При определении понятия международного правонарушения надо решить вопрос о включении в него определенных элементов. Первым элементом является указание на то, что противоправное деяние государства в международном плане может возникнуть в силу как действия, так и бездействия. Также все правонарушения наносят определенный вред международному правопорядку. Нарушение международных обязательств препятствует соблюдению международного права, посягает на защищаемые им блага. Поэтому противоправность охватывает понятие вредности правонарушения.
Факт того, что основным признаком, характеризующим международное правонарушение, должно быть нарушение международного обязательства, широко признан международной дипломатической, судебной и арбитражной практикой, а также доктриной международного права. Таким образом, международное правонарушение можно определить как противоправное действие или бездействие государства, нарушающее его международное обязательство.
В составе правонарушения различают объективные и субъективные элементы. Комиссия международного права выделила два элемента, образующих состав международно-противоправного деяния государства. Ст. 3 проекта статей об ответственности государств под названием "Элементы международно-противоправного деяния" гласит: "Международно-противоправное деяние государства налицо в том случае, когда:
а) какое-либо поведение, заключающееся в действии или бездействии, может, согласно международному праву, присваиваться государству и б) такое поведение представляет собой нарушение международного обязательства этого государства".
Первый из этих элементов "квалифицируется обычно как субъективный элемент и характеризуется поступком, который может быть присвоен не отдельному лицу или группе лиц, фактически совершивших его, а государству в качестве субъекта международного права", а второй – "как объективный элемент: государство… этим поступком нарушает принятое им международное обязательство".1
При рассмотрении первого элемента следует отметить, что присвоение поведения органа или должностного лица государству не имеет ничего общего с причинной связью между этим противоправным поведением и вредным результатом, т. к. причинная связь является по своему характеру объективной. Что касается самого присвоения поведения лиц, действовавших в официальном качестве органов государства, этому государству, то речь идет также об объективном факторе – о констатации того, что эти лица обладают качеством органа или должностного лица. Поэтому не совсем точно считать присвоение субъективным элементом международного правонарушения. Присвоение определенного поведения государству – одно из условий возложения международно-правовой ответственности.Деянием государства можно считать деяние тех или иных лиц только при условии, что они действовали в качестве органов или должностных лиц этого государства.
Присвоение определенного деяния государству не может "ассоциироваться с процессом предъявления обвинения судебной властью во внутригосударственном праве".1
В связи с этим Комиссия международного права с полным основанием отказалась от термина "вменение в вину", заменив его термином "присвоение", который указывает "на простой факт присвоения государству данного действия или бездействия". 2
Присвоение деяния государству не может рассматриваться как система процессуальных действий по вменению вины государству. Возникает вопрос: какое именно поведение государства международное право присваивает государству в целях последующей квалификации этого деяния в качестве международного правонарушения и возложения международной ответственности на государство?
Деятельность государства на международной арене может проявляться только через деятельность его органов, осуществляющих суверенную волю государства, поэтому всякое поведение государства, нарушающее его международно-правовые обязательства, объективно выражается в деяниях определенных государственных органов. Вследствие этого, доктрина международного права, практика государств, международная судебная и арбитражная практика единодушно признают принцип ответственности государств за противоправное поведение его органов. Это положение отражено Комиссией международного права в ст. 5 проекта статей, согласно которой "поведение любого органа государства, имеющего такой статус согласно внутреннему праву этого государства, рассматривается согласно международному праву и при условии, что в данном случае указанный орган действовал в качестве такого, как деяние такого государства". Это поведение присваивается государству "независимо от принадлежности такого органа к учредительной, законодательной, исполнительной, судебной или иной власти, а также независимо от международного или внутреннего характера его функций и вышестоящего или нижестоящего положения его в рамках государственной организации" (ст. 6).1
В качестве деяния государства рассматривается и поведение органов его административно-территориального подразделения, а также организаций, управомоченных внутренним правом государства осуществлять определенные прерогативы государственной власти, при условии, что они действовали в качестве таковых (ст. 7). Одна из наиболее авторитетных доктрин, опирающаяся на решения Комиссии международного права ООН оставляет решение о признании правосубъектности членов федерации и объем прав за национальным законодательством.
Международное право не определяет границы для правосубъектности членов федерации кроме самого общего подхода: внешняя деятельность субъектов федерации не может нарушать общепринятые принципы и нормы международного права, однако очевидно, что федерация и ее члены обладают неодинаковой правосубъектностью и их соотношение в каждом случае различно.2
Согласно ст.71 Конституции Российской Федерации в ведении федерации находятся внешняя политика и международные отношения, международные договоры и внешнеэкономические отношения, вопросы войны и мира, а координация международных связей субъектов федерации, выполнение международных договоров – в совместном ведении, в остальных вопросах субъекты федерации обладают всей полной государственной власти.
Определенные предложения по разграничению компетенции государства и входящих в него административно-территориальных образований в сферах, регулируемых международным правом, можно найти в материалах Комиссии международного права ООН. В проекте статей об ответственности государств есть новелла, по которой " в соответствии с международным правом рассматривается как деяние государства поведение органа любого административно-территориального подразделения при условии, что он действовал в качестве такового ".1, т.е деятельность органа административно-территориального подразделения в правовом отношении надо рассматривать как деятельность государства, если он действовал в сфере международных обязательств федерации, его поведение должно рассматриваться как деяние государства, т.о для разграничения ответственности между федерацией и субъектами необходимо установить, в сфере чьей компетенции и чьих обязательств, своих или федерации, действовал орган субъекта федерации.
В Гражданском Кодексе Российской Федерации, ст.126, закреплено, что Россия не отвечает по обязательствам субъектов. Субъект не отвечает по обязательствам других субъектов а также по обязательствам Российской Федерации.2
Необходимо также подчеркнуть существование в международном праве ситуаций, когда ответственность за нарушение международного обязательства, принятого на себя членом федерации и в рамках своей международной правосубъектности, будет, независимо от этого, возлагаться на федеральное государство. В.В. Пустогаров полагает: " мировое сообщество вправе считать, что за действия члена федерации наступает как его ответственность, так и ответственность федерации в целом."3
Специальными случаями присвоения поведения государству следует считать также присвоение ему деяний органов, предоставленных в его распоряжение другим государством или международной организацией (ст. 9), а также деяний органов повстанческого движения, которое становится новым правительством государства или приводит к созданию нового государства (ст. 15).
Важной является также проблема присвоения государству деяний лиц, фактически действовавших от его имени. В первую очередь это такие случаи, когда государство прибегает к услугам частных лиц или групп, избегая открытых действий своих органов, организует и засылает вооруженные группы и банды на территорию другого государства, о выполнении частными лицами поручений государственных органов на иностранной территории и т. п. Однако в тех случаях, когда отмечается, что это правительство поощряет и даже способствует организации таких групп, что оно оказывает им финансовую помощь, обучает их, вооружает, координирует их деятельность с деятельностью собственных сил с целью проведения возможных операций и т. д., указанные группы перестают быть с точки зрения международного права частными лицами.1 В ст. 8 проекта статей об ответственности государств Комиссия международного права констатировала, что поведение такого рода рассматривается как деяние государства, если "установлено, что это лицо или группа лиц фактически действовали от имени государства".
Государству присваивается поведение его органов, а также органов его административно-территориальных единиц и организаций, уполномоченных выполнять прерогативы государственной власти, в частности, когда эти органы превысили свои полномочия, установленные внутригосударственным правом, или нарушали инструкции, касающиеся их деятельности (ст. 11 проекта статей) . Сам факт превышения полномочий не мешает этим органам действовать даже незаконным образом в рамках их функций. Государство не может уклониться от ответственности на том основании, что, согласно его законодательству, эти действия не следовало совершать или следовало совершать иным образом.2 Только если это лицо действовало не в качестве должностного лица или органа, его поведение не присваивается государству.