Фонация организована, по Жинкину, следующим образом. «От моторной зоны коры речедвигательного анализатора при произнесении слова идет поток импульсов по пирамидному пути к языку. Системность этого потока подготовлена предшествующим речевым опытом и определена условнорефлекторными связями, организованными в совместной деятельности слухового анализатора и премоторной зоны речедвигательного анализатора. Одновременно от премоторной зоны речедвигательного анализатора такой же поток импульсов поступает по экстрапирамидным путям... к глотке. Так как глотка вместе с полостью рта составляет одну надставную, резонаторную трубку, в которой образуется качество речевого тембра, то объем потребного для фонации данного речевого звука воздуха определяется именно здесь, в глоточном резонаторе. Для перешифровки объемов глоточного резонатора и учета их возникает необходимость всесторонней афферентации. Движения глотки афферентируются: а) в премоторную зону, где сосредоточивается анализ и синтез выучки (т. е. динамических «индексов», закрепляемых за определенными звуками в словесном стереотипе. — А. Л.); б) в слуховой анализатор, который осуществляет контроль за акустическим результатом произнесения; в) в таламическую и гипоталамическую области, возбуждение которых вызывает бронхиальную перистальтику... Изменяющийся просвет бронхов, в свою очередь, афферентирует дыхательный центр, который, соответственно требуемым объемам глоточного резонатора, вводит в действие дыхательные мышцы...» [22, 262]. Имеется, следовательно, два уровня регулирования фонационного процесса: подкорковый, автоматический, и корковый, неавтоматический, т. е. сознательная регуляция.
В работах Н. И. Жинкина впервые в нашей физиологии речи широко применялась методика рентгенокиносъемки. Такого рода исследования несколько позже производились и за рубежом (см. [148; 129]).
Остановимся на некоторых других методах исследования фонации. Здесь следует назвать (кроме традиционных) метод рентгенографии; метод стробоскопической съемки, в последнее время использованный Фудзимурой, но впервые примененный еще в 1913 г. [103]; близкий к нему метод съемки «ультра-рапидом», впервые использованный В. Эрриотт в 1938 г.; различного рода электромиографические исследования, осуществлявшиеся как<354> у нас в стране, так и за рубежом [29]; метод регистрации микродвижений органов речи [76] и т. д. Однако все без исключения эти методы имеют лишь весьма ограниченную ценность, ибо ни один из них не позволяет достаточно полно зарегистрировать все релевантные особенности действия фонационного аппарата и представить в единой, доступной анализу картине одновременную активность различных его частей.
Поэтому, поставив перед собой задачу исследования на современном уровне знаний процесса фонации и процесса восприятия речи, ленинградский физиолог Л. А. Чистович вынуждена была разработать и принципиально новую методику экспериментального исследования. Важнейшим компонентом такой методики явился метод «динамической палатографии», позволяющей регистрировать при помощи системы электродов, размещенных на искусственном небе, динамику движений языка. Кроме того, на той же осциллограмме, на которой регистрировались потенциалы, снятые с этих датчиков, регистрировались также: скорость потока воздуха, выходящего изо рта и из носа; внутриротовое давление, дыхательное движение (методом пневмографии); артикуляторные движения губ (методом измерения электрического сопротивления при помощи датчика с контактом); деятельность голосовых связок (при помощи ларингофона). Наконец, параллельно велась и обычная микрофонная регистрация с дальнейшим спектральным анализом.
Опираясь на такую комплексную методику, позволявшую одновременно и непрерывно получать 11 показателей, характеризующих поток речи, Л. А. Чистович добилась существенных успехов. Вот важнейшие из полученных ею результатов.
1) «... Если мы... рассматриваем синтагму как последовательность слогов, то ее ритмический рисунок оказывается инвариантным... Отсюда естественно сделать вывод, что в программе синтагмы ритмически организованными являются слоговые команды, т. е. команды, вызывающие осуществление всего слогового комплекса движений. Развертывание слога в последовательности звуков речи происходит уже по каким-то собственным законам» [85, 96].
2) «Для синтеза (записи) артикуляторной программы слова используются два раздельных блока (системы). В одном из блоков записываются указания только о том, когда нужно совершать движения. Во втором блоке содержатся перечисления необходимых движений и указание их последовательности. Работа блока, обеспечивающего временной рисунок, состоит в выработке ритмической последовательности импульсов, которые не имеют конкретных адресов» [85, 119].
3) «Простейшим и основным артикуляторным комплексом является слог СГ. Более сложный слог типа ССГ представляет собой систему из этих простейших комплексов, построенную та<355>ким образом, что второй из этих комплексов может осуществляться частично параллельно с осуществлением первого» [85, 157].
