.
Словарный состав любого живого языка (мертвыми языками называют те, на которых сейчас уже не говорят, например санскрит, латинский и др.) находится в непрерывном изменении и обновлении. Умирают и забываются одни слова, появляются другие, отражающие развитие общественной жизни, науки и культуры. Недаром французский философ-просветитель XVIII в. Д. Дидро замечал: "Одно лишь сравнение словаря языка в разные эпохи даёт возможность представить характер прогресса народа". Учёные уже нередко прибегали к сопоставлению словарей, изданных в разное время. Установлено, например, что в четырехтомном "Толковом словаре русского языка" под ред. Д. Н. Ушакова (1935-1940) представлено более десяти тысяч слов, которые либо вообще отсутствуют в четырёхтомном "Словаре церковно-славянского и русского языка", составленного вторым отделением Академии наук (1847), либо не имеют тех значений, которые присущи им в современном языке. Однако при всех сопоставлениях какая-то часть лексики оказывалась общей, наиболее устойчивой, переходящей из словаря в словарь.
Что же перешло к нам из лексики древнерусского языка? Сколько слов сохранилось? Какие именно слова пережили время и стали связующим мостом между прошлым и настоящим?
Попытаемся сделать такой анализ, сопоставляя два словаря, примерно равных по количеству слов. С одной стороны, возьмём однотомный "Словарь русского языка" С. И. Ожегова (1972), включающий около 57 тысяч употребительных слов современного литературного языка. С другой стороны - "Словарь русского языка XI-XVII вв.", в котором, как сказано в аннотации, будет представлено около 60 тысяч слов, употребительных в русском языке того времени. Положив их рядом, выпишем слова на буквы "А" и "Б", разделив их на три колонки: а) совпадающие, т. е. представленные в обоих словарях; б) имеющиеся только в "Словаре русского языка XI-XVII вв." и в) имеющиеся только в "Словаре:" Ожегова.
Здесь следует оговориться и предупредить читателя, что если, как говорят, всякое сравнение "хромает" и не может служить строго логическим доказательством чего-либо, то предлагаемое сравнение "хромает" очень заметно. Словарь XI-XVII вв. составлен по письменным источникам длительного (семь веков!) исторического периода и поэтому, естественно, не может служить отражением реального языка ни Киевской, ни Московской Руси. В нём представлена и чисто книжная (церковнославянская) лексика, которая далеко не в полном объёме была известна простому люду, и диалектизмы (т. е. слова, известные только территориальным говорам), и просторечие, и термины того времени. Некоторые слова, употребительные в XI-XII вв., стали уже забываться в XVI-XVII вв.; другие, появившиеся в челобитных XVII в. (людишки, деревенишко, лошадишка, лоскутишко и т. п.), могли быть неупотребительными ранее или даже отсутствовать в словаре (атаманишко, животишка). Со своей стороны и "Словарь:" Ожегова далеко не исчерпывает всю лексику, пассивно известную нашим современникам.
К этому нужно ещё добавить, что по естественным причинам результаты подсчётов на буквы "А" и "Б" довольно значительно разнятся между собой. Дело в том, что если и в современном языке исконно русских слов, начинающихся с буквы а (не со звука, а именно с буквы!), сравнительно немного (авось, авоська, ага, ай, айда, айкать, аляповатый, архаровец, ась, ах, ахинея), то для исконных древнерусских слов буква а в начальной позиции была вовсе не характерна. В русском языке основная масса слов с начальной а - это заимствованная лексика (в старину из греческого, арабского, тюркского языков, с XVII в. - из латинского и западноевропейского языков). Правда, в ХХ в. несколько слов с начальной а (анальгин, ацидофилин и др.) были образованы на базе русского языка (по аналогии или иным способом), однако это не меняет общего положения об "иноземном" характере таких слов.
Каковы же оказались результаты подсчёта? На букву "А" в "Словаре русского языка XI-XVII вв." приведено 557 слов. Из них сохранилось и представлено в "Словаре:" Ожегова - 130 слов (около 25%), вышло же из употребления гораздо больше - 427 слов (около 75%). Ушли в прошлое многие греческие и церковнославянские слова с культовым содержанием (артос - "хлеб, который освящали на пасхальной неделе", ангелообразный, ангелоподобный и т. п.), многие тюркизмы, арабизмы и иные заимствованные слова, обозначающие экзотические предметы торговли, быта других народов. Например: алафа (награда, дар, угощение), артагаз (название шелковой ткани), аксамит (драгоценная ткань с золотыми и серебряными нитями в основе, плотная и ворсистая, как бархат), алачуга (жилище у кочевников - палатка из ткани или войлока). Не выдержали соревнования различные словообразовательные варианты (алхимист, анархийные и т. п.)
