Контрольная работа
По дисциплине: «Этика»
«Этическая мысль Нового времени.
Этический рационализм Спинозы»
2004 г.
С о д е р ж а н и е:
Введение.. 4
1.Этическая мысль Нового времени.. 6
2.Этический рационализм Спинозы... 11
3.Выводы... 17
Заключение.. 18
Список литературЫ... 19
Если средневековая эпоха была связана с познанием благотворящей деятельности Бога, то усилия этики Нового времени были направлены на анализ соотношения общественных норм и индивидуальных потребностей. В названии эпохи – «Новое время» – отразилось чувство обновления, сознание того, что произошло открытие нового периода в истории, который наступал по мере утверждения в жизни новых, взамен шатких уже старых, оснований коллективной веры. Впервые после распространения Нового завета европейское человечество осознало себя живущим в обстоятельствах новой культуры и приветствовало «новое» как лучшее.
Именно в ту эпоху начали складываться условия, исключительно благоприятные для достижения высокой степени развития человеческой индивидуальности. Появилось значительное число людей, активно накапливающих и наслаждающихся опытом «самоопределения» в поведении и вере, и в этом смысле указанная эпоха несопоставима с тем, что имело место ранее.
В Новое время на основе более демократической организации социальных институтов и развития индивидуализации углубляется содержание ценностных представлений, усложняется духовный мир личности. Чем интенсивней происходила рационализация, тем напряженней была индивидуальная жизнь. Испытывая окружающую природу, – человек неизбежно пришел к необходимости углубления представлений о собственной природе, превратился в индивидуальность. Потребность в самоуважении и уважении со стороны окружающих, стремление к самореализации стимулировали осознание того, что разумность и истинность отнюдь не всегда сочетаются с добром и красотой, чьё существование никогда не вписывается в логику рационализма. Новое время – это начало мучительных поисков путей согласования логики закона и нравственных идеалов, разумного и прекрасного. Это расцвет великого гуманистического искусства и этики. Поэтому представляется уместным рассматривать Новое время и как существенный шаг в становлении ценностей духовной культуры.
Новое время выступает своего рода эпицентром европейской цивилизации и культуры: здесь переосмысляются традиции античности и средневековья, отсюда лежит путь к культурным катастрофам и свершениям XX столетия. Мы все, независимо от своеобразия собственных культурных традиций, в той или иной степени являемся наследниками достижений и проблем, обозначившихся в культурном поле Европы XVII – XIX веков.
Этическая мысль Нового времени представлена в трудах таких выдающихся мыслителей, как Р.Декарт, Б.Спиноза, Дж.Локк, Д.Юм, И.Кант, Г.В.Ф.Гегель и других.
Цель настоящей работы – показать своеобразие этической мысли Нового времени, изучить некоторые этические аспекты рационализма Б.Спинозы.
Термин «Новое время» чаще всего употребляют для обозначения периода развития Европы в ХVII–XVIII веках. Реже к «нововременному» периоду относят и XIX век. Век ХХ обычно рассматривают отдельно, определяя весь его, а иногда и вторую половину (или хотя бы конец) XIX века как «современность». При этом начальные моменты особенностей культуры Нового времени связываются с Ренессансом и Реформацией[1].
К одной из основных особенностей Нового времени следует отнести критику схоластического наследия средних веков и эпохи Возрождения. В отличие от средневековых мыслителей, которые тяготели к комментированию текстов религиозных авторитетов, и от чувственно-эмоционального пантеизма Возрождения, – познавательные усилия в Новое время нацелены на рациональное обоснование земной жизни, поиск естественных оснований порядка и стабильности. Английский мыслитель Ф. Бэкон призывает избавиться от «идолов», порожденных заблуждениями, и стать на твердую почву фактов. Поскольку разум есть природное явление, естественная способность, то законы разума тождественны законам природы. Это значит, что связь вещей в природе такая же, как связь идей в сознании. Разум – «зеркало», отражающее мир.
Таким образом, в центре этической мысли Нового времени – размышляющий субъект или человек разумеющий. Именно такой подход лежит в начале картезианской философии Рене Декарта (1596-1650) - выдающегося философа Нового времени (Р. Декарт в латинском написании Картезий), основателя философского рационализма. Декарт твердо стоит на позиции: «Cogito, ergosum» («Мыслю, следовательно существую»).
Картезианская критика сенсуализма и религиозных догм принимает у Декарта своеобразную форму методического сомнения, подвергающего все несомненное сомнению, рационально осмысливающего все без исключения общепринятые истины. Независимый разум должен разом отбросить все предположения, независимо от того, какие из них истины, а какие ложны, а затем, подвергнув их одно за другим исследованию, сохранить лишь те из них, которые будут признаны несомненными.
