Создавая свой хозяйственный идеал семейной ремесленной общины, Томас Мор, естественно, вынужден был отталкиваться от современной ему господствующей формы организации городского ремесла. Автор "Утопии" определенно идеализировал ремесленную организацию средних веков с ее системой разделения труда и специализации, а также чертами семейно-патриархальной общины.
В этом Т. Мор отразил настроения и чаяния городских ремесленников, для которых наступили тяжелые времена в связи с разложением цеховой системы ремесла и резким социальным расслоением внутри цехов. Возникает вопрос: почему Т. Мор отдавал предпочтение наполовину изжитой уже в то время цеховой организации ремесла перед капиталистической мануфактурой, которой, несомненно, принадлежало будущее? Ответ, на наш взгляд, следует искать в специфике мировоззрения Т. Мора как гуманиста и родоначальника утопического направления.
Главной производственной ячейкой в сельском хозяйстве Утопии является большая община, насчитывающая не менее 40 человек - мужчин и женщин и еще двух приписанных рабов. Во главе такого сельского "семейства" стоят "почтенные в летах" распорядитель и распорядительница.
Таким образом, искусственно созданный и поддерживаемый в Утопии семейно-патриархальный коллектив является, по мысли Мора, наиболее приемлемой формой организации труда, как в ремесле, так и в земледелии.
В отличие от традиционного порядка вещей, когда город выступал в качестве эксплуататора и конкурента по отношению к деревенской округе, Мор исходит из того, что в Утопии жители города считают себя по отношению к деревенской округе "скорее держателями, чем владельцами этих земель".
Автор "Утопии" попытался по-своему преодолеть исторически сложившуюся противоположность между городом и деревней. Т. Мор видел, что земледельческий труд в условиях Англии XVI в. и тогдашней техники сельского хозяйства был тяжелым бременем для тех, кто занимался им всю жизнь. Стремясь облегчить труд земледельца в своем идеальном обществе, Т. Мор превращает земледелие в обязательную повинность всех граждан.
Т. Мор почти не придает значения техническому прогрессу для преодоления отсталости деревни и облегчения труда земледельца. Проблема развития производительных сил общества на основе технического прогресса явно недооценивалась им. И хотя утопийцы с успехом применяли искусственное разведение цыплят в особых инкубаторах, тем не менее, сельскохозяйственная техника в целом у них была довольно примитивной. Но и при низком ее уровне утопийцы сеют хлеб и выращивают скот в гораздо большем количестве, чем это требуется для собственного употребления; оставшимся они делятся с соседями. Т. Мор считал подобный порядок вещей вполне возможным и разумным в таком государстве, как Утопия, где нет частной собственности и где отношения между городом и сельской округой основаны на взаимной трудовой поддержке. Все, что нужно для сельской местности, земледельцы Утопии "безо всяких проволочек" получают из города. Решение проблемы противоположности между городом и деревней и создания изобилия сельскохозяйственных продуктов достигается не за счет усовершенствования техники, но за счет более справедливой, с точки зрения утописта, организации труда.
Отсутствие частной собственности позволяет Т. Мору строить производственные отношения в Утопии по новому принципу: на основе сотрудничества и взаимной помощи граждан, свободных от эксплуатации, - в этом его величайшая заслуга.
Томас Мор ставит также и проблему преодоления противоположности между физическим и умственным трудом. Кроме того, что большинство утопийцев весь свой досуг уделяют наукам, желающие целиком посвятить себя науке встречают всемерную похвалу и поддержку всего общества как лица, приносящие пользу государству. Люди, проявившие способности к науке, освобождаются от повседневного труда "для основательного прохождения наук". Если же гражданин не оправдывает возложенных на него надежд, он лишается этой привилегии. Каждый гражданин Утопии имеет все условия для успешного овладения науками и духовного роста. Наиболее важное из этих условий - отсутствие эксплуатации и обеспеченность большинства всем необходимым.
Итак, по мысли Мора, Утопия представляет собой бесклассовое общество, состоящее из свободных от эксплуатации большинства. Однако, проектируя справедливое общество, Мор оказался недостаточно последовательным, допустив в Утопии существование рабов. Рабы на острове - бесправная категория населения, обремененного тяжелой трудовой повинностью. Они "закованы" в цепи и "постоянно" заняты работой. Наличие рабов в Утопии в значительной мере, по-видимому, было обусловлено низким уровнем современной Мору техники производства. Рабы нужны утопийцам, чтобы избавить граждан от наиболее тяжелого и грязного труда. В этом, несомненно, проявилась слабая сторона утопической концепции Мора.
Существование рабов в идеальном государстве явно противоречит принципам равенства, на основе которых Мