Благодаря Прудону анархизм распространился по всей Европе, найдя целый ряд выдающихся приверженцев (Карло Писаканэ в Италии, Пи-и-Маргаль в Испании и другие). Историк анархизма Макс Неттлау пишет о Прудоне: «К несчастью, он умирал как раз в то время, когда возник Интернационал. Но в то же самое время огромная фигура Бакунина уже появилась, и на каких-нибудь 10 лет анархизм получил мощный толчок от этой замечательной личности».
На организацию Банка народа П. Прудон возлагает главные надежды в своей концепции реформ. Его банк должен был отличаться от банков обмена социалистов - рикардианцев по трем позициям. Во-первых, тем, что у него металлические деньги были бы уничтожены не сразу, а благодаря предварительному выпуску бонов в обмен на деньги и коммерческие векселя. Во-вторых, тем, что процент на деньги предполагается уничтожить все-таки не полностью, а довести с зафиксированного вначале уровня в размере 2% до минимального уровня – 0,25% (для выдачи ссуд также и под залог непроданных товаров). И в-третьих, тем, что создание Банка народа произойдет не без привлечения капитала, а, напротив, с капиталом в 5 млн фракций по 5 франков.
Между тем П. Прудон, как и социалисты - рикардианцы, предполагая обеспечение производителям гарантий о постоянном и полном сбыте их товаров при полной свободе производства, очевидно, не утруждал себя вопросом, «каким образом найти сбыт таким товарам, которые почему-либо не нравятся покупателям или произведены в излишнем количестве против спроса», и можно ли вообще «искать в комиссионных конторах решения социального вопроса».
Наконец, идея отмены правительства у П. Прудона зиждется, по существу, на том, что в результате его реформ осуществится «слияние классов» и останутся только трудящиеся, которые обмениваются продуктами своего труда по их истинным ценам, и поэтому призванное «положить конец их (притеснителей и притесняемых, сильных и слабых) взаимной борьбе ярмом общего угнетения» правительство станет бесполезным. Таким образом, по его мысли, «раз капитал и труд будут отождествлены, общество может существовать самостоятельно и не нуждаться в правительстве»
8. Историческая школа Германии.
Германия, в отличие от Англии и Франции, в рассматриваемый период (середина XIX века) была экономически менее развитой страной, разделенной на мелкие государства вплоть до 70-х годов XIX века. Поэтому развитие экономической науки в Германии имеет свои особенности. Немецкая политическая экономия формировалась под влиянием английских и французских теорий. Немецкая политическая экономия не приняла идеи единства экономической теории для различных стран, но ввела национальную политэкономию.
Историческое направление в политической экономии пыталось наметить третий путь между крайностями экономического либерализма и утопического социализма.
Можно было ослабить этот разлад между действительностью и теорией двумя способами: или с помощью анализа воссоздать новую, более гармоничную и доступную теорию или прибегнуть к еще более решительным мерам, отбросить всякую абстрактную теорию и сделать изображение действительности единственным предметом науки - этот путь был избран с самого начала, и по нему пошла историческая школа.
Фридрих Лист (1789-1846) является наиболее видным идеологом немецкой буржуазии первой половины XIX в. В своем основном сочинении “Национальная система политической экономии” Лист заявил себя поборником национального единства Германии и превращения ее под опекой протекционизма в перворазрядную индустриальную державу, способную к экономической и политической экспансии на мировой арене. Попытка обосновать эту экономическую программу привела Листа к резкой оппозиции классической школе и политической экономии с ее ориентацией на фритредерство как естественную экономическую политику государства.
Центральное место в системе “национальной экономии” Листа заняло его учение “о воспитательном протекционизме”. Оно сводилось к тому, что государство должно обеспечить быстрый индустриальный рост страны путем установления правительственных таможенных пошлин. Обоснованию этой идеи посвящена вульгарная схема Листа о стадиях хозяйственного развития. Лист утверждал, что в “экономическом отношении” нации должны пройти через следующие стадии развития: первоначальная дикость, пастушеская, земледельческая, земледельческо-мануфактурная и, наконец, земледельческо-мануфактурно-коммерческая, последняя представляется Листу хозяйственным идеалом, достижение которого невозможно без политики промышленного протекционизма. Лист утверждал, что наибольшей производительной силой, наибольшим богатством обладает нация, которая до совершенства развивает на своей территории все отрасли фабричной промышленности; которая размерами своей территории и уровнем сельскохозяйственной производительности обеспечивает фабричному населению наибольшую часть необходимых ему пищевых продуктов и сырья. Лист считал глубоким заблуждение классической школы то, что она предметом своих исследований сделала лишь материальные богатства или меновые ценности и считала производительною силою лишь физический труд. Лист указывал, что Смит вообще не понимал сущности производительных сил.
