Давно стало ясно, что общества, где началась "гонка вооружений" гораздо сильнее подвержены опасности нового насилия; что стремление к индивидуальной безопасности ведет лишь к тотальной опасности... Стремление испуганного общества вооружиться ведет только к нарушениям прав человека, к межобщинным и межэтническим вторичным конфликтам…”
Даже в США, где гражданские инициативы в области безопасности, как правило, поощряются, "синдром последствий насилия" рассматривается как угроза внутренней безопасности. В частности, после взрыва во Всемирном торговом центре в 1993 году и других терактов, в некоторых штатах стали возникать организации "общественной безопасности", традиционно называемые в Америке "милицией". Они объявляли своей целью предотвращение террора и помощь полиции. На деле же "милиционеры" занялись самовооружением и подготовкой к этническим чисткам. Более того, они вскоре решили, в силу американской ментальности, получить легальное обоснование своей деятельности. Возникло движение "CommonLawCourts" - своего рода гражданских судов, которые называли "врагов сообщества" и "приговаривали" их в лучшем случае к страху или выселению, в худшем – к смерти. В докладе ФБР "Терроризм в США" "гражданские суды" рассматриваются именно как форма терроризма, поскольку их деятельность очевидно попадает под формулировку законодательства США. [8. с.24].
Когда террористическое насилие становится массовым и безадресным, общество реагирует на него в соответствии с собственной исторической традицией. Самое страшное, что может случиться - это публичное использование страха политиками или масс-медиа.
Ошибки в интерпретации, излишняя подробность в описании трагедии, персонализация жертв и де-персонализация врага - это токсичная взрывчатая смесь, которая легко может привести общество к систематическим убийствам по национальному или религиозному признаку. В качестве наиболее жестокого примера можно привести Руанду, где политики и радио противостоявших друг другу племен тутси и хуту разожгли (после серии взаимных терактов) такое пламя ненависти, что страна скатилась в пропасть самой страшной в Африке гражданской войны.
Так, в Российской федерации антикавказские настроения, и без того вполне ощутимые, после взрывов первой половины сентября стали повсеместными. Уже не только политические экстремисты призывают к "очищению" России от, - теперь уже - кавказских террористов; даже те, кто в свое время испытывал определенные симпатии к чеченцам, требуют акций возмездия и жесткой внутренней политики. Телевидение демонстрирует кадры насилия боевиков над заложниками; в эфире открыто обсуждается вопрос о том, кого выселять из Москвы - только чеченцев или всех "лиц кавказской национальности". Московский мэр де-факто санкционирует депортации из столицы...
Показательно, что все "долгоиграющие" террористические конфликты принципиально похожи. "Повстанцы" из мятежной (как правило, близкой к метрополии) колонии (изредка - бывшей) своими взрывами, нападениями, актами в отношении представителей власти стремятся добиться независимости или "наказать" метрополию за политику, проводимую в отношении их компатриотов.
Такие террористические войны длятся годами; кроме национально-политического фактора, они, как правило, осложнены фактором религиозным. Террористы умело пользуются как внутренними противоречиями внутри метрополии, так и иностранной помощью. Нет такой колониальной (в прошлом) державы, которая не нажила бы себе внешних врагов. Принципиальной целью в такой террористической войне является стабильность общества бывшей метрополии - "повстанцы" не ставят целью (да и не могут добиться) изменение социального строя. Их взрывы и другие акты террора "раскачивают лодку", при этом их не особенно заботят горе и беды собственного народа, на который зачастую обрушивается гнев имперской правоохранительной системы. Наоборот - чем жестче ответ на их террор, чем категоричнее анти-(ирланские, баскские, арабские, чеченские) настроения - тем больше потенциальных боевиков придет под знамена террористической войны.
Конфликтологи из ООН рекомендуют в борьбе с массовым терроризмом руководствоваться следующими принципами:
никакой капитуляции перед террористами, полная решимость победить терроризм в рамках закона и демократического процесса;
никаких сделок с террористами, никаких уступок, даже перед лицом серьезнейшей угрозы или шантажа;
должны быть приложены максимальные усилия для того, чтобы дела по обвинению террористов дошли до суда, и был вынесен законный приговор;
должны быть приняты жесткие меры наказания в отношении государств-спонсоров терроризма, которые предоставляют террористическим движениям безопасное убежище, взрывчатые вещества, деньги, а также моральную и дипломатическую поддержку;
государство должно решительно пресекать попытки террористов блокировать или подорвать международные дипломатические усилия по разрешению важнейших политических кризисов. Терроризм стал главной угрозой миру и стабильности и его подавление, таким образом, является общим делом всего международного сообщества.
