Крестьянские хозяйства (это индивидуальные предприятия) во многих случаях не теряют производственных и экономических связей с колхозами и совхозами, у которых они " унаследовали" землю и определенную часть средств производства.
В настоящее время в нашей стране полным ходом идет переход на "рельсы" рыночной экономики, вырабатываются специфические для нас черты.
В результате совершенствования гражданского законодательства в нем появляется все больше норм, посвященных праву частной собственности. Их количество растет постоянно.
1.3 Конституционная концепция права частной собственности
В Конституции РК от 30.08.1995 г частная собственность буквально упоминается в нескольких нормах. Для сравнения: в ст. 45 Конституции РК от 28.01.1993 г. говорилось лишь о «многообразных формах собственности» без их специального уточнения.[3]
Первым условием справедливого правового регулирования гражданского оборота в эпоху рыночного хозяйства является равная защита разных форм собственности. Столь важный паритет закреплен в п.1 ст.6 действующей Конституции РК. Уравнивая правовой режим защиты государственного и частного имущества, законодатель тем самым противопоставляет соответствующие формы собственности. Противопоставление возникает априори: если за всеми субъектами гражданского права, как гласит постановление Конституционного Совета РК, признаются одни и те же процессуальные возможности отстаивать свои интересы в суде и аналогичная мера имущественной ответственности по обязательствам, значит, имеется реальная потребность признать одинаковой только определенную часть двух различных явлений. Нуждается в пояснении трактовка этого принципа, данная в мотивировочной части постановления Конституционного Совета РК от 03.11.1999 г. №19/2: «Смысл конституционного требования о равной защите государственной и частной собственности заключается также в том, что государственный и частный собственник в конкретных правоотношениях, разрешенных и допускаемых для них законодательством, будут подчиняться одному и тому же правовому режиму как в публичной (налоги и пр.), так и в частной (договорные взаимоотношения и т.п.) сферах». Формулировка «одному и тому же правовому режиму» может означать два возможных следствия.
Во-первых, «один и тот же правовой режим» защиты частной и государственной собственности. Слово «защиты», вероятно, пропущено по соображениям нормативной экономии, но угадывается по смыслу и должно подразумеваться в цитируемом фрагменте. А.С. Пиголкин и Е.М. Сморгунова пишут: «Из требований точности и простоты изложения нормативно-правовых предписаний естественно вытекает необходимость экономичностииспользования в тексте нормативных актов языковых средств… Лишние слова, неоправданные повторения, многословие при объяснениях и детальном описании предметов - всего этого должен избегать законодатель».[4]
Во-вторых, термин «правовой режим» можно условно понимать как единый, специфический применительно к отдельному государству порядок правового регулирования общественных отношений или, если предположить, что в постановлении допущено не вполне корректное упрощение, как национальную юридическую систему. То есть нормы законодательства распространяются на участников гражданского оборота в одинаковой мере, независимо от величины их активов, социального статуса, целей деятельности и прочих индивидуальных критериев. Подобное утверждение принципа, общего для всех отраслей права в рамках юридической системы Казахстана, очень актуально. Оно укрепляет уверенность субъектов в своей защищенности, препятствует произволу публичной власти в частных отношениях, когда государственный интерес по определению вдруг объявляют приоритетным, несмотря на отсутствие оснований для такого суждения.
Иное толкование цитируемого выше постулата приводит к абсолютно ложному выводу (алогизму): между публичным («налоги и пр.») и частным («договорные взаимоотношения и т.п.») правовым режимом отличия отсутствуют. Абсурдность этого вывода, а значит, и адекватного ему понимания постановления Конституционного Совета РК от 03.11.1999 г. № 19/2 очевидны. Ведь «пи всем единстве права как целостного социального организма той или иной страны, публичное право и частное право – два разных юридических мира, две «юридические галактики», отличающиеся, помимо всего иного, своим особым местом в социальной жизни страны, своими особыми законами развития».
То есть суть рассматриваемого выше тождества – в отсутствии каких-либо преимуществ на правосудное решение по поводу частной собственности, в остальном данные формы своеобразны. Доказываемое обстоятельство согласуется со справедливым утверждением судьи Конституционного Суда России Г.А. Гаджиева: «государство должно создавать условия для развития разнообразных форм собственности».[5] Поскольку автор не уточняет, какие именно «условия» он имеет в виду, в широком смысле можно понимать правовые, социально-экономические, политические и другие условия.
