Теории экономических циклов 2 (стр. 4 из 6)

Для определения ожидаемой в текущем периоде величины роста уровня цен Д. Лайдлер использует концепцию адаптивных ожиданий, в соответствии с которой существовавшее в предшествующем периоде предположение о степени роста уровня цен корректируется с учетом ошибки прогноза (разницы между фактическим и ожидавшимся ростом)

где

- коэффициент корректировки ошибки прогноза.

Поэтому ожидаемый темп ускорения роста уровня цен:

Поскольку в соответствии с уравнением

то ожидаемый темп ускорения роста уровня цен в итоге определяется только степенью использования производственных мощностей

С учетом выражения темп фактического ускорения уровня цен (см. уравнение становится функцией от степени использования производственных мощностей в текущем и предшествующем периодах:

Теперь уравнение, определяющее характер развития экономической конъюнктуры в случае превышения равновесного темпа роста предложения денег, можно представить в следующем виде:

где

В результате логарифмирования степенного уравнения получается однородное дифференциальное уравнение второго порядка, подобное уравнению в модели Самуэльсона-Хикса:

Равенство выполняется только при хt = хt-1 = хt-2 = 1. Это значит, что динамическое равновесие достигается при полном использовании производственных мощностей. В этом случае, как следует из формулы, уровень цен растет с постоянным темпом, который в соответствии с уравнением равен

. Поскольку в состоянии динамического равновесия kt = const, то темп роста уровня цен прямо пропорционален темпу роста денежной массы. Иначе говоря, динамическое равновесие возможно при различных темпах инфляции лишь бы темп роста предложения денег соответствовал уравнению

Отклонение от равновесного темпа роста предложения денег нарушает динамическое равновесие в экономике. Перейдет ли после этого экономика к новому равновесному состоянию или нет, зависит от свойств дифференциального уравнения.

Используя же методы анализа, которые были применены в модели Самуэльсона-Хикса, можно установить, что динамическое равновесие является устойчивым при следующих условиях:

Поскольку по своей природе параметры

положительны, то условия «1» и «3» выполняются. Следовательно, определяющим является условие «2»: равновесие устойчиво, если

Вспомним, что

есть коэффициент корректировки прогнозной ошибки при формировании адаптивных ожиданий. Допущение, что на практике он не бывает больше двух, вполне правдоподобно, поэтому динамическое равновесие в модели Лайдлера является устойчивым. В частности, это означает, что в длинном периоде деньги нейтральны: после любого изменения их количества экономика вернется в равновесное состояние, но с другим темпом инфляции. В коротком периоде изменение денежной массы отражается на степени загрузки производственных мощностей, уровне занятости и величине национального дохода. Будет ли в этом периоде экономика переходить к новому равновесному состоянию монотонно или через затухающие колебания, зависит от дискриминанта характеристического уравнения. При

после монетарного импульса экономика перейдет к новому динамическому равновесию через затухающие конъюнктурные колебания.

/16/

2.3. Модель динамического стохастического общего равновесия.

В последнее время все чаще говорят о том, что монетарная и, в более широком смысле, экономическая политика постоянно "онаучивается". И академическое сообщество, и центральные банки в целом якобы достигли консенсуса не только по поводу набора правил, которые следует применять в разных ситуациях, но и относительно того, что в практике "монетарной политики находят применение ключевые принципы науки". Эти принципы, в свою очередь, выводятся из так называемого нового неоклассического синтеза, или новой кейнсианской модели монетарной политики, основанной на модели динамического стохастического общего равновесия (Dynamic Stochastic General Equilibrium, далее - DSGE).

Сначала опишем обычный способ анализа экономической политики в рамках неоклассического подхода. В частности, мы сосредоточимся на макроэкономических (особенно краткосрочных) моделях деловых циклов.

Столкновение двух конкурирующих теорий деловых циклов - концепции реального делового цикла (real business cycle - RBC) и парадигмы новых кейнсианцев - завершилось в конце 1990-х годов созданием нового неоклассического синтеза. Каноническая модель, используемая в рамках нового неоклассического синтеза, по сути, является RBC-моделью DSGE с монополистической конкуренцией, номинальными несовершенствами и правилами монетарной политики.

