Поскольку Краузе Ю.А. и Ткач Н.Г.совершили грабеж группой лиц по предварительному сговору и с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, Агрызский районный суд содеянное обоснованно квалифицировал по п.п. «а» и «г» ч.2 ст.161 УК РФ.
Физическое насилие при грабеже всегда используется для того, чтобы лишить потерпевшего способности, возможности или желания сопротивляться завладению его имуществом.
Поэтому в случаях, когда такое лишение не было связано с насилием над личностью потерпевшего, хотя оно производилось для облегчения похищения имущества и потерпевший сознавал это, действие виновного надлежит рассматривать как ненасильственный грабеж.
Наступившее в результате применения физического насилия при грабеже последствия, поскольку они являются не опасными для здоровья и жизни, всегда остаются в рамках состава грабежа.
Следовательно; при причинении потерпевшему в результате грабежа, например, физической боли не требуется дополнительной квалификации действий виновного по ст. 116 УК.
Решающее значение для правильной квалификации действий виновного, применяющего для завладения чужим имуществом физическое насилие, имеет степень его опасности для потерпевшего в момент совершения преступления что крайне важно для отграничения грабежа от разбоя.
Действие лица по завладению чужим имуществом, соединенное с физическим насилием, последствие которого охватываются понятием насильственного грабежа, не может быть квалифицировано по ч.2 ст.161 УК РФ, если в момент применения насилия оно по своему характеру является реально опасным для жизни и здоровья потерпевшего.
В отдельных случаях физическое насилие, характерное для грабежа, может использоваться виновным для приведения потерпевшего в бессознательное, беспомощное состояние с помощью различного рода одурманивающих веществ. В юридической литературе по-разному решались вопросы квалификации действий лиц, похищающие чужое имущество указанным образом.
Некоторые, например, А.Н. Игнатов и М.Б.Гугучия считали, что это разбой. Другие авторы А.А.Филимонова и А.К.Щедрина, полагали, что эта кража. Эта точка зрения более правильная. Разве можно говорить о физическом насилии применительно к составу грабежа и разбоя по действующему законодательству в тех случаях, когда потерпевший, не сознавая того, употребляет одурманивающие средства, добавленные, например, ему в пищу преступником, в результате чего последний, воспользовавшись бессознательным состоянием потерпевшего, похищает его имущество.
В таких случаях ответственность виновного по мнению Ераксина, должна наступать за кражу и за соответствующее преступление против личности, если при этом наступил вред здоровью потерпевшего.
Также должен решаться вопрос об ответственности лица, спаивающего потерпевшего с целью завладения его имуществом, в тех случаях, когда потерпевший добровольно употребляет спиртные напитки, в результате чего впадает в бессознательное состояние.
Если потерпевшего заставляют с применением физического или психического насилия, характерного для грабежа или разбоя принять одурманивающие вещества или спиртные напитки с тем, чтобы, воспользовавшись его бессознательным состоянием, похитить чужое имущество, то только в этом случае действия виновного в зависимости от наступивших или возможных должно квалифицироваться как разбой или грабеж.
В связи с тем, что закон, устанавливая ответственность за грабеж, предусматривает в качестве одного из квалифицирующих признаков этого преступления совершения его с насилием, не опасным для жизни и здоровья потерпевшего, возникает вопрос о том, как следует квалифицировать случаи открытого похищения чужого имущества путем, так называемого « рывка», т.е. тогда, когда виновный, используя элемент внезапности, например, выхватывает из рук потерпевшего, срывает шапку с его головы и т.п.
По мнению И.Г.Филановского, «рывок» всегда равнозначен физическому насилию потерпевшего. Нет сомнения в том, что похищаемое имущество посредством рывка, виновный затрачивает определенную физическую силу. Однако не всякая затрата виновным физической силы для завладения имуществом может рассматриваться как насилие, не опасное для жизни и здоровья.
Физические усилия виновного при похищении имущества посредством «рывка» еще не приобретают характера насилия над личностью потерпевшего, они направляются главным образом на похищаемое имущество и характеризуют лишь сам способ похищения.
Уголовный кодекс РФ, употребляя понятие насилия в ст.161 УК РФ, имеет в виду как физическое, так и психическое насилие, не опасное для жизни и здоровья.
Пленум Верховного Суда РСФСР, рассмотрев вопрос о судебной практике по делам в грабеже и разбое, фактически также пришел к такому выводу.
В п.12 Постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от22 марта 1966 г. ( с изменениями и дополнениями...), в котором особо подчеркивается, что в тех случаях когда завладение имуществом было соединено с угрозой применения насилия, носившей неопределенный характер, вопрос о признании в действиях виновного грабежа или разбоя необходимо решать с учетом всех обстоятельств дела ( место и времени совершения преступления, числа преступников, характера предметов, которыми они угрожали потерпевшему, субъективного восприятия потерпевшим характера угрозы и т.д.)
Под психическим насилием при грабеже следует понимать применение виновным в отношении потерпевшего угроз нанесения ему ударов и побоев, лишение свободы (например, связывание) или же совершение других действий не выходящих за рамки физического насилия, характерного для грабежа. При этом не обязательно, чтобы психическое насилие было выражено в виде словесной угрозы. Оно может выражаться жестами, мимикой и другими действиями.
Большое значение для правильной квалификации при открытом похищении чужого имущества, совершенного с применением угрозы насилием, проявленной в той или иной форме и степени, имеет учет конкретной обстановки, созданной или использованной нападающими для подавления воли потерпевшего к сопротивлению путем воздействия на его психику, с целью завладения личным имуществом потерпевшего (явное, численное превосходство нападающих над потерпевшими, место и время нападения, отсутствие возможности позвать на помощь и т. д.).
Для установления наличия психического насилия при грабеже достаточно будет того обстоятельства, что преступник, требуя передать ему деньги или имущество, создал или использовал такую обстановку совершения преступления, которая заведомо для виновного дает потерпевшему основание опасаться, что в случае сопротивления к нему будет применено насилие.
Следует отметить, что угроза физического насилия при грабеже всегда должна быть действительной.
Вопрос о действительности угрозы должен решаться, прежде всего, в плане субъективного восприятия этой угрозы потерпевшим, т.е. действительной должна признаваться такая угроза, которая с точки зрения потерпевшего может быть немедленно приведена в исполение. При этом необходимо, чтобы виновный сознавал, что потерпевший принимает угрозу как реальную.
Следовательно, всякую угрозу с физическим насилием следует считать действительной постольку, поскольку потерпевший считает ее осуществимой, на что именно рассчитывает преступник.
Как физическое, так и психическое насилие при грабеже является средством похищения чужого имущества. Оно может быть применено как в отношении лиц, которым имущество было передано в ведение, распоряжение или под охрану, так и в отношении собственника или лица, непосредственно владеющего имуществом (при посягательстве на физических лиц).
Однако насилие при грабеже может быть применено и к любым другим лицам, которые в данном конкретном случае мешали похищению имущества, например, в отношении лица, которое заведомо для преступника не является владельцем имущества и не может быть или не будет сопротивляться изъятию. « Это имеет место в тех случаях, когда такое насилие или такая угроза направлены на то, чтобы принудить самого владельца отказаться от сопротивления. В случаях такого рода независимо от того, физическое или психическое насилие применено в отношении лица, не являющегося владельцем имущества, речь по сути дела идет о психическом насилии в отношении собственника или владельца имущества. Например, насилие применяется к ребенку, жене, родителям, чтобы оказать таким образом воздействие на родителей, мужа, сына или дочь. При этом нет необходимости, чтобы между собственником и владельцем имущества и лицом к которому применяется насилие или угроза, существовали родственные или иные, отдающиеся формальной констатации отношения». Деяние будет грабежом независимо от того, сам ли виновный изымает чужое имущество или это имущество в результате физического или психического насилия ему передает потерпевший.
Важно лишь в каждом конкретном случае установить причинную связь между физическим или психическим насилием и завладением имуществом или другими словами, установить, что виновным было применено насилие с целью завладения чужим имуществом. При этом не имеет значения, когда было применено насилие -до изъятия чужого имущества одновременно с ним или непосредственно после его изъятия. Во всех этих случаях состав грабежа будет налицо, если насилие являлось средством завладения чужим имуществом либо средством удержания похищенного.
Однако если при похищении насилие применяется виновным не для завладения чужим имуществом или его удержания, а целях иных (например, только для того, Б.С.Никифоров, Уголовно-правовая охрана личной собственности в СССР, М.., 1959, С. 36, чтобы избежать задержания, освободиться от преследования), то такие действия виновного следует рассматривать как кражу и преступление против личности.