Подробный анализ презумпции, закрепленной в п. 1 ст. 6 Конституции РК, выходит за рамки заданной темы. Он имеет перспективу и необходим при толковании принципов права частной собственности.
Противопоставление, обнаруженное в п. 1 ст. 6 Конституции РК, усилено в нормах п. 3 той же статьи. К примеру: «Земля может находиться в частной собственности на основаниях, условиях и в пределах, установленных законом».[6] Подобным способом создана конституционная база особого правового режима частной собственности на землю. Другие природные ресурсы (воздух, недра, воды, фауна и т. д.) согласно прочим правилам п. 3 – объекты исключительнойгосударственной собственности. Сразу же вопрос: если существует группа вещей, которые в Казахстане ни при каких обстоятельствах не могут быть объектами права частной собственности, то насколько справедливо общераспространенное утверждение: «Нет форм собственности, есть различные субъекты этого права»? Подобная мысль «Коль скоро формы собственности все же стали фактом нашего законодательства, нужно четко ограничить сферу их существования и рассматривать исключительно как способ определения принадлежности имущества тому или иному виду субъектов». Как видно, положения Конституции РК однозначно склоняют к обратному выводу: разграничение двух форм допустимо не только по субъектам, но и по объектному составу.
Понятно, что цитируемые авторы основывают свои умозаключения на российском нормативном материале. Однако касательно вещей, фактически изъятых из гражданского оборота в силу абсолютной принадлежности государству, положения конституций Казахстана и России, хоть и не идентичны, но уж точно во многом схожи. Например, п. 2 ст. 9 Конституции РФ гласит: «Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности». Е.А. Суханов, ссылаясь на это правило, причисляет к необоротоспособным вещам большинство ресурсов, в том числе богатства континентального шельфа и морской экономической зоны, недра, многие иды земельных участков и водоемов, возникшие естественным путем целебные источники и им подобные объекты. В соответствующей сноске ученый дает пояснение, в котором, помимо иных идей, имеется важная мысль: по общему правилу природные ресурсы России относятся к объектам государственной собственности. Специальные законы могут предусматривать изъятия из указанного общего правила, устанавливая режим права частной собственности для данных объектов. Аналогичные выводы излагаются в догматической литературе.
Разработчики казахстанского Основного закона повторили и в то же время, укрепляя основы национальной безопасности и унитарное устройство государства, улучшили известное российскому юридическому сообществу установление. В Республике Казахстан естественные богатства окружающей среды являются объектами исключительной государственной собственности (кроме отдельных участков земли, передаваемых в частную собственность), а в Российской Федерации – принадлежат государству по общему правилу, т.е. на основаниях и в пределах, установленных специальными законами, могут передаваться в собственность частных лиц. Для полноты вывода данное наблюдение необходимо дополнить следующей презумпцией. Если собственником земли (в России – и других природных ресурсов) не являются частные лица, данное имущество считается государственным (в России – или муниципальным). Оно никогда не относится к бесхозяйным вещам. С этих позиций возможность и целесообразность разграничения двух форм собственности по объектному составу тем более очевидна.
Согласно п. 1 ст. 26 Конституции РК «Граждане Республики Казахстан могут иметь в частной собственности любое законно приобретенное имущество».[7] В системе с другими основополагающими началами, среди которых обеспечение неприкосновенности собственности, применение распространенного в международной практике национального режима и т. д., цитируемый постулат предопределяет две конституционные гарантии. С одной стороны, гарантирует охрану добросовестно приобретенного имущества всех частных лиц (при расширительном толковании п.1 ст. 26 Конституции РК) от произвольного вмешательства, организует стабильность гражданского оборота.
Было названо только три правила Конституции РК (п. 1 и п.3 ст. 6, п. 1 ст. 26), где частная собственность упомянута буквально, и продолжим толкование установлений, соблюдая эту методику. Если заняться изучением норм, близких по смыслу к исследуемому субъективному праву без привязки к обозначающему его легальному термину («частная собственность»), то перечень юридических формул и конструкций расширится неимоверно. Это негативно скажется на исследовании – оно утратит свою выразительность, т. к. цивилистическое содержание будет «размыто» положениями других отраслей права.