Остановимся на проблеме дифференциальных признаков. Как известно, сама идея дифференциального фонетического признака восходит к работам И. А. Бодуэна де Куртенэ и, в частности, к выдвинутым им понятиям акусмы, кинемы и кинакемы. Акусма — это «представление акустического впечатления, вызываемого далее не разложимым произносительно-слуховым элементом, например, губной артикуляцией...»; кинема — «представление простейшего, далее психически не разложимого произносительного элемента, например, губной артикуляции...»; кинакема — «двусторонний простейший психический произносительно-слуховой элемент...Имеет место в тех случаях, когда акустический результат совпадает с вызывающим его движением органов речи» [8, 310].
В этих определениях, данных Бодуэном, намечены оба направления дальнейшей разработки идеи дифференциальных признаков в мировой науке — акустическое и артикуляционное. Первое из них представлено циклом работ, открытым монографией Р. Якобсона, Г. Фанта и М. Халле «Введение в анализ речи» [112; 113]. Идея Якобсона и его соавторов заключается в том, что для различения значимых единиц языка (морфем) слушающий использует набор элементарных акустических признаков. В основу выделения таких признаков положен дихотомический принцип. Фонема рассматривается как пучок таких признаков, ей приписывается своего рода матрица признаков, где клетки заполнены плюсами, минусами или нулями. Когда в конце 50-х гг. получила широкое распространение трансформационная модель языка, дихотомическая теория дифференциальных признаков вошла в нее как составная часть, описывающая «фонологический компонент» этой модели.
С самого начала концепция Якобсона вызвала ряд возражений. Указывалось, что дифференциальные признаки, если и поддаются отождествлению на спектрограмме, то остаются не определенными артикуляционно. Ставилась под сомнение и правомерность дихотомического принципа в теории дифференциальных признаков и т. д. В настоящее время вопрос как будто решился в сторону непризнания дифференциальных признаков реальными компонентами фонации и восприятия речи. Доказано, что между акустическими и артикуляционными характеристиками потока речи нет однозначного соответствия [120], нет такого соответствия и между дихотомической (якобсоновской) системой дифференциальных признаков и артикуляционными признаками звуков речи [9], так что наиболее правильным будет представлять дифференциальные признаки «в виде абстрактной системы, которая лишь опосредствованным образом соотносится с физическими данными» [26,171].<356>
«Артикуляционное» направление в теории дифференциальных признаков представлено группой американских работ, вышедших из Хаскинских лабораторий, и работами лаборатории Л. А. Чистович. Основное расхождение между американскими и советскими работами заключается в том, какой сегмент потока речи рассматривается как различаемая (или, напротив, синтезируемая) единица. Американские исследователи под руководством А. Л. Либермана считают такой единицей слог; Л. А. Чистович и ее сотрудники полагают, что в этой роли выступает слово.
Благодаря новой методике, разработанной в лаборатории Чистович, удалось составить список артикуляционно-акустических дифференциальных признаков, реально используемых в процессе анализа (синтеза) русской речи.
Отмеченное выше наличие двух направлений в исследовании дифференциальных признаков соотнесено с двумя направлениями в теории восприятия речи, существование которых было впервые отмечено Э. Фишер-Иоргенсен — акустическим и моторным [102].
Традиционная «акустическая» трактовка восприятия речи исходила из того, что поток речи воспринимается пофонемно, причем за каждой фонемой закреплены некоторые инвариантные признаки. Именно на такую трактовку опирался Якобсон в своей теории дифференциальных признаков. Однако основные предпосылки модели Якобсона не оправдались. Во-первых, обнаружилось, что информация о каждой данной фонеме не сосредоточена в одном звуке речи, а разбросана по нескольким. Во-вторых, оказалось, что переходы от звука к звуку несут не меньшую, а в ряде случаев более важную для распознавания информацию, чем так называемые «стационарные участки».
Противопоставленная акустической «моторная» теория восприятия предполагает, что в процессе восприятия происходит текущая артикуляционная имитация воспринимаемых звуков. Сама идея такой имитации (в типичном случае ограничивающейся соответствующей иннервацией) в науке не нова; в частности, она высказывалась О. Есперсеном [116, 20], а у нас в стране — А. А. Потебней, А. Л. Погодиным и П. П. Блонским. В последние годы она все чаще встречается на страницах научных книг и статей. Особенно ярыми пропагандистами «моторной» теории восприятия являются психологи из группы А. Либермана, один из которых, П. Делатр, прямо заявлял, что «звуковая волна воспринимается не прямо, а опосредствованно, путем соотнесения ее с артикуляторным движением» [100, 248]. Сторонником «моторной» теории в нашей науке является Л. А. Чистович.