Нет более страшной ошибки, чем вовлечение "всех и каждого" в борьбу с терроризмом. На самом деле, именно этого террористы и добиваются - практически животной реакции на свои действия. "Мне угрожают - я вооружаюсь - я вооружен - мое ружье не должно простаивать - ..." [9 с.21]. Одно насилие порождает, как болезнетворный вирус, сотни других очагов болезни, угрожая целостности и, собственно, жизни всего общественного организма.
Важнейшим инструментом антитеррористической политики является осведомленность (awareness), то есть - знание и готовность к действиям в чрезвычайной ситуации. Уж коли политические ошибки, довели общество до террористической войны, его граждане должны быть подготовлены к выживанию. Они должны быть уверены, что делается все необходимое для обеспечения безопасности; все взрослые должны владеть (на минимальном уровне) приемами скорой помощи и действий в чрезвычайных ситуациях.
Но главное – сдерживать общественные эмоции. Политики и масс-медиа обязаны сдерживать свои эмоции. Террор - ужасен; жертвы мирного населения - трагедия; террористы - преступники.Однако следует учитывать, что: во-первых, террор навязан конкретными людьми, а не той или иной национальностью или конфессией. Во-вторых, это не война, а особый вид преступности. В-третьих, чем больше общество будет обсуждать акты террора, тем сильнее оно "заведется".
И, наконец, общая рекомендация всех специалистов по антитеррору и разрешению конфликтов - государство в своей борьбе с терроризмом должно, по крайней мере, публично, делать все в рамках собственных законов. Если единственной возможностью подорвать или прекратить терроризм является очевидно незаконная операция, такая, как убийство лидера террористов на чужой территории или крупная операция, подразумевающая очевидное нарушение прав человека - такая деятельность должна осуществляться в обстановке строжайшей секретности; о причастности государства к таким акциям общество если и может узнать, то лишь некоторое время спустя, когда успокоятся естественные эмоции и боль.
2.3 Террористические и экстремистские организации в СНГ.
Исламский терроризм в Таджикистане. Группировки террористов в Таджикистане появились в 1992 году после развала СССР. В 1992 - 1994 гг. терроризм осуществлялся на фоне гражданской войны и был одной из способов уничтожения политических противников.
С 1994 года (начало мирных переговоров) терроризм приобретает роль провокационной деятельности, направленной на дестабилизацию политической ситуации и обострение конфликта.
В арсенале террористов взрывы, похищения с целью выкупа, вооружённые нападения. Основные мишени террористов: таджикистанские политические деятели (высокопоставленные чиновники, депутаты парламента и местных представительных органов, известные политики, а также общественные деятели и профессионалы в какой-либо области, пользующиеся авторитетом в Таджикистане), российские военнослужащие и пограничники, иностранцы (представители международных организаций, журналисты, инженеры).
Исламистами в 1994 - 1996 гг. были убиты экс-президент Академии Наук Таджикистана Осими, ректор педагогического института Исхаки, журналист Олимпур и др. известные деятели.
В становлении терроризма в Таджикистане огромную роль сыграли эмиссары из стран Ближнего Востока, наводнившие страну в 1992 году. Агенты различных фундаменталистских организаций из Судана, Афганистана, Саудовской Аравии обучали боевиков исламской оппозиции методам ведения диверсионной войны, во многих случаях сами становились основной ударной силой вооружённых отрядов.
Террористы в Таджикистане не управляются из единого центра, деятельность их зачастую носит криминальный характер. Наиболее известна террористическая группа Резвона Садирова, уничтожившая не один десяток сторонников светского режима. В декабре 1997 года бандой Садирова были похищены два французских гражданина, находившихся в Таджикистане с гуманитарной миссией. Эта операция стала последней в истории группы: Резвон Садиров был выслежен и убит, были убиты или арестованы до 50 членов его группировки.
Хронология
1994 год. В аэропорту Душанбе убито двое служащих 201 дивизии.
22 ноября 1994 года террористы в Душанбе обстреляли из гранатомёта автобус ВС России, в результате чего погиб водитель.
8 декабря 1994. Террористы напали на совместный Таджикско-британский золотой рудник. Похитив четырех сотрудников, включая англичанина и гражданина ЮАР. После переговоров с представителями ООН, Красного Креста, британскими дипломатами заложники были освобождены 28 декабря.
20 декабря 1994. Террористы, принадлежащие к группе Резвона Садирова остановили автоколонну между Файзабадом и Гармом, захватив 23 заложника, включая семь военных наблюдателей ООН. В качестве условия освобождения заложников было выдвинуто требование выпустить из тюрем ряд арестованных боевиков Садирова. Заложники впоследствии были освобождены.