Таким образом, для реформы государственного аппарата, суда и правосудия следовало отменить крепостное право. Разговоры в верхах об отмене крепостного права оживились после Крымской войны. Правительство Александра II, решив отменить крепостное право создало З января 1857 г. Секретный комитет, призванный подготовить крепостную реформу.
Таким образом стали неизбежны изменения государственно-правовой системы. В Секретный комитет стали поступать предложения о методах и формах отмены крепостного права. Решающим методом все считали судебную реформу. В этом сходились во взглядах как либералы, так и консерваторы. Эти предложения «постоянно и внимательно читал Александр II», - писал А.В. Головнин.
Член Владимирского комитета И.С. Безобразов заявил о невозможности крестьянской реформы без судебной. Если последняя не будет осуществлена, то выход из крепостной зависимости приведет крестьян к тому, что, «лишив их защиты крепостной власти, передать на жертву произвола, жадности и лихоимства чиновников. Что, если одно крепостное право, то суровое, то мягкое заменится другим, всегда суровым и никогда не смягчающимся? Напрасны будут труды наши, напрасны жертвы». Член Рязанского губернского комитета князь С.В. Волконский и Ф.С. Офросимов видели в судебной реформе единственную гарантию реализации законодательства об отмене крепостного права. Они писали: «Объявление нового Положения о крестьянах при отсутствии обеспечения его неуклонного исполнения будет искрою, способною взорвать существующий порядок». Без судебной реформы останутся не удовлетворены интересы дворянства и невозможно обеспечить неприкосновенность личности и собственности[5].
Гарантировать беспрепятственное владение, пользование и распоряжение землей крестьянству мог только суд. Он же обеспечивал в этом случае и интересы помещика, рассчитывавшего на вознаграждение. Однако юстиция была неудовлетворенна. По силе и резкости выделялось мнение А.М.Унковского – лидера тверского дворянства, служившего долгое время судьей и знавшего правосудие «изнутри». Суд «у нас не значит ничего, - писал он. - Администрация держит всю власть и отдает чиновников под суд тогда, когда это будет угодно их начальникам». Поэтому «администрация наша представляет целую систему злоупотребления, возведенную на степень государственного устройства. При этой системе нигде нет права и господствует один низкий, необузданный произвол, уважающий только деньги и общественное положение».
Губернские комитеты предлагали ввести конкретные институты, оздоровляющие юстицию. Парначев предлагал открытое судопроизводство с независимым судом, упростить следствие, обязать полицию отвечать перед судом. Аналогичные мысли высказывал член Нижегородского губернского комитета Г.Н. Нестеров, Тверского – Е.А. Карно-Сысоев, Харьковского – Д.Я. Хрущев. И.С. Безобразов считал целесообразным установить ответственность каждого перед судом, независимость судебной власти, учредить присяжных, организовать мировой суд, разрешавший маловажные дела. Эти предложения были направлены на утверждение буржуазного правосудия. Обоснование их необходимости дал А.М. Унковский. Он писал: «Итак все дело в гласности, в учреждении независимого суда, в ответственности должностных лиц перед судом, в строгом разделении властей.… Без этого строгое исполнение законов ничем не может быть обеспечено, и самое положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости, останется мертвою буквою, наряду со всеми прочими томами наших государственных законов… Чего может ожидать Россия при освобождении крестьян без учреждения независимого суда и ответственности» перед ним «чиновников? Беспорядков и смут». Независимый суд возможен только при присяжных заседателях. Суд присяжных единственно «самостоятельный суд, независимый от исполнительной власти, и притом словесный и гласный… потому что другого независимого суда на свете нет и не было». Народ достоин суда присяжных, который безопасен для монархии и «может существовать при всякой системе государственного управления». Не угрожает самодержавию бессословный суд, равенство всех перед законом.
О введении буржуазных институтов говорилось и в адресах дворянства Александру II. Владимирское дворянство убеждало царя в адресе 15 января 1860 г. в невозможности крестьянской реформы без судебной, «потому что освобожденные крестьяне, лишенные защиты помещиков, при отсутствии правосудия и ответственности должностных лиц подвергнутся еще большей и невыносимой зависимости от произвола чиновников и через то могут совсем потерять уважение к действительной законности». Поэтому «для мирного и благоприятного исхода предстоящей реформы» необходимо:
1) разделить власти: административную, судебную и полицейскую;
2) определить «ответственность всех и каждого перед судом»;
3) ввести гласность гражданского и уголовного судопроизводства;
4) учредить суд присяжных.
