С представлением об индонезийских языках как о "лакмусовой бумаге" прааустронезийских элементов можно встретиться и после О. Демпвольфа. Один из самых известных исследователей языков Океании, А. Капелл, писал недавно, что теория восточной, меланезийско-новогвинейской, прародины аустронезийской семьи (выдвинутая И. Дайеном с опорой на результаты лексико-статистических сравнений), по-видимому, бракуется самой картиной распределения лексики: решающим является то, что значительная часть слов, включенных в список Демпвольфа, не прослеживается на восток дальше границ индонезийской области (11, с. 312). Капелл оговаривает, что демпвольфовский список нуждается в проверке. Но именно в этом и заключается трудность. По крайней мере в настоящее время нет оснований для утверждения, что элементы, не распространенные на востоке, восходят к общеаустронезийскому состоянию, а не возникли в западных языках после отделениях их от океанийских.
Итак, мы подошли к современному состоянию аустронезийской компаративистики.
После второй мировой войны работа над реконструкцией прааустронезийского была продолжена И. Дайеном. Этот крупнейший современный аустронезист, взяв за основу СФАЛФ О. Демпвольфа, уточняет и расширяет реконструкцию путем привлечения материала новых - теперь уже многих десятков - языков. Кроме Дайена значительные вклады в прааустронезийскую реконструкцию сделали и ряд других лингвистов. Из более молодых авторов заслуживает упоминания Р. Бласт.
В работах современных ученых разрыв между реконструкцией и группировкой еще не преодолен. Это стало совершенно ясно после создания Дайеном лексикостатистической классификации аустронезийских языков (она была полностью опубликована в 1965 г. (18); предварительные публикации появились на несколько лет раньше. В этой классификации аустронезийская семья делится непосредственно на 40 подгрупп. Все языки, привлеченные в СФАЛФ, входят в одну из этих подгрупп - малайско-полинезийскую. В реконструкции Дайена произошел некоторый сдвиг, но, по-видимому, еще не кардинальный: все еще языки, материалом которых он пользуется интенсивно, являются в большинстве малайско-полинезийскими (вне этой подгруппы остаются несколько языков Тайваня и микронезийский язык трук). Правда, никто, в том числе и сам Дайен (см., а частности, 19, 20), не думает, что данная лексикостатистическая классификация представляет собой готовую группировку аустронезийских языков, отражающую историю их развития. Но и противополодный взгляд, отрицающий за ней всякое историко-генетическое значение вообще (иногда он высказывался), не получил серьезного обоснования. Учитывая это, прааустронезийский в том виде, в каком он реконструируется в настоящее время, можно понимать лишь как условную, предварительную категорию. Именно такая концепция прааустронезийского принята Р. Бластом (9, с. 107). Дайен, очевидно, придерживается аналогичных воззрений (20).
Кроме того, предварительный характер прааустронезийского на современном этапе обусловлен тем, что при его реконструировании сильно преобладал фронтальный подход к легшим в основу его языкам. Принципиальную возможность реконструкции при фронтальном подходе нельзя отрицать. На практике, однако, такая "плоская" реконструкция наталкивается на препятствия, которых тем больше, чем шире размеры и сложнее структура языковой группы (в частном случае семьи), на объяснение фактов которой данная реконструкция претендует; при увеличении последних параметров быстро падает объяснительная сила реконструкции.
Рассмотрим, как обстоит дело с прааустронезийским.
О. Демпвольф сумел в СФАЛФ ограничиться небольшим фонемным инвентарем: четыре гласных, два ларингальных (один из них может рассматриваться как нуль звука) и 21 согласный (не считая 12 гоморганных сочетаний "носовой + смычный", которые он включал в систему звуков наряду с простыми согласными). Но зато он реконструировал много параллельных форм прааустронезийских лексических единиц. Параллельные формы (нередко больше одной) отмечаются почти у 15% лексических единиц (корней), включенных в "Аустронезийский список слов". (В это число не входят варианты корня, различаемые только наличием и отсутствием гоморганного носового перед смычным, например *ha(n)di 'правитель', *li(ng)kung 'вогнутый'. О. Демпвольф, исходя из представления о факультативности носового в данной позиции в прааустронезийском, говорит в таких весьма многочисленных случаях не о параллельных формах, а о неделимых единицах). В связи с конкретным материалом сравниваемых языков он прибегает часто к понятию необъяснимого исключения из звукового закона.
