(15г) Эта статья легко читается.
Действие над конкретным объектом может быть проведено весьма обобщенным классом лиц, в рамках которого множество студентов представляет собой только один из многочисленных подклассов.
Отметим, что квалитативно-пассивные конструкции могут также репрезентировать вариант 4 (хотя это и не является их специфической чертой):
(16) Такие задачи с трудом решаются.
Вариант 3 может быть репрезентирован и некоторыми активными конструкциями. Таковы, например, обобщенно-личные конструкции:
(17) Эту музыку всегда слушаешь с радостью.
Интересно отметить, что во многих случаях квалитативно-пассивные конструкции при трансформации в активные дают в качестве результата именно обобщенно-личные предложения:
(18а) Эта книга читается с удовольствием;
(18б) Эту книгу читаешь с удовольствием.
Главным препятствием здесь является стилистическая особенность обобщенно-личных конструкций. Как правило, они используются автором текста в тех случаях, когда он намеревается включить слушающего (читающего) в класс реальных (и потенциальных) исполнителей действия. Квалитативно-пассивные конструкции не обладают свойством включать слушающего (читающего) в агентивную группу исполнителей акции. Как уже отмечалось, они подчеркивают, что включение/невключение любого лица в класс исполнителей зависит от его воли или желания (ср.: "все, кто пожелает совершить данное действие…").
Проведенный анализ показывает, что случаи выражения "пассивно-качественного значения" в русском языке неоднородны. Небольшая их часть типа Нитки рвутся занимает промежуточную позицию, в рамках которой можно было бы говорить о нейтрализации активно-пассивного противопоставления. Однако этот сложный теоретический вопрос нуждается в дальнейшем обсуждении. Другая их часть, значительно большая по объему, должна быть отнесена к квалитативному пассиву, под которым понимаются все возвратно-страдательные конструкции с формами НСВ, выражающие семантику качественной характеризации.
Список литературы
Акимова Т.Г., Козинцева Н.А. (1996), Значение качественной характеризации к конструкциях с глагольными предикатами // Теория функциональной грамматики: Качественность. Количественность. Санкт-Петербург: "Наука".
Бондарко А.В. (1971), Вид и время русского глагола (Значение и употребление). Москва: "Просвещение".
Бондарко А.В. (1992), О понятии "носитель предикативного признака" (НПП) // Теория функциональной грамматики: Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность / неопределенность. Санкт-Петербург: "Наука".
Грамматика русского языка (1960), Грамматика русского языка. Том 1. Москва: Издательство АН СССР.
Леч Р. (1978), Языковые контакты и залог // Проблемы теории грамматического залога. Ленинград: "Наука". С. 93-98.
Недялков В.П. (1978), Заметки по типологии рефлексивных деагентивных конструкций (опыт исчисления) // Проблемы теории грамматического залога. Ленинград: "Наука". С. 28-37.
Недялков В.П., Генюшене Э. (1991), Типология рефлексивных конструкций // Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. Санкт-Петербург: "Наука". С. 241-276.
Пупынин Ю.А. (1996), Субъект и объект в их связях с грамматическим содержанием предиката // Межкатегориальные связи в грамматике. Санкт-Петербург: Институт лингвистических исследований РАН, "Дмитрий Буланин". С. 144-152.
Янко-Триницкая Н.А. (1962), Возвратные глаголы в современном русском языке. Москва: Издательство АН СССР.
Poupynin, Youri. (1999), Interaction between aspect and voice in Russian. Muenchen, Newcastle: Lincom Europa.