Наряду с либеральными предложениями реформы правосудия были пожелания прерогативы дворянства в суде.
Правительство отвергло либеральные предложения, поскольку реализация принципов равенства всех перед судом, гласности, института присяжных и т. д. противоречила феодальной государственности.
Поворот правительства в отношении к судебной реформе с переоценкой ее институтов произошел в конце 1858 – начале 1859 гг. под влиянием решения отменить крепостное право с наделением крестьян землей.
Необходимость спешной судебной реформы диктовалась экономикой страны, находившейся в застое. Без нее нельзя было рассчитывать на помощь иностранного капитала.
Таким образом, судебная реформа становилась очевидной для правительственных кругов. Однако они отрицали в то же время институты, известные странам Запада, гарантировавшие неприкосновенность личности, собственности, режим законности.[6]
2. Подготовка судебной реформы 1864 года
Предварительная работа по подготовке судебной реформы была проведена во II Отделении императорской канцелярии, начальником которого был известный николаевский сановник, граф Дмитрий Николаевич Блудов.
Обсуждение проекта гражданского судопроизводства в Государственном совете продолжалось с 15 ноября 1857 г. по 23 сентября 1858 г. По мере дебатов выкристаллизовывались начала гражданско-процессуального законодательства, о чем составили специальную записку великому князю Константину Николаевичу. В ней отмечалось, что к маю в Государственном совете «всякое сомнение относительно необходимости и возможности коренных изменений в существующем порядке нашего гражданского судопроизводства», хотя «еще не так давно весьма многие сомневались в возможности и пользе применения» начал западноевропейского законодательства. Среди этих начал:
1. введение состязательного процесса вместо следственного;
2. отделение судебной части от исполнительной;
3. введение гласности и уничтожение канцелярской тайны;
4. установление двух судебных инстанций и кассационного суда;
5. установление сокращенного словесного судопроизводства для дел простых и маловажных;
6. учреждение при судах постоянных присяжных поверенных.
В этой же записке говорилось и о том, что проект судоустройства следовало представить на обсуждение соединенных департаментов Государственного совета. Затем «все работы департаментов разослать в печатных экземплярах членам Государственного совета, которые на них должны сделать замечания… к 1 января 1860 г.». Из замечаний подготовить свод, передав его на обсуждение общего собрания Государственного совета. Проект судоустройства предлагалось разрабатывать, «применяясь к основам, принятым соединенными департаментами в проекте устава судопроизводства». Создавая акт, следовало увеличить число членов судов, соединить магистраты, ратуши, надворные суды с уездными судами и палатами, формировать председателей судов не по выбору, а по назначению правительства, учредить судебных исполнительных приставов, назначить прокуроров при каждом судебном месте.
12 ноября 1859 г. граф Блудов представил монарху «Проект положения о судоустройстве». В нем глава отделения видел не только существенное улучшение юстиции, но и средство «разделения постановлений свода на законы, собственно так именуемые, и на предписания и распоряжения. Без разграничения нормативных актов по юридической силе судебной реформе грозила опасность: ведомственное распоряжение могло сводить на нет предписания закона. 14 ноября Александр II наложил на «Проект» резолюцию: «С главными началами согласен».
Законопроект предусматривал объединить палаты гражданского и уголовного суда, вместо низших судов создать суд уездный “для разных сословий”. Несколько уездных судов “могут быть соединены в окружной суд”. Уезд разделялся на мировые участки. В каждом вводился мирвой суд, состоящий из одного судьи. При судебных палатах учреждались прокуроры, наблюдавшие за законнностью следствия и представлявше заключения по гражданским и уголовным делам. Прокуроры палат назначались министром юстициию. Прокуроры уездных судов – прокурорами палат. “Для хождения по делам частных лиц при палатах и уездных судах” состояли присяжные поверенные. Дела разрешались только в двух инстанциях. В судебных палатах назначался «верховной властью» главный губернский судья. Он координировал деятельность судов. Налицо в проекте и архаические институты: сенат, оставленный в неприкосновенности, первоприсутствующие судебных палат, избираемые дворянством, особая юрисдикция для чиновников и т.п. Построенный на доктрине «осторожных нововведений», «Проект положения о судопроизводстве» объединял институты, известные западноевропейским странам (адвокатура, прокуратура, мировой суд, двух инстанционное разрешение дел) с феодальными судебно-процессуальными структурами России (привилегии дворянства в судах, неравенство перед законом, несамостоятельность органов юстиции и т. п.).