И. Дайен пошел по пути расширения фонемного инвентаря праязыка. Введение новых - исключительно консонантных (включая ларингальные) - прафонем позволило ему смоделировать сложные соответствия между многочисленными языками, которые он привлекает, а также ликвидировать некоторую часть параллельных форм Демпвольфа. Например, благодаря прафонеме *Z (которая предлагалась еще Н. ван дер Тюком, но не была принята О. Демпвольфом) параллельные формы *d'alan / *dalan 'дорога' можно было заменить на одну *Zalan (15). Эта же прафонема и проведенные Дайеном изменения в реконструкции ларингальных (17) свели *hud'an / *udan 'дождь' к *quZan (15). Велярный g^ (практически идентичный знаменитому звуку RGH) был постулирован Демпфольфом, исходя их трех индонезийских языков. Дайен добавил к языкам, составляющим базу индуктивной процедуры, еще три, и у него появились формальные основания для реконструкции по меньшей мере четырех прафонем: *R1, *R2, *R3 и *R4 (16). В более поздних работах И. Дайена можно встретить еще пять или шесть *S (*S1 ~ S6), которые в общих чертах сопоставимы с *h Демпвольфа, далее *C, "новое *N (той прафонеме, которую Дайен обозначал этим символом в 50-х годах, он потом вернул ее демпвольфовский символ ng), *x1, *x2, *X, несколько *w и т.д. Между прочим, он указал на возможность дробления *Z на *Z1 и *Z2 (20, с. 32).
Большинство предложенных Дайеном прафонем он сам считает сугубо предварительными и гипотетическими (см., в частности 20). Что касается фонетической природы прафонем, то он, как правило, ограничивается самой приблизительной характеристикой их как гласных, полугласных (гипотетическая категория), лабиальных, апикальных, дорсальных, ларингальных и т.д. (20, с. 32). По его мнению, вопрос о фонетической природе прафонем обсуждать детально нет смысла, пока группировка аустронезийских языков не разработана с достаточной степенью надежности (22, с. 251).
Нельзя обойти вопрос об объяснительной силе новых прафонем Дайена. В этом отношении они неоднородны. прежде всего, между новыми прафонемами наблюдаются различия по двум показателям: по степени распространения отличимых рефлексов по языкам и по числу корней, в которых они представлены. Имеет значение и то, что они в неодинаковой мере допускают (если вообще допускают) содержательную интерпретацию.
База выделения многих из этих прафонем ограничивается, насколько мы можем судить, языками о-ва Тайвань. Эти языки распадаются на две или более подгруппы, степень близости между которыми нельзя назвать выясненной [9]. Относительно хорошее обоснование среди таких прафонем имеет *С. Эта прафонема, которая вне Тайваня слилась с *t (ср. *batu 'камень', *maCa 'глаз'), имела, по-видимому, характер аффрикаты /ts/ (исконное отличие ее от *t предполагалось уже Н. Огавой и Э. Асаи (3); ср. с воззрениями А. Одрикура (24, с. 322 и далее). Сибилянты, которые И. Дайен обозначает символом *S (*S1 ~ S6), тоже казались сначала исключительно тайваньским явлением. Работы Р. Бласта, однако, показывают, что сибилянт этой группы, по меньшей мере один [10], существовал в языках - предках северосаравакской группы (8; см. также в предварительном издании 10).
Прафонемы, созданные путем дробления *g^ Демпвольфа (R в нотации Дайена), по-видимому, не нашли серьезного подтверждения. Из предварительно изданной работы Л. Рейда (26) следует, что принятие этих прафонем (*R1 ~ R4) не позволяет объяснить рефлексы в канканай и других языках Северного Лусона. Судя по нашим наблюдениям, они бесполезны также в применении к тораджским и южносулавесийским языкам.
Однако интентарь Дайена - отнюдь не граница. Вряд ли в данном вопросе вообще можно говорить о границе. Например, по мнению Х. Идзуи (1), из картины соответствий между аустронезийскими языками следует, что перспектива дальнейшего дробления прафонемы *g^ "почти бесконечна" (нам, однако, хотелось бы внести уточнение, а именно: дело обстоит так про фронтальном подходе исследователя к семье). Во всяком случае, можно понять тревогу Дж. Милнера по поводу безудержного роста числа прааустронезийских фонем (25).
Как считает Р. Бласт, реконструкция прааустронезийского зашла слишком далеко по пути постулирования прафонем, которые не находят значительной поддержки в материале и которым трудно подыскивать сколько-нибудь вероятные фонетические корреляты (9, с. 148, примеч.). Коротко обсуждая этот вопрос, Бласт предлагает смелее реконструировать параллельные формы лексических единиц (doublets) (9, с. 148). Очевидно, хотя и это ясно не высказано, автор усматривает в параллельных формах средство защиты от разрастания инвентаря прафонем.
Образование параллельных форм лексических единиц (корней) в современных индонезийских языках действительно очень широко распространено, в этом Р. Бласт прав (9, с. 148). Естественно думать, что такое положение существовало уже в отдаленном прошлом. Однако, рассуждая так, нельзя упускать из виду одно обстоятельство, которое, по крайней мере до сих пор, ограничивает перспективы извлечения пользы из параллельных форм, реконструируемых для гипотетического прааустронезийского (и вообще для глубоких срезов). А именно между звуковым обликом параллельных форм корней в большинстве случаев не удается нащупать регулярных или по крайней мере системных, хотя и спорадических, соответствий [11]. Разрастание числа немотивированных параллельных форм корней снижает объяснительную способность реконструкции не в меньшей степени, чем разрастание числа слабообоснованных прафонем.