Как и в модели реальных деловых циклов, отправной точкой новых моделей стала стохастическая версия традиционной неоклассической модели роста с переменным предложением труда: в экономике существует бесконечно живущее репрезентативное домохозяйство, максимизирующее свою полезность при межвременном бюджетном ограничении, и большое количество фирм с однородной технологией производства, подверженной внешним шокам. Данную модель можно отнести и к новому кейнсианству из-за наличия трех составляющих: денег, монополистической конкуренции и жестких цен. Деньги обычно выполняют только функцию меры стоимости, их ненейтральность в краткосрочном периоде обеспечивается номинальными жесткостями в виде постоянных цен. В результате центральный банк, меняя процентную ставку, может в краткосрочном периоде влиять на деловую активность в экономике. Поскольку данная модель является моделью реального делового цикла, можно вычислить "естественный" выпуск и реальную ставку процента, которые будут равновесными величинами при совершенно гибких ценах. "Естественный" выпуск и процентная ставка задают точку отсчета для монетарной политики: центральный банк не может непрерывно "подстегивать" уровень выпуска и процентную ставку в отрыве от их "естественных" значений, не вызывая инфляцию или дефляцию. Необходимо помнить, что предпосылка о несовершенной конкуренции (и других реальных жесткостях) означает, что "естественный" уровень выпуска общественно неэффективен.

При работе с данными канонические модели DSGE (подобные описанной выше) обычно расширяют для расчета динамики инвестиций. Кроме того, различного рода шоки (например, шоки государственных расходов и частного потребления) добавляются как в уравнение IS, так и в монетарное правило. Наконец, стандартные DSGE-модели приходится модифицировать (поскольку они слишком ориентированы на будущее), чтобы они соответствовали эконометрическим данным о совместном изменении номинальных и реальных переменных (например, функции "импульс-реакция" выпуска и инфляции на шоки монетарной политики). Чтобы отразить инертность реальных данных, DSGE-модели расширяют, вводя в них большое количество жесткостей - часто не имеющих теоретического обоснования, - например заранее определенные решения о ценах и расходах, индексация цен и зарплат в соответствии с инфляцией в предыдущие периоды, жесткая заработная плата, формирование привычек потребления, издержки "подстройки" инвестиций, меняющийся коэффициент использования основного капитала и т. д.

У DSGE-моделей есть как минимум три серьезных недостатка, ставящих под сомнение целесообразность анализа политики в рамках данного подхода.

С теоретической точки зрения, эти модели общего равновесия основываются на традиции, заложенной К. Эрроу и Ж. Дебре, с незначительными невальрасианскими элементами (например, жесткими ценами), поэтому им свойственны многие недостатки традиционных моделей общего равновесия.

Прежде всего, достаточные условия существования общего равновесия не обеспечивают ни единственности его, ни устойчивости. Кроме того, известно, что невозможно каким-либо образом наложить ограничения на характеристики агентов (первоначальные запасы, предпочтения), чтобы решение было единственным и устойчивым. Доказано, что даже если агенты практически идентичны (например, имеют одинаковые предпочтения и почти одинаковые первоначальные запасы), это все равно не гарантирует единственности и устойчивости равновесия.

Для получения единственного и устойчивого равновесия неоклассики вводят в модель репрезентативного агента (далее - РА). Если поведение всех гетерогенных агентов представить как поведение РА, то можно избежать проблем, возникающих при агрегировании, и обеспечить макроэкономическим моделям общего равновесия строгие вальрасианские микрооснования. Тем не менее предпосылка о РА далеко не безобидна. Во-первых, нет формальных оснований считать, что индивидуальная рациональность влечет за собой коллективную рациональность на макроуровне. Во-вторых, даже если забыть об этом и использовать фикцию РА для получения микрооснований макроэкономических моделей, анализ экономической политики, полученный с помощью этих моделей, нельзя считать надежным, потому что реакции РА на шоки или изменение параметров могут не совпадать с агрегированными реакциями всех агентов. В-третьих, даже если решить первые две проблемы, может случиться, что при наличии ситуаций а и b РА предпочитает а, в то время как все репрезентируемые им агенты предпочитают b. Наконец, предпосылка о РА добавляет сложностей на эмпирическом уровне, потому что при тестировании какого-либо утверждения, полученного с помощью модели РА, одновременно тестируется и сама гипотеза о РА. Поэтому отказавшись от тестируемого утверждения, мы бросаем тень и на гипотезу.