Перечисляя “источники” производительных сил наций, Лист указывал на христианство, единоженство, уничтожение рабства и крепостного права, престолонаследие, изобретение, книгопечатание, прессу, почту, монетную систему, меры веса и длины, календарь и часы, полицию безопасности, введение свободного землевладения и пути сообщения. Лист вообще считал, что трудно представить себе закон или государственное учреждение, которые не оказывали бы влияния на производительные силы.
Лист отвергал утверждение Смита в его учении о производительном труде, что сфера так называемого нематериального производства является непроизводительной. Тем самым Лист отвергал прогрессивную идею Смита о том, что затраты на государства, на церковь и т.д. должны быть ограничены до минимума.
Лист “высшее разделение труда” в стране видел в разделении труда умственного и труда физического. Оба эти вида разделения труда находят в тесном взаимодействии. “Наисовершеннейшее разделение труда” и “наилучшая комбинация производительных сил”, по мысли Листа, оказываются в материальном производстве, в земледелии и фабрично-заводской промышленности, находящихся во взаимодействии.
Карл Книс (1821-1898). По мысли Книса, хозяйственный строй общества в данное время, так же как и теоретические представления, суть результаты определенного процесса исторического развития. Одно и другое тесно связаны с состоянием общественного организма в данное время. Они развиваются вместе с ним и вместе проходят через ряд стадий. Ни одна форма организации общества не является абсолютной и совершенной, все они закономерно сменяют друг друга. Точно так же следует глядеть и на экономические учения. По мнению К. Книса, в экономической эволюции различных народов речь может идти разве лишь об аналогиях, а не о законах. Таким образом, Книс не признает ни идей Гильдебранда и Рошера, ни классических идей. Политическая экономия превращается у него в простую историю экономических мнений в разные эпохи в связи с совокупностью исторического развития наций.
Историческая школа обвиняла классическую школу политической экономии в “космополитизме”. Историческая школа обрушивалась на абстрактный метод, применявшийся классической школой. В самом деле, немецкие авторы, поставив во главу угла проблему метода экономического исследования, по существу выдержали научный спор с классиками и внесли в методологию политической экономии новые позитивные элементы, которые легли в основу методологических особенностей зародившегося благодаря им социально-исторического направления экономической мысли. Суть же этих особенностей методологии может быть сведена к следующим трем положениям:
1) учет влияния на экономическое развитие страны, социальной среды, в том числе «человеческого фактора»;
2) выявление взаимосвязи и взаимообусловленности экономических и неэкономических факторов и категорий;
3) определение места и роли неклассовых критериев в исследовании фаз и этапов развития общества.
Первая методологическая особенность исторической школы Германии позволяет раскрыть несостоятельность одной из центральных методических позиций классиков, согласно которой в экономической науке приоритетное значение имеют якобы главным образом экономические законы, факторы и категории и их действие объявляется универсальным и неотвратимым во все времена и для всех народов (государств). Ведь немецкие авторы «опираются на факт многообразия и динамичности исторической жизни и отсюда отрицают возможность абстрактных законов политической экономии вообще и законов экономического развития в частности», и их заслугой, на его взгляд, является обоснованная аргументация «в пользу относительности законов хозяйственной жизни» и попытка «дать конкретные эмпирические законы развития хозяйства».
Представители исторической школы исходят из того, что экономические законы не следует отождествлять с природными законами (например, законы химические, физические и т.п.), которые неизменно проявляют себя благодаря стабильному характеру вызывающих их действие заранее известных элементов и компонентов. Поэтому, наперекор классикам, они указывают не на универсальный характер политической экономии и зависимость результативности экономических процессов не только от экономических (базисных), но и от многообразных факторов неэкономического (надстроечного) свойства, включая «человеческий фактор», т.е., как принято говорить, от факторов социальной среды. Причем в числе последних чаще всего ими упоминаются: