То обстоятельство, что относительные предложения происходят из определений, помогает объяснить особенности его акцентуации. Как известно, в ведическом глагол относительного предложения ударен, в отличие от безударного глагола главного предложения. Определение в древних индоевропейских языках всегда ударно. Приведём очень небольшой материал из Ригведы, затрагивающий только те определения, которые принимают участие в формулах, проецируемых на праиндоев-ропейский уровень: dksiti grdvas, grdvas dksitam "нерушимая слава"(= кАяо<; <x(p6iTOv): sd dhatte qrdvas dksiti (I 40, 4 = VIII 103, 5) "он утвердил нерушимую славу", dddhdno dksiti grdvah (IX 66, 7) "установленная нерушимая слава". Вариант grdvas dksitam встретился в Ригведе один раз, но этот контекст очень показателен с точки зрения оппозиции ударных имён и безударного глагола: sdm gomad indra vdjavad asme prthu qrdvas brhdt/ vicvdyur dhehi dksitam // asme dhehi qrdvo brhdd dyumndm sahasrasatamam (I 9, 7-8) "установи, о Индра, богатую коровами, богатую лошадьми, широкую и высокую славу, долговечную и негасимую. Установи здесь высокую славу, блеск, дающий тысячу благ". Как видим, имена qrdvas "слава", dyumndm "блеск", шесть эпитетов к первому и два ко второму несут ударение. Приведём еще несколько формул, связанных с тем же кругом понятий: crdvo devesu amrtam ajurydm (III 53, 15)"слава у богов бессмертная, нерушимая" (= греч. кХео<; ayr|pov, ajj,ppOTOv); prathamdm no rdtham krdhi upamdm vasuyu crdvas (VIII 80, 5) "первую нам колесницу сделай, высшую изобильную славу" (= греч. кХео<; гжёртатоу, i)v|/r|A0v); crdvo brhdt krdhi...nrndm (V 18, 5) "сотвори высокую славу мужьям" (= греч. kleoj andrwn "слава мужей"); crutiydm пата bibhrar (V 30, 5) "несущий славное имя" (= греч. буоцакАашх; "славный именем", тохар.А nom-klyu, В nem-kalywe "то же"). С прилагательным dksita связана и формула utsam dksitam "неиссякающий источник", находящая параллель в греч. atpGvcov тЗбшр: utsam duhanti dksitam (I 64, 6) "они доят неиссякающий источник", utsam duhdnto dksitam (VIII 7, 16) "доящие неиссякаемый источник". Эти два примера особенно интересны. В первом случае прямым дополнением управляет личная форма глагола; поскольку же это независимое предложение, то она безударна. Во втором контексте тот же глагольный корень в той же функции представлен причастием, согласованным с уё "которые (= Маруты)". И в качестве атрибута эта форма ударна, что лишний раз доказывает силу атрибутивной позиции в ведийском для ударности.
Сочетание suryasya cakrd "круг солнца" (= греч. HeAloio кикАхх;) встретилось в IV 17, 14: aydm cakrdm isanat suriyasya / ni etacam riramat "сдвинул (бы) этот круг солнца, остановил (бы) спешащего солнечного коня". С тем же генитивом часто сочетается имя raqmi "луч", образуя такую же акцентную конструкцию. Сочетание racmibhih suryasya. Оно засвидетельствовано в I, 123, 12; 124, 8, а также в V 4, 4. В VII 2, 1 между обоими членами стоит глагол {sdm racmibhis tatanah suriasya "и ты соединился с солучами солнца"), а в IX 61, 5 генитив стоит в препозиции. Другие формулы с именем surya: spdl ud eti suriyah (X 35, 8) "солнце смотрящее поднимается" (= греч. 'HeXiov OKOTTOV); a suriyo yatu saptdacvah (V 45, 9) "пусть идёт солнце семиконное" (= греч. TeGpirarov тои АеМои (Еврипид, Ифигения в Авл., 159) "четверка Гелиоса"). Ср. ещё agvam...agum (I 117, 9; X 107, 10) "быстрого коня", agva ivagava (X 119, 3), dfvaso nd aqdvo (X 78, 3) "словно быстрые кони" (= греч. <вкёе<; iraroi).
Наш краткий обзор, таким образом, показал, что индоевропейские поэтические формулы используются в языке Ригведы достаточно свободно9: в них могли меняться порядок слов, грамматические формы, аблаутные варианты корня. Неизменной оставалась акцентная схема: ударное определение + ударное определяемое. То, что эти формулы могут быть проецированы на более глубокий уровень, чем индоиранское языковое состояние, позволяет предположить, что такая же акцентуация характеризовала по крайней мере позднее общеиндоевропейское языковое состояние.
Ведические именные конструкции с yd- демонстрируют именно эту акцентную схему, в которую включено и ударное местоимение10. По-видимому, глагольное относительное предложение унаследовало свой акцентуационный контур от именного. Имеется в виду то, что ударение и при инверсии сохраняет свою ударность. Ударение получает и маркирующее местоимение, образуя тем самым новый, обособленный колон, отличающийся двумя ударениями. Такой колон мог развиваться в двух противоположных направлениях. С одной стороны, он терял свою обособленность, сначала грамматическую (согласование с определяемым), затем, по-видимому, и акцентуационную. Крайняя степень такого подчинения заключается в утере инверсионного порядка слов: либо конструкция приобретает порядок "определение — определяемое" (балто-славянские языки), либо порядок "определяемое — определение" становится преобладающей (средне-и новоперсидский). В этом случае местоимение, изначально маркирующее обособленное определение, грамматикализуется. Другой путь — развитие полноценных придаточных предложений, когда обособленное определение не только не теряет своего характера, но втягивает в себя новые члены предложения; конечный этап этого процесса — внедрение глагольного предиката, который сохранил акцентуацию именного предиката. Общий вывод можно сформулировать так: глагольное относительное предложение есть контаминация относительного именного и глагольного независимого. От первого оно позаимствовало акцентуацию. И именно эта акцентуация и провела резкую грань между цепочкой связанных по смыслу, но формально независимых предложений и сложноподчинённым предложением. Наконец, возвращаясь к анафоре и катафоре, можно сказать и так: относительное местоимение — это синтез обеих функций: оно одновременно указывает на предшествующее (главное) и последующее (придаточное) предложение.
