут на себе методологические следы той научной парадигмы, в которой они получены. Компаративисты этого периода интересовались корнями в двух аспектах: 1) в фонетическом - как материалом для фонетических сопоставлений и установления регулярных фонетических соответствий; 2) в семантическом - как материалом для лин-гво-палеонто-логических исследований (для получения информации о среде обитания и образе жизни древних индоевропейцев) [27]. Представления же о лексике как системе и тем более - о системе корней как ядре лексикона были им чужды.
В рамках современной научной парадигмы целенаправленного исследования романских корневых слов, насколько нам известно, не предпринималось.
Тем более отсутствуют попытки проанализировать корневой фонд романских языков в трех аспектах: 1) как основу категоризации внеязыковой действительности, и тем самым - основу лексико-семантической системы; 2) как динамическую систему, развивающуюся от латинского языка к современным литературным романским языкам; 3) как процесс дифференциации лексико-семантических систем романских языков.
В свете сказанного представляется целесообразным предложить взгляд на корневой фонд романских языков не просто как на набор алфавитно упорядоченных морфем, а как на самоорганизующуюся и саморегулирующуюся целостность -как на ядро лексико-семантической системы языка. Мы исходим из того, что важнейшие лексико-семантические оппозиции языка задаются посредством оппозиций корневых морфем, и лишь затем этот "общий чертеж" лексико-семантической системы языка конкретизируется и обогащается словообразовательной системой (посредством аффиксальных морфем), морфологической системой (посредством флексий и артиклей) и фразеологической системой данного языка (посредством словосочетаний). Ср. близкую позицию А. А. Кретова [7, 18].
Представляется необходимым терминологически обозначить специальный раздел лексикологии, который призван заниматься рассмотрением корневой системы каждого данного языка в рамках лек-сико-семантической системы и в интересах лексикологии. Этот раздел лексикологии мы предлагаем назвать
РАДИКСОЛОГИЕЙ. В теоретическом отношении радиксология является, в первую очередь, лексико-семантическим учением о корнях, хотя, разумеется, привлекает и рассматривает в своих интересах всю полноту информации о корневых морфемах.
Как известно, любая система состоит из элементов и связей между ними. Элементами радиксалъной системы языка являются корни, а связями, объединяющими их в систему, являются парадигматические и эпидигматические [18, 191] отношения между ними. При этом парадигматические отношения корней проявляются, главным образом, через их синтагматические отношения к другим типам морфем (суффиксам, префиксам, флексиям). Систему корней конкретного языка мы предлагаем называть радиксарием данного языка.
При исследовании радиксария романских языков мы исходим из тезиса, согласно которому познать лексико-семантическую систему языка - это прежде всего - минимизировать ее, но не произвольно, а с сохранением ее своеобразия, заключенного в важнейших существенных параметрах. Таким требованиям отвечают так называемые "малые" двуязычные словари, содержащие коммуникативно необходимое ядро словаря в объеме 10.000 + 2.000 слов.
Источниками нашего исследования послужили следующие словари.
1. Подосинов А.В., Козлова Г.Г., Глухов А.А. Латинско-русский словарь. Ок. 13.000 слов. - М.: Флинта, Наука, 1998. - 376 с.
2. Красова Г.А., Дзаппи Г. Итальянско-русский словарь. Ок. 12.000 слов. - 3-ье изд., стер. - М.: Рус. яз., 1996. -352с.
3. Испанско-русский и русско-испанский словарь для школьников. - Киев: Логос, 1998. - 768 с. - (Серия «Словари для школьников»). ISBN 966-509-051-8 (11.000 слов в испанской части). Редактор В.П. Ховхун, отв. за выпуск. -В.В. Орехов. - С. 15-409.
4. Шалагина И.Н. Карманный португальско-русский словарь. 9.000 слов. - 3-ье изд., испр. и доп. - М.:Рус. яз., 1987. -352с.
5. Выгодская К.С., Долгополова О.Л. Краткий французско-русский и русско-французский словарь. Изд. девятое, стереотипное, М.: Советская энциклопедия, 1970. - (11.000 слов во французской части).-С. 9-310.
