История каждого языка изучается в неразрывной связи с историей народа, являющегося носителем этого языка, его творцом. Итак, и периодизация украинского литературного языка тесно связана с историей украинского народа.
Долгое время в среде языковедов длилась острая дискуссия относительно периодизации украинского языка. Немало предложенных схем периодизации оказалось спорными, поскольку они опирались на принцип изменения общественных формаций: язык феодализма, язык капитализма, язык социализма. Такая схема, естественно, не могла отобразить всех этапов развития украинского литературного языка, поскольку сама по себе смена формаций не отражалась не на звуковой системе, не на грамматическом строении украинского языка. Украинский литературный язык развивается и обогащается, прежде всего, с помощью новой лексики, создания четких грамматических и правописных правил, расширения литературных стилей, способов выражения мысли и т.д.
Многие современные украинские языковеды настаивают и на пересмотре ортодоксальной, на их взгляд, формулы о единстве «древнерусского» языка, общего для трех братских народов. Они считают, что это - идеологическая догма, которая навязывалась всем без исключения научным институтам в советское время и служила «имперским интересам СССР». Они считают, что научные факты, исследованные неангажированными учеными еще в начале этого (советского) периода, игнорировались или провозглашались вредными. Так, академики Алексей Шахматов и Агатангел Крымский писали: «Общерусская праречь распалась на отдельные наречия еще в предисторические времена, в конце VIII или в начале IX века».
Алексей Шахматов – это один из немногих русских ученых, который отстаивал права украинского языка еще в 1905 году. В 1916 году он посвятил исследованию украинского языка труд «Короткий очерк истории малороссийского (украинского) языка». Агатангел Крымский – украинский энциклопедист, языковед, исследователь украинской и восточных культур, поэт, преследуемый и отлученный от научной работы в 30-х годах и вывезенный в эшелоне арестованных в 1942 году в Казахстан, где и умер.
В своем труде «Украинский язык, откуда он взялся и как развивался» (1922 г.) Агатангел Крымский исследовал украинские языковые черты X – XI веков (Изборник Святослава, 1073 г.), проследил развитие южнорусского языка XIV века, который уже был близок к современному украинскому языку, а также язык литературных произведений XV – XIX веков в его развитии. Ученый также указывал на необходимость объединения двух литературных языков (надднепровского и надднестровского) на основе украинского языка центральной Украины.
Черты украинского языка четко видны в древнерусских памятниках. Это, прежде всего, украинская лексика: гребля, стріха, лагодити, лінощі, дивуємося, ліпший, яруга, туга, гримлять, полоняник, повінь, баня (купол церкви в русском языке) и другие.
Для внимательного читателя древнерусских памятников открывается ряд фонетических черт украинского языка: німая, сім’я, стіни (сравнительно с русским. немая, семья, стены); переход Е в О после шипящих: жона, чоловік, нічого, вместо жена, человек, ничего; концевая буква В в деепричастиях там, где в русском языке Л; ходив, косив, брав. Эти явления академик А. Крымский нашел в сборнике Святослава 1073 г. Достаточно часто в памятниках древнерусского письма достаточно часто встречаются такие чисто украинские языковые явления, как чередование согласных Г-З, К-Ц, Х-С в дательном падеже: дорозі, дівці, кожусі (по сравнению с русским дороге, девке, кожухе). Или изначально украинские формы местоимений: тобі, собі (русские тебе, себе) и тому подобное.
Богатый материал для исследователей дет такая грамматическая категория как деепричастие. Здесь обнаруживается столько украинских форм, что только их перечисление убедительно свидетельствует, что южнорусские литературные памятники писались летописцами украинского происхождения. Это мягкие окончания 3-го рода: носить, косить (в сравнении с русским носит, косит) или исчезновение флексии -ть: є (вместо есть), бере (вместо береть), буде (вместо будеть). Интересно, что в украинском языке сохранилась более архаичная форма будущего времени, нежели в русском языке: знатиму, читатиму, робитиму (в русском - буду знать). В старину эта форма имела такой вид: знати + имамъ (де имамъ – вспомогательное слово, которое уничтожило и и видоизменилося в современную украинскую форму). Очень древняя также концовка -мо в деепричастиях: знаємо, ходимо(в русском - знаем, ходим). Агатангел Крымский утверждает: «… сравнительно-исторические размышления показывают, что это –мо значительно старше даже времен Киевского государства». В своем труде «Украинский язык, откуда он взялся и как развивался» он делает вывод: «Язык Надднепровщины и Червоной Руси времен Владимира Святого и Ярослава Мудрого имеет в большинстве своем уже все современные малороссийские особенности».
О современном русском языке он написал: «Север создал свои собственные языковые черты, чуждые для Юга».
Для изучения истории языка большое значение имеет лексикография – отрасль языковедения, которая занимается созданием словарей и изучением их истории. Первые лексикографические попытки были уже во времена Киевской Руси. Так, «Повесть временных лет» имеет несколько мест, которые можно назвать толкованием имен: пояснение имени Феодосий, названия города Переяславль. В Сборнике Святослава есть целый раздел, в котором приведены пояснения непонятных слов из Евангелия и других книг. На страницах церковных книг встречается немало так называемых «произвольников» - записей, выполненных теми, кто, читая, сами вписывали пояснения слов, непонятных другим читателям. Все это свидетельствует о том, что потребность в словарях существовала еще во времена Киевской Руси.
В Новгородской копии «Кормчей книги» сохранился словарик "Рѣчъ жидовскаго языка преложена на роускоую, неразоумно на разоумъ", где так объясняются древнееврейские имена: «Сара – приди, Ревекка – радость, Рахіль – присѣщеніє»; а также некоторые географические названия и греческие имена. Всего в нем объяснено 174 слова, а в XV веке переписчики добавили еще 350 слов. Другим известным на Украине (и в России) словарем был словарь 1431 года под названием «Тлѣкованіє неудобъ познаваемомъ въ писаныхъ речемъ…», в котором пояснялись слова греческого, сербского, болгарского и словенского языков.
Украинцы развили свою речь на основе местных племенных объединений, а не какой-то «древнерусской общности» (по крайней мере, так считается в современной украинской лингвистике, считающей, что украинцы – непосредственные наследники населения Киевской Руси, и поэтому их язык унаследован от древней речи полян, древлян, волынян, северян, бужан, уличан, тиверцев и иных древнерусских племен).
В подтверждение этого вывода украинские языковеды приводят свидетельства иностранных путешественников, которые, находясь на Украине и в Московии, видели отличие этих языков: «Русинский народ относительно языка отличный как от русских, так и от поляков, уже с давних времен» (Франтишек Галацкий). «Украинцы – древний народ, а язык их богаче и содержательнее, персидский, китайский, монгольский и любой другой. Он имеет черты, похожие на московский … все они одинаково удовлетворяются 29 буквами» (Эльвия Челеби, 1657 г.). «Украинцы – это наследники Киевской Руси» (Мальт-Брюн, 1807 г.). «Итак, малороссийский язык можно считать совершенно отдельным языком, а не только диалектом великорусского языка» (Шафарик).
Зачастую, в подтверждение этого тезиса украинские лингвисты приводят красноречивое, на их взгляд, свидетельство Делямара (1869 год): «История не должна забывать, что до Петра I тот народ, который мы сейчас называет рутенами, назывался русским, или русинами, и его земля называлась Русью или Рутения, а тот народ, который мы сейчас называем русским, назывался московитами, а их земля – Московией. В конце прошлого столетия все во Франции и в Европе хорошо умели отличать Русь от Московии».
Вопросами сравнительной лексикографии украинского и русского языков занимались как российские, так и зарубежные ученые. Например, профессор Оксфордского университета Карл Абель выделял две ветви русской народности: славянорусы (украинцы) и финнорусы (московиты). Он пишет, что еще в конце XIX века только в европейской части России жило 40 млн. финно-татарского населения и лишь 15 млн. число славянского. Вот поэтому-то процесс ославянивания Московии затянулся более чем на 500 лет. Причина – большие территории, прилив финно-угорских и татарских этнических элементов. При Петре I было запрещено говорить, что в Сибири и азиатских землях живут не чистые великорусы, а финно-угры. Татары и иные народы.
Однако официальным языком стал язык великорусский, который формировался на базе церковнославянского (как давнишней официальной речи княжеско-боярской верхушки), и которая к тому же была значительно искажена фонетически, поскольку местные финно-угорские черты и до настоящего времени ощущаются в русском языке, например, «цоканье», «аканье», прерывистое «Г», «глотание» гласных, что особенно распространено в Московской области. Кроме этого, «финнорусы» (по Карлу Абелю), принимая славянскую речь, не воспринимали славянского способа мышления, они придали иной оттенок славянорусским словам, которые в звуковом оформлении остались почти не измененными.