Декарт в своем общем мировоззрении был дуалистом. Он признавал существование двух сотворенных самостоятельных субстанций - материальной, протяженной, и мыслящей, духовной. Коррелятом этих двух субстанций у него выступал бог, как и в античности, затем в средние века. Главное определение духовной – ее неделимость, важнейший признак материальной - делимость до бесконечности. Модусы мышления - воображение, чувство, желание; модусы протяжения – фигура, положение, движение.[2]
Продолжил рационалистическую линию в философии Нового времени – Барух Спиноза (1632-1677). Исходный пункт философии Спинозы - учение о субстанции, которую он называет богом. В этом учении – (в основном труде «Этика») он преодолевает дуализм Декарта. В природе вещей, по словам Спинозы, не может существовать двух субстанций, есть только две формы субстанции - материальная и духовная, в основе которых единая сущность.
Онтология и методология Спинозы определили и его этическое учение, в центре которого находится проблема свободы человека. Отвергая идею свободы воли, Спиноза утверждает, что воля совпадает с разумом и доказывает необходимый характер всех человеческих действий. Истолковывая человека с натуралистических позиций, подчиняя его действию природы законов, все же он рассматривает человека как особую часть природы, наделенную разумом, мышлением, В природе господствует жестокий детерминизм, здесь все необходимо. Человек, как часть природы, подчинен природной необходимости. Люди считают свою волю свободной, в то время как на самом деле их волеизъявление зависит от множества аффектов, страстей, переживаний. Свобода воли оказывается мнимой, т. к. человек неосознанно зависит от обстоятельств жизни. Порабощенность человека воспринимается его сознанием как свобода. Но несмотря на господство необходимости в природе и неизбежное подчинение ей человека, свобода возможна, человек может подняться от рабства к свободе. Для этого необходимо достоверное знание, проясняющее аффекты-страсти и их место во всеобщей необходимости.
Понятию свободы воли противопоставляется понятие свободной необходимости, где сняты идеи единства воли и разума и свободы как познанной необходимости.
Моральный идеал Спинозы – общество, в котором люди искали бы «собственной пользы» только «по руководству разума» и в силу этого были бы «справедливы, верны и честны».[3]
Этика Нового времени была существенно ориентирована на выявление натуралистического основания морали. Одна из центральных идей в этическом поиске - идея суверенности морального субъекта, а универсальное средство ее утверждения - разум. В этическом интеллектуализме конца XVII - середины XVIII вв. параллельно сентиментализму и в полемике с ним впервые предпринимается попытка осмыслить уникальную сущность морали, отделить ее от всех других явлений.
В культурно-историческом контексте сама постановка вопроса об уникальной природе морали и о ее собственных основаниях была выражением протеста против церковного и государственного патернализма XVI-XVII вв. Утверждение об уникальности морали в этике XVII-XVIII вв. означало, что мораль не просто не выводима из внеморальной реальности, но является единственно возможной мерой этой реальности во всех ее проявлениях, единственно возможным критерием ее оценки и основанием ее приемлемости. Уникальность морали в этических учениях того времени интерпретировалась как знак абсолютности морали. В таком понимании мораль представала в качестве единственной реальности, которая вправе требовать от человека абсолютного подчинения, но лишь по той причине, что она не является внешней для него силой, а представляет, помимо всего прочего, имманентный закон человеческого существования. Она устроена таким образом, что доступна непосредственному познанию любого человека, и любой человек не просто обладает необходимыми способностями для познания морали и выполнения ее требований, но и не может не стремиться к наиболее полному, совершенному познанию и выполнению моральных требований, поскольку противное было бы равносильно стремлению к небытию.
Такое представление о морали обосновывалось не только в интеллектуализме, но и в сентименталистской этике Э.Э.К.Шефтсбери, Ф.Хатчесона, Д.Юма, А.Смита[4]. Однако в противоположность интеллектуалистам сентименталисты считали, что источником морали и главной моральной способностью может быть только особое моральное чувство (moral sense).
Так, Р.Прайс ключевой вопрос этики формулирует как дилемму разума и чувства[5]. Рациональная природа морали в представлении Прайса выражалась в тождественности морали и необходимой истины. Понятие необходимой истины Прайс интерпретировал как собственно бытие, безусловное условие всего существующего, как абсолют. Можно сказать, что необходимая истина - это сам принцип существования универсума, обеспечивающий его единство и осмысленность. Необходимая истина божественна по своей природе, но допустимо также утверждать, что она сама конституирует природу Божества. Благодаря приобщенности к необходимой истине каждая вещь имеет неизменную сущность. В понятии необходимой истины Прайса термин «необходимая» имеет особый смысл, а именно - необходимость для него означает индетерминированность извне, самодостаточность и абсолютную полноту. Необходимая истина в трактовке Прайса содержала все возможные истины. Различение истин в сознании людей он объяснял невозможностью для конечного разума охватить единство бесконечной истины[6].