Как отмечает П. Монтейль, конструкция о...то часто приобретает значение антецедента - консеквента: 6<; 8ё к' арютеит|о1 ца%т| evi, TOV 8е цаХа хреш/ еатацёуоч кратерах; (Ил. 12, 409) "кто великолепен в сражении, тому очень необходимо крепко держаться". Такие контексты позволяют понять формирование относительного предложения из аппозиции. Аппозиция обозначает возможный мир, и из него развивается идея подчинённости. Этот вопрос рассмотрен в фундаментальной монографии (Hettrich 1988), но объём статьи не позволяет, к сожалению, остановиться на нём подробнее. Отметим только, что обозначение возможного мира — это новый этап в развитии сложного предложения.
1 Заслуживает внимания то, что в готском союзе отражена старая наречная форма на *-bh-, образующая косвенные падежи в индоиранских и итало-кельтских языках. В германо-балто-славянском им соответствуют падежи на -т-. Реликтовые формы, подобные гот. jabai, доказывают сравнительно поздний характер такого распределения аффиксов. Формы на *-bh- и *-т- суть древние наречные элементы; их вторжение в именную флексию есть инновация отдельных индоевропейских диалектов.
2 Об этом критерии относительного предложения см. [Зализняк, Падучева 1975: 57]. В классической работе Э. Германа [Hermann 1895] он включён в более общий "оформление предложения".
3 Термин, заимствованный из санскрита: dhyana "религиозное созерцание".
4 Примеры нами заимствованы из работ: [Krause-Thomas 1960; Bader 1975].
5 Нам такая реконструкция не представляется убедительной: помимо ??те, ??ществует также и союз ??е, ??торый происходит из формы местоимения среднего рода *iod. Другой союз -??г < *idd-K4 реализует архаическую флексию *-d в эпическом ??тг. ??о же касается союза ??те coi;, ?? он может отражать малораспространённую флексию тематического генитива *-os, представленную также в греческих наречиях (типа Tftj&c,, Kfflccbi;).
6 Хозяйственный чиновник в микенском обществе, назначаемый царём.
7 Значение этих конструкций, конечно, не идентично. Фраза aki-as (Het. Ges. II §23, 73) означает "(если что-то украдёт), то пусть умрёт", n-as aki (Het. Ges. П 3, 4 etc,) - "и (если) он умрёт": в первом случае глагол стоит в апо-досисе условного предложения, во втором - в протасисе. Это различие, однако, связано не столько с позицией частицы, сколько с ударностью/ безударностью глагола.
8 Значительная доля причастных конструкций нами позаимствована из доклада [Mendoza-Alvarez-Pedrosa 1997].
9 Они даны по работам: [Schmitt 1967; Герценберг 1973; Гамкрелидзе-Иванов 1984]. Цитаты из Ригведы приведены по изданию: Rig Veda: A metrically restored text with an introduction and notes. Ed. B.A. van Nooten, G.B. Holland. Cambridge (MA); London, 1994 (Harvard Oriental Studies. V. 50).
10 Список именных предложений с местоимением yd- см. в [Porzig 1923].
Список литературы
Абаев В.И. Скифо-европейские изоглоссы. - М., 1965.
Бенвенист Э. Относительное предложение как основа общего синтаксиса // Бенвенист Э. Общая лингвистика. - М., 1974.
Гамкрелидзе Т.В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984.
Герценберг Л.Г. Морфологическая структура слова в древних индоиранских языках. Л., 1973.
Грамматика 1985 Грамматика литовского языка. Вильнюс, 1985.
Зализняк, Падучева. К типологии относительного предложения // Семиотика и информатика, 1975. - № 6.
Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958.
Иванов В.В. Сравнительноисторический анализ категорий определённости-неопределённости в славянских, балтийских и древнебалканских языках в свете индоевропеистики и ностратики // Категория определённостинеопределённости в славянских и балканских языках. М., 1979.
Корш Ф.Е. Относительное предложение. Глава из сравнительного синтаксиса. М., 1887.
Красухин К.Г. Закон Вакернагеля и структура индоевропейского предложения // Вестник Московского ун-та. Сер. 9. "Филология". -1997. - № 6.
Кукушкина О.В. К вопросу о возникновении славянских членных форм прилагательных и о перфективирующей функции глагольных приставок // Исследования по славянскому историческому языкознанию: Памяти профессора Г.А. Хабургаева. М., 1995.
Мартынов В.В. Язык в пространстве и времени. М., 1983.
Мейе А. Общеславянский язык. М., 1953.
Николаева Т.М. Диахрония или эволюция? (Об одной тенденции развития языка) // Вопросы языкознания. - 1991. -N2.
Откупщиков Ю.В. Латинская флексия *-osio в G. S. е/о-основ // Язык и стиль памятников античной литературы. Л., 1987.