Л. И. Майдан
В описании номинативной системы языка важно исследование связей между номинативными единицами разной структуры [1]. Основной номинативной единицей является слово. "Полнозначное слово - всегда название (предмета, признака, действия и т. д.), т. е. всегда номема. Но номема не всегда слово. В языке нет однозначного соответствия между значением и способом его выражения. Процесс словообразования (образования слов) является лишь частью процесса образования производных номинаций, которые бывают не только однословными" [2].
Эти факты наиболее полно выявляются при сопоставлении разных языков, даже близкородственных. Наблюдения над текстами русского и белорусского языков указывают на такую тенденцию, как стремление к смысловой ёмкости, за счёт конденсации словосочетаний в слово. О номинативности словосочетаний, сближающей их со словом, свидетельствует их синонимика, выступление в роли "лексических эквивалентов" слова. Тенденция к конденсации словосочетаний в слово имеет ряд ограничений. Отдельное слово может отсутствовать по морфонологическим причинам. Кроме того, словосочетание способно передать и такие нюансы значений, которые недоступны слову. Особенности морфемной структуры исходного слова, способного стать производящим, могут привести к тому, что требуемое производное значение выражается лишь путём словосочетания. В результате этого могут возникнуть различия в структуре "эквивалентных" производных в разных, даже близкородственных языках.
Это утверждение подтверждается при выявлении сходств и различий отглагольных наименований лица в русском и белорусском языках. Наблюдения проводились нами с учётом морфемного строения сопоставляемых слови возможности корреляции слова с синонимичным словосочетанием. Полученные данные могут быть использованы для более содержательного изложения этих явлений в сопоставительной грамматике.
Наименование лица всегда бинарно, так как мотивирующий название признак сочетается с классифицирующим понятием лица. При образовании производных этой группы возможны два основных пути: 1) присоединение к производящему слову самой лексемы со значением лица (человека) или 2) образование аффиксного эквивалента такого сочетания слов, которое мы получаем в первом случае. В результате выделяются три подмножества номинаций лица: 1) деривационные сочетания, соотносительные с существительным; 2) деривационные сочетания, не имеющие соотносительных существительных; 3) существительные, не имеющие соотносительных деривационных сочетаний. Слова и словосочетания допускают синонимическую замену одних другими параллельное употребление.
За исходный при сопоставлении языков нами берётся русский. Л. В. Щерба обращал внимание на важность и необходимость изучения изменений, которым подвергается русский язык в иноязычной среде. Поэтому было важно установить, относится ли это к русскому языку, функционирующему в условиях самого "родного" билингвизма.
Системы суффиксального образования наименований лиц по действию в русском и белорусском языках в основе своей совпадают. В однословных номемах основное различие сводится к несовпадению суффиксов в производных, образованных от одной и той же основы. Но более характерно сходство.
Самую многочисленную группу наименований лиц по действию составляют слова, которые в одинаковой мере могут считаться как русскими, так и белорусскими, так как восходят к периоду общевосточнославянской общности: вершитель - вяршыцель; мучитель - мучыцель; душитель - душыцель и др.
Большую группу в белорусском языке составляют неполные кальки, образованные из русских и белорусских структурных элементов (белорусский корень и русский аффикс или русский корень и белорусский аффикс): воспитатель - выхавацель; шутник - жартаўнiк; освободитель - вызвалiцель; мститель - мсцiвец и др.
При классификации материалов нашей картотеки мы заметили, что самую характерную, однако, группу составляют субстантивы, различающиеся всем набором морфем - корневых и аффиксальных, хотя они полностью относятся к восточно- или общеславянскому фонду: метатель - кiдальнiк; зритель - глядач; защитник - абаронца, испытатель - выпрабавальнiк и др.
Однако, нет доказательств для утверждения, что во всех таких случаях белорусский язык представлен кальками с русского языка. Более оправдано объяснить эти различия, как независимый результат развития в каждом их языков общей древневосточнославянской лексики.
Как показывают факты, между аффиксами, с помощью которых реализуется заимствованная внутренняя форма белорусских слов, и аффиксами соответствующих русских слов существует определённая связь. Русским суффиксам соответствуют определённые белорусские суффиксы, совпадая с ними по значению, и отличаясь по форме. Так, суффикс -тель используется в русском языке для образования существительных мужского рода, обозначающих лиц, выполняющих какие-нибудь действия, занимающихся какой-либо деятельностью.
Аналогично в белорусском языке. Например: губитель - згубiцель; воспитатель - выхавацель; исцелитель - збавiцель и др.