6. Андрианов Б.А. Карманный румынско-русский словарь. Ок. 8.000 слов, -3-ье изд., испр. и доп. - М.: Сов. Энцикл.,-1964.-316 с.
Если словари современных романских языков (2-6) относительно однородны, то латинско-русский словарь (1) требует специального комментария.
Этот словарь наиболее (из имеющихся латинско-русских словарей) близок по объему к остальным словарям, а также является наиболее современным из латинско-русских словарей такого объёма.
Работа с данным словарем поставила целый ряд непростых проблем.
Первая проблема - техническая. Структура словарной статьи в данном словаре принципиально отлична от структуры словарных статей в двуязычных карманных словарях современных романских языков. В конечном итоге это объясняется тем, что словарь создан в традиции классической, а не современной лексикографии. В значительной степени различия этих лексикографии обусловлены различиями в объекте описания: классический латинский язык своей сложной структурой значительно отличается от существенно редуцированных структур современных романских языков.
Вторая проблема - культурно-содержательная. Словари современных романских языков отражают материальную и культурную реальность современную пользователю и в силу этого почти не нуждаются в реально-историческом комментарии. Принципиально иная ситуация складывается в системе "латинско-русский словарь <-> читатель (пользователь)". Древний Рим и латинская культура отделены от носителя современного русского языка двумя тысячелетиями во времени и двумя тысячами километров в пространстве. Этим объясняется потребность мощного культурно-исторического комментария в словаре, предназначенного для чтения и понимания текстов классической латыни современными русскими учащимися (а именно им адресован данный словарь). Разумеется, среди этнонимов, гидронимов и прочих онимов, преобладают заимствования, не говоря уже о том, что имена собственные составляют особую, относительно автономную часть лексикона.
Третья проблема состоит в том, что данный словарь содержит лексику так называемой "средневековой" и даже "новой латыни", которой, разумеется, не было в латыни классической. Как литературный язык классическая латынь не переставала использоваться вплоть до 18-ого века, а в обиходе католической церкви продолжает использоваться до сих пор. Кроме того, на классический латинский язык и в наше время могут делаться переводы. Например, в 1980-ые годы в Финляндии был осуществлен перевод "Калевалы" на латинский язык.
С точки зрения развития романских языков информация о средневековой и "новой" латыни является избыточной, если не дезориентирующей. В то же время "средневековая" и "новая" представлена в вокабулярах современных романских языков и в этом качестве может быть учтена.
И все же важнейшую роль в формировании структуры лексикона играет древнейшая апеллятивная лексика. В соответствии с этим нами были выведены за рамки исследования все имена собственные и все онимы, представленные в латинско-русском словаре.
В результате такого сужения материала объем латинского словника сократился с 13.000 до 8.162 слов, т.е. стал фактически равен словникам других "малых" романско-русских словарей.
Весьма существенным представляется определение системного веса корней. Эту величину можно получить следующим образом: чем больше производных в данном ядре (равном "малому" словарю) имеет конкретный корень, тем больше его системный вес, тем важнее его роль в организации радиксария и лексико-семантической системы данного языка в целом. Поскольку имманентным свойством лексико-семантической системы является полисемия, суммарная многозначность слов с данным корнем может быть привлечена для определения веса на правах косвенного показателя системного веса данного корня.
Строение языков мира показывает, что 1000 корней вполне достаточно для самого развитого литературного языка. Например, "в общенациональном китайском языке - путунхуа — 1324 разных слога..." при этом "каждый слог - звуковая оболочка морфемы или простого слова" [10, 225]; первоначальное количество корней в эсперанто - 927 [10, 594]; 223 наиболее употребительных корневых морфа в русском языке позволяют образовать более 20.000 слов [9, 1122]. Формальным параметрам лексики соответствуют и ее семантические параметры. Так, в тезаурусе Роже [28] все богатство английского языка организовано вокруг 990 семантических инвариантов (рубрик словаря). Из этого следует, что представительный радиксарий (свод корневых морфем) любого языка может быть построен на базе 1000 наиболее значимых в системном отношении корней.