Б. Розенфельд
Роды поэтические — три основных разновидности поэтического искусства — лирика, эпос и драма , представляющие собой первое деление в классификации поэтических произведений. Следующей ступенью в этой классификации является деление каждого Р. п. на жанры, которые так. обр. рассматриваются в отношении к Р. п. как их виды (элегия, ода, мадригал и т. д. — лирические жанры; басня, рассказ, повесть, роман, эпопея и пр. — эпические; комедия, драма, трагедия, водевиль и т. п. — драматические). Наконец жанры обычно получают дальнейшие подразделения (напр. роман бытовой, роман авантюрный, психологический и т. п.).
Реальный историко-литературный процесс впрочем не знает и в этой области, как и во всех других, непроницаемых перегородок и застывших форм. Между явлениями типическими, центральными для каждого Р. п., мы можем наметить целый ряд жанров, переходных и смешанных в отношении признаков Р. п. («лирическая драма», «драматическая поэма», «лирическая поэма» и т. п.). Все они исторически обусловлены специфическими особенностями того или иного стиля, художественно-идеологическими потребностями того или иного класса при определенных ситуациях в классовой борьбе. И если одни из литературных направлений тяготеют к «чистым» формам Р. п. и жанров (классицизм напр.), то другие, наоборот, стремятся разрушить все границы между ними (романтизм). Так. обр. нет Р. п. вне конкретных произведений определенного стиля и жанра. Р. п. — явления исторические, изменяющиеся, в своих конкретных проявлениях — классовые (в классовом обществе). Эпос в различных стилях — различный эпос, так же как различны в различных стилях лирика и драма.
К этому надо прибавить что Р. п. отнюдь не представляют собой категорий, извечно присущих поэзии в том диференцированном виде, как мы их знаем. При своем возникновении поэзия не была диференцирована по Р. п., но представляла собой синкретическое творчество, произведения которого включали в себя в неразрывном единстве зачатки и эпоса, и лирики, и драмы, синкретически соединенные при этом с другими искусствами (музыкой, танцем). Таковы «рабочие песни», «обрядовые песни» «Песни»), обрядовое действо в целом, положившее начало драматическому искусству как искусству словесно-сценическому и т. д. При этом синкретизм не представляет собой явления только первобытной культуры. Так, налицо черты синкретичности в жанрах лиро-эпической, героической поэзии (не диференцированное единство поэзии и музыки, эпоса и лирики). Между тем, если эти жанры и начали складываться еще в доклассовом творчестве (что представляло собой повидимому первый этап по пути диференциации искусства и Р. п.), то расцвет их мы видим уже в поэзии классового общества (рабовладельческого и феодального). До наших дней мы наблюдаем проявления синкретизма в крестьянском фольклоре. Все же в основном синкретизм — форма культуры первобытного общества. Переход к классовому обществу, — чем дальше, тем больше, — вместе с усложнением и диференциацией всей системы надстроек влечет и диференциацию поэзии по трем поэтическим родам.
Историчность Р. п. не вызывает никаких сомнений. Это однако не снимает задачи теоретического их определения, установления общего принципа их разделения. Нужно следовательно найти те признаки, по которым мы различаем три Р. п., объединяющих, с одной стороны, различные жанры одного стиля (роман, новелла, басня — эпос), а с другой — произведения различных стилей в пределах всей (точнее почти всей) истории литературы. Признаки эти — всегда исторически конкретные признаки, классово определенные, отнюдь не идентичные в разных стилях, но сходные, соотносительные, общие в плане более широких сопоставлений. Однако именно в этом отношении проблема Р. п. представляется одной из сложнейших и вместе с тем наименее разработанных в марксистско-ленинском литературоведении.
Переплетая в себе вопросы собственно-литературоведческие с более общими философско-эстетическими, проблема эта в историч. развитии поэтики и философии получала самые разнообразные решения в зависимости от общей концепции каждого данного автора. Так напр. Аристотель или Лессинг при определении специфики поэзии и Р. п. исходили из анализа их структурных особенностей, рассматривая искусство как способ «воспроизведения» действительности (Лессинг собственно дал развернутую теорию лишь относительно эпоса, построив ее на сравнении поэзии с живописью и скульптурой). Представители немецкой классической философии (Шеллинг, Гегель) возвели эту проблему в план своих общих философских построений, рассматривая три Р. п. как различные формы выявления субъективного сознания в его соотношении с объективным бытием.
В понимании Гегеля, в лирике содержание дается как личное, субъективное переживание поэта, в эпосе содержание излагается как определенная объективная данность, в драме же объединяются оба начала: эпически-объективное — в ходе действия — и лирически-субъективное — в высказываниях действующих лиц. Из этих общих определений выводятся структурные особенности всех трех Р. п.
Поворот литературоведения в сторону позитивизма привел к попыткам решения проблемы путем чисто индуктивного исследования исторического развития форм поэзии из первоначального синкретизма (А. Н. Веселовский и др.). Наряду с этим находим разработку этой проблемы на основе языковедения (Гумбольдт), в плане психологии творчества (школа Потебни) и т. д. Иные из теоретиков просто снимают проблему, приходя к нигилистическому отрицанию самого факта деления поэзии на Р. п. (Б. Кроче).
В результате огромной работы поколений литературоведов и философов накопилось значительное научное наследие, которое однако требует критич. пересмотра. Очевидно ближе к истине те точки зрения, которые ищут разрешения проблемы путем анализа познавательного отношения литературы к действительности. В этом плане лежит и обычно даваемое в школьных поэтиках определение: эпос говорит о внешних явлениях и событиях, лирика — о внутренних переживаниях автора, драма показывает персонажей в действии. Однако удовлетвориться таким принципом определения Р. п. только и непосредственно по объектам поэтических произведений, несмотря на всю его наглядность, мы не можем. В самом деле: внутренние переживания автора, его мысли, чувства и т. д. могут быть им изложены не только в лирической, но и в эпической форме — в форме дневника, воспоминаний, биографической повести, если автор делает их объектом своего наблюдения и сообщает о них читателю как о ряде фактов, протекавших в определенные моменты времени, в определенной обстановке и т. д., сам выполняя роль рассказчика, повествователя. И наоборот, в лирическом произведении отражается внешняя действительность. Это мы видим напр. в лирическом пейзаже, в оде на какое-либо событие и пр. Суть здесь не в «переходности» или «смешанности» таких жанров («лирический пейзаж» напр. — один из характернейших жанров лирики), — суть в том, что самый принцип определения Р. п. лишь по объектам носит наивно-реалистический характер: в художественном образе мы имеем проявление единства субъекта и объекта, следовательно и характер произведения, структура его зависят не непосредственно от отражаемого объекта, а определяются характером преломления явления в классовом сознании художника и содержанием тех конкретных художественно-идеологических задач, которые выдвигаются различными сторонами социальной практики класса. Исходя из сказанного, можно было бы эпос определить как род поэтического искусства, прежде всего отражающего действительность, конечно в определенном к ней отношении познающего, а лирику — как род, отражающий самый факт отношения к действительности. Драма является третьим, качественно особым родом художественной литературы, где обе указанные стороны выступают в синтетическом единстве, без явного преобладания одной из этих сторон. Таким образом поэтические роды отличаются не только по форме, хотя формальные отличия и являются крайне существенными. Еще Аристотель установил, что можно рассказать «одно и то же», либо «становясь при этом чем-то посторонним (рассказу), как делает Гомер, либо от своего же лица, не заменяя себя другим; либо изображая всех действующими и проявляющими свою энергию». Совершенно очевидно, мы в первом случае имеем эпос, во втором — лирику, в третьем — драму. Учитывая это, можно несколько условно сказать, что эпос представляет собой преимущественно рассказ, драма — показ, лирика — высказывание. Наиболее обычным способом (хотя и не единственным) для сообщения фактов внешней действительности является рассказ о них, т. е. эпическая форма, для внутренних переживаний автора — их высказывание, лирическая форма, а для действий, поступков, событий наряду с рассказом — якобы непосредственный показ их читателю (зрителю), т. е. драматическая форма. Исходя из такого понимания, можно раскрыть и структурные особенности лирики , эпоса и драмы .
Так. обр. проблема специфики Р. п. должна решаться на основе общего учения марксистско-ленинского литературоведения о поэтическом познании действительности. Дальнейшая разработка этой проблемы — уяснение специфического характера и возможностей художественного познания и художественно-идеологического воздействия средствами различных Р. п. — одна из существеннейших очередных задач литературоведения и эстетики социалистического реализма.
Список литературы
Knüttel A., Die Dichtkunst und ihre Gattungen, Breslau, 1840
Methner J., Poesie und Prosa, ihre Arten und Formen, Halle a/S., 1889
Brunetière F., L’évolution des genres dans l’histoire de la littérature. I. Évolution de la critique depuis la Renaissance jusqu’à nos jours, P., 1890
Spielhagen F., Neue Beiträge zur Theorie und Technik der Epik und Dramatik, Lpz., 1898
Popp G., Über den Begriff des Dramas in der deutschen Poetiken des XVII Jahrhunderts, Diss., Lpz., 1895
Poensgen M., Geschichte der Theorie der Tragödie, von Gottsched bis Lessing, Diss., Lpz., 1899
Elster E., Über die Elemente der Poesie und den Begriff des Dramatischen, Marburg, 1903
Furtmüller K., Die Theorie des Epos bei den Gebrüdern Schlegel, den Klassikern u. W. v. Humboldt, Progr., W., 1903
Vincent, Théorie des genres littéraires, P., 1903