Однако, русский суффикс -тель соотносится и с белорусским -(а)льнiк (обследователь - абследавальнiк), -нiк, -оўнiк (просветитель - асветнiк, последователь - паслядоўнiк), -чык (исследователь - даследчык) -ца, -аваўца (обвинитель - абвiнаваўца, исполнитель - выканаўца), -ач (зритель - глядач) и др. Суффикс -нiк в белорусском языке употребляется для наименования лиц по роду их деятельности или склонности к чему-нибудь. Это говорит о семантической близости суффиксов -тель и -нiк.
Суффиксу русского языка -ник в белорусских номинациях лица по действию соответствуют суффиксы -нiк, -ар: избранник - выбраннiк, изгнанник - выгнаннiк, сплетник - пляткар и др.
В белорусском языке образование лиц по действию с помощью суффикса -шчык (-чык) аналогично русскому, хотя в отдельных случаях в этой позиции появляются суффиксы -эц, -цель: обидчик - крыўдзiцель; курильщик - курэц и др. Таким образом, кроме некоторых закономерностей русско-белорусских соответствий по суффиксам в целом отношения между ними очень сложны и их трудно систематизировать. При сопоставлении номинаций лица по действию в русском и белорусском языках отмечаются случаи, когда двум субстантивам в русском языке соответствует один в белорусском: притеснитель, угнетатель - прыгнятальнiк; клеветник, кляузник - паклёпнiк; обличитель, разоблачитель - выкрывальнiк и др. В таких случаях белорусская номинация по отношению к русской является двузначной. Более характерно, однако, противоположное отношение - одной русской номинации соответствует синонимический ряд белорусских: болтун - балбатун, лапатун; баловник - балаўнiк, дураслiвец, свавольнiк; мошенник - махляр, круцель, ашуканец и др.
На формирование белорусского языка большое влияние оказала народная лексика; белорусский литературный язык создавался в основном в послеоктябрьский период. Именно этим мы объясняем такое богатство синонимических рядов в белорусском языке. Характерны случаи, когда одной русской номинации соответствуют 2-3 словообразовательных варианта в белорусском языке: покупатель - пакупнiк, пакупец, пакупшчык; изгнанник - выгнаннiк, выгнанец; странник - вандровец, вандроўнiк и др.
В лексической системе белорусского языка рассматриваемые парплели неравноправны. Образования с суффиксом -нiк являются основными в отношении к своим вариантам. В стилистическом плане слова пакупнiк, выгнаннiк, вандроўнiк выступают как литературная норма, а их варианты даются с пометой "разговорное". Данные примеры показывают, хотя это лишь предварительный вывод, что в белорусском языке система аффиксации не столь устойчива, как в русском.
Если аффиксация всё же исследована в обоих языках достаточно углублённо, то этого нельзя сказать о словообразовательной недостаточности. В словарях русского и белорусского языков мы находим глаголы, от которых нельзя образовать субстантив, и для наименования лиц по действию от этих глаголов мы можем использовать только деривационные сочетания. Русскому отдельному слову может соответствовать сочетание в белорусском: дерзить - гаварыць дзёрзкасцi. Тот, кто дерзит - той, хто гаворыць дзёрзкасцi; впечатлять - рабiць уражанне. Тот, кто впечатляет - той, хто робiць уражанне.
В данных случаях мы имеем структурное несовпадение двух языков в самих производящих номинациях. Сочетания с "тот, кто" как семантический способ номинации в русском и белорусском языках различаются. В русском языке схеме "тот, кто" + глагол в белорусском языке соответствует "той, хто" + глагольное сочетание.
Сопоставив особенности номинаций лиц по действию в русском и белорусском языках, мы пришли к следующим выводам:
1. Словообразовательная структура наименований лиц по действию в русском и белорусском языке в основе своей совпадает.
2. По данным словарей, для белорусского языка более характерна синонимия в образовании номинации лица по сравнению с русским языком.
3. В белорусском языке отмечается вариантность в использовании суффиксов для образования наименований лиц по действию, которая менее заметна в русском языке.
4. Для русского и белорусского языков характерно структурное несовпадение в случаях, когда русскому глаголу соответствует сочетание слов в белорусском; при отсутствии цельнооформленных производных субстантивов возникает структурное различие и в субстантивных сочетаниях.
5. Отмечаются различия в продуктивности суффиксов и других аффиксов при образовании наименований лиц по действию. Так, для русского языка более характерен суффикс -тель, приставка -из, а для белорусского - суффикс -нiк, приставка -вы. Однако это не типологические различия.
Список литературы
1.Языковая номинация. Общие вопросы. - М., 1977, С. 203.
2. Никитевич В. М. Словообразование и деривационная грамматика. - Алма-Ата, 1978, С. 14.