Характернейшая особенность текстов конца XX в. – интертекстуальность (мозаичность, цитатность). Это явление распространяется и на обычный повседневный язык, и на язык массовой коммуникации. Цитаты – это дословные выдержки из какого-либо произведения. Устойчивые выражения типа пословиц и поговорок, не составляющие часть какого-либо произведения, а также клишированные фразы иного характера не являются цитатами. Для их названия я применяю термин инкрустация.
Цитирование и включение инкрустаций – высокохарактерная черта современного функционирования языка. Обычно цитаты и инкрустации вводятся в текст без всяких отсылок. Адресат должен уметь их вычленить, понять их происхождение, их первоначальный смысл и тот смысл, который они получают в новом окружении.
Для современного языка характерно два способа применения цитат и инкрустаций:
1. дословное использование, при этом само включение чужеродной единицы выступает как средство экспрессии;
2. изменение формы устойчивого выражения или слова, так что трансформация формы служит рождению нового содержания.
Особенно част прием замены принятого слова новым, ключевым для данного текста.
Можно выделить и третий тип преобразования – когда добавленное слово вносит элемент шутки и метафорического намека на суть дела: “Мы бросили варежку “Майкрософту” (загл., Изв., 03.12.99). В известном выражении бросить перчатку (‘вызвать на дуэль’) слово перчатка заменено домашним, чисто русским, простым варежка. Смысл статьи: российские электронщики бросили вызов создателям новой техники.
2.2 Различия просторечных и разговорных слов
Итак, как уже было отмечено выше, русский язык делится на книжный и разговорный стили.
Рассмотрим основные особенности просторечных и разговорных слов. Это позволит нам произвести анализ различий между этими двумя различными, хотя и соседствующими друг с другом группами слов.
2.3 Жаргонные слова как элемент разговорного пласта русского языка
Необходимо отметить, что механизмы взаимодействия литературного языка с внелитературными сферами речи нельзя считать до конца изученными. Значительный интерес в связи с этим представляет картина усвоения разговорной речью и литературным просторечием элементов, идущих из различных социальных диалектов, профессионального просторечия, жаргонизированной лексики, молодежного сленга и т. п.
Литературный язык, а в особенности публицистический стиль, постоянно пополняется за счет диалектной, просторечной и жаргонной (арготической) лексики, которая приходит в общее употребление, как правило, в измененном виде и обычно утеряв семантическую связь со своим источником возникновения и специфического бытования. Взаимовлияние и взаимопроникновение характеризует в целом социальные диалекты, отношения между ними. Слова одного жаргона легко могут переходить в другой. Это предопределяет сложный характер взаимодействия литературного языка с социальными диалектами (или социальными разновидностями речи).
«Жаргонные слова не только кочуют из жаргона в жаргон, но довольно часто проникают и в обычную разговорную речь. Особенно благоприятной средой для проникновения всякого рода арготизмов является просторечная лексика»[12].
Жаргонная по происхождению лексика и фразеология, попадая в общую речь и литературное просторечие, видоизменяясь там и сосуществуя с исконно жаргонной лексикой, «образует так называемый интержаргон, что ведет к известному сближению различных социальных разновидностей речи. Границы между ними становятся менее отчетливыми и определенными». Оформление жаргонизированной речи в качестве своеобразного стиля (скорее потенциального, чем реального), определяя дальнейший путь ее развития, опровергает взгляд па эволюцию жаргона в целом как на нечто подобное судьбе территориальных диалектов (распад с некоторым дальнейшим распространением, «вторжением» в просторечие через промежуточное звено — интердиалект) .
Необходимо отметить, что в наше время можно говорить не сколько о проникновении отдельных чужеродных, внесистемных элементов в литературную (ориентированную на литературность) речь, а в действительной перестройке иерархической системы стилей, противопоставленных как «официально-литературное» — и «обычное разговорное» или «принятое», но одинаково существующее в языковом сознании носителей.
Речь идет, таким образом, не о проникновении отдельных элементов жаргона в обычную речь, но о количественном их росте в тот или иной период, а о новом качестве жаргона как своеобразного стиля речи в новую эпоху развития национального языка.
Явление это присуще не только русскому языку, оно едва ли не является общеязыковым
Отметим, что арготическая лексика (направленная на узкий коллектив людей и носящая некоторый секретный характер), утратив свой профессиональный и секретный характер, служит средством эмоциональной экспрессии, образного, эвфемистического, иронического словоупотребления в сфере повседневного бытового общения. Теряя свою специфику, она приобретает более зыбкий и неопределенный характер, причем главенствующую роль играют в ней на этой новейшей стадии метафорические иносказания, как способ экспрессивного переосмысления стандартов национального языка».
Эволюция от жаргона к сленгу происходит неравномерно. Заимствуются слова и выражения, усваиваются клочки жаргона. Жаргонные слова и словосочетания приносят о собой своеобразную «фразеологичность»— излюбленные или просто обычные в системе жаргона соединения и сцепления слов.
Словарный запас так называемого сленга постоянно обновляется. например, с возникновением некоторых новых явлений в жизни нашего общества возникли такие слова как:
Стрелка – встреча деловых партнеров для решения острых вопросов.
Разборка – встреча представителей криминального мира для решения острых вопросов вооруженным путем.
Тусовка – имеет несколько значений. 1. Интересное общество, компания (он принадлежит к нашей тусовке) . 2. Вечеринка, где собрались преимущественно знакомые люди (тусовка закончилась только утром).
Менты – слово, относящееся к просторечным, т.к. обладает негативной окраской. Название милиционеров, работников органов внутренних дел в целом.
Прикольный – хороший, отличный, незаурядный, запоминающийся, обладающий какими-то специфическими качествами. (прикольный фильм). Это слово характерно для молодежного сленга. Пример из «Известий» за 16.03.02: «Не удивительно, что на унормированную письменность молодежь реагирует прикольным сленгом». Стр.7 («Словарь как «молот ведьм» »).
Все вышепривиденные слова встречаются в газете «Известия» как в заголовках статей, так и просто в тексте.
Отметим, что в некоторых случаях можно говорить о жаргонной «валентности» слова: не только, например, симпатяга, но — чаще — симпатяга малый, не только толкнуть {доклад), по и более естественно (в том же примерно значении) — толкнуть речу или речугу и т. п.
Взаимодействие жаргонного стиля речи с просторечием создает в живом общении широкую базу для действий всякого рода аналогий, привычных для просторечия.
Можно отметить, что употребление слова стиляга (оценочно-положительное) уступило место оценочно-уничижительному (презрительному) употреблению его в обиходно-разговорной речи и затем в литературном языке, где оно стало символом определенного антиобщественного явления. В дальнейшем социальное «обесценение», нейтрализация этого слова привело к шутливому употреблению его в разговорной речи - применительно к своеобразной (комбинированной) окраске некоторых предметов. Стилягой стали называть автомашины, капот которых раскрашен разнымкрасками. Сходную судьбу имело слово Бродвей — название главной улицы (молодежный сленг, из жаргона стиляг). В конце 50-х годов слова Брод, Бродик, Бродвей ощущались еще как сугубо жаргонные и были темой острых сатирических выступлений.
Эволюция от жаргона к сленгу и просторечию — сложный и неоднородный процесс. В ряде случаев в жаргонированное просторечие и сленг приходят не просто нейтрализованные слова того или иного жаргона, а слова и группы слов, заимствованные из одного жаргона в другой - межжаргонные.
Итак, можно говорить о двух путях вхождения жаргонизмов в общую речь:
1) постепенное усвоение жаргонизма разговорной речью, нейтрализация его во времени, при движении к литературной речи (ср. стиляга, Бродвей, а также темнить, голосовать и многие другие);
2) усвоение слов или выражении из интержаргона, при котором относительная нейтрализация происходит до их выхода в общую речь (экспрессия и маркированность былой принадлежности жаргону в этом случае сохраняется гораздо дольше). См. ниже историю таких слов, как фитиль, прокол, верняк и др.
Понятие об интержаргоне (межжаргонной лексике) в неявном или в обратимом виде издавна встречается в лингвистической литературе, особенно в конкретных описаниях общественно-языковой судьбы тех или иных выражений и слов.
Акад. В. В. Виноградов, исследовавший историю жаргонно-просторечного глагола стрелять — стрельнуть, писал:
«Стрелять в значении «добывать выпрашивая или вымогая» и теперь свойственное, главным образом, нелитературному просторечию, несомненно арготического происхождения. Среди слов «блатной музыки» разными исследователями и собирателями отмечен глагол стрелять со значением «красть». Этому русскому арготизму соответствует немецкое воровское schissen с тем же значением. Следовательно, внутренняя форма, лежащая в основе этого арготического употребления, интернациональна для среды деклассированных». Как многие слова из арго деклассированных, глагол стрелять с соответствующими видоизменениями значения распространился в XIX веке по разным профессиональным диалектам. Так, из нищенски-воровского арго, из арго деклассированных слова стрелок, стрелять, стрельнуть попадают в разговорную речь других социальных слоев. Стрелять в жаргонном значении впервые отмечено в словаре П. Е. Стояна (Петроград, 1916). В арго нищих и деклассированных слово стрелять употреблялось как в Москве, так и в Петербурге и других городах. Возможно, что в Петербург оно перешло из Москвы. Сейчас это слово широко использует молодежь.