Но эти "потери" были с лихвой возмещены притоком заимствованных слов из западноевропейских языков. В "Словаре:" Ожегова на букву "А" уже 970 слов, из них не упомянутых в "Словаре русского языка XI-XVII вв." - 840 (87%). Среди "вновь прибывших": абажур, абзац, абитуриент, абсолютный, абстрактный, авангард, аванс, авантюра, авиация, автобиография, автомат, авторитет, агония, агрессия, агроном, адрес, азот, айсберг, академик, аккомпанемент, акт, альбом, алюминий, амнистия, анализ, аппарат, артист, аэродром, аэропорт и другие. Как мы видим, словарный состав особенно значительно пополнился за счёт интернационализмов, возникших на базе греческо-латинских основ.
Ещё более интересным оказалось распределение по словарям лексики на букву "Б". В "Словаре русского языка XI-XVII вв." представлено 2910 слов с начальной б; сохранилось из них - 650 слов (около 22%) ,утрачено - 2260 слов (около 78%). Среди устарелых слов здесь преобладают уже не тюркизмы и арабизмы, а церковнославянская, культовая лексика, особенно с начальными частями бес-, благо-, бого-. Ушло из языка, например, 370 сложных слов на благо-: благобоязненный, благобоязнивый, благобоязнь, благобоязньство, благоверие, благоверовати, благовестие, благовестник, благожительство, благозрачие, благокрасный, благолюбивый, благомудрие, благомужество, благоповиновение, благопокорный, благопослушник, благоприбыток, благоприлежный, благоспасительный, благосудити, благоувещание, благоугодник, благоумный, благоязычный и др. Много архаизмов оказалось и среди слов с приставками без/бес: безверство, безверник, бездомник, бездомок, безлепие, беззлепица, безлепотство, бесстрашник, бессупружество, бессчастье и другие. В ряде случаев вышли из употребления непродуктивные словообразовательные варианты: безопасство, безопаствие (появилось - безопасность), безмятежие, безмятежство (появилось - безмятежность) и т. п.
В "Словаре:" Ожегова на букву "Б" оказалось 1920 слов: 650 слов (около 34%) из старого фонда и 1270 слов (около 66%), пришедших в язык позднее XVII в.; среди них такие: багаж, балкон, бездорожье, бензин, бетон, библиотекарь, билет, близлежащий, блокада, блондин, бойкость, бокс, ботаника, ботинки, брошюра, брюки, бутылка и др.
Что же в итоге случилось? В "Словаре:" Ожегова, отражающем современное состояние языка, на буквы "А" и "Б" в сумме 2890 слов. Из них - 780 слов (около 27%) оказались общими, т. е. представленными и в "Словаре русского языка XI-XVII вв.". Грубо говоря, почти одна треть. На две трети же словарный состав русского языка обновился.
Если в основу дальнейших рассуждений положить эти, конечно, весьма приблизительные цифры (ведь на другие буквы алфавита распределение старых и новых слов может оказаться несколько иным), то мы станем перед таким вопросом: а много это или мало - одна треть совпадающего лексического фонда? Достаточно ли этого количества даже для самого общего понимания древнерусских текстов?
Такая постановка вопроса неизбежно ведёт нас от чисто количественного к качественному анализу совпадающего и несовпадающего лексического фонда. И вот качественный-то анализ показывает, что совпадающие слова (например, на "А": а (союз), август, автор, академия, ангел, аптека, арест, арифметика, архитектор, ах (междометие) и другие; на "Б": баба, бабушка, бег, бегать, бедный, без (предлог), белый, берег, беседа, бить, биться, благодарить, близкий, богатый, больше, большой, бороться, борьба, брат, братский, брать, бросить, будто, будущий, буря, бы (частица), быстрый, быть и др.) - не только наиболее значимые, но высокочастотные и среднечастотные, т. е. такие, которые достаточно часто встречаются в потоке речи. А это обстоятельство придаёт делу совсем другой поворот.
Ведь, по данным лингвистической статистики, одна тысяча наиболее частотных слов в среднем покрывает 65-70% всех словоупотреблений. Таким образом, 780 (1/3 от общего колическтва) высокочастотных и среднечастотных слов, совпадающих в обоих словарях, покроют не одну треть текста, а, видимо, значительно больше. А это, естесственно, увеличивает наши возможности пониманиястаринной речи.
Кроме того, многие русские слова, ушедшие из употребеления (правда, и среди них были достаточно частотные в своё время), обладали весьма прозрачным смыслом. Ну кто, например, не опознает в старом слове бездорожица современное бездорожье, в бессоние - бессонницу и т. п.? Зная слова алебарда и бердыш, нетрудно понять значение таких историзмов, как алебардник или алебардщик (воин, вооружённый алебардорй) и бердышник (воин, вооруженный бердышем).
Исходя из этих подсчётов, мы вправе теперь сделать два важных вывода:
1. Литературный язык Древней Руси - это богатый, высокоразвитый язык, обладающий значительным лексическим запасом.
2. Устойчивый лексический фонд (около 30% от общнго числа слов) слагается преимущественно из высокочастотных и среднечастотных слов, обозначающих жизненноважные понятия, что в значительной мере и обеспечивает преемственность культуры и литературного языка.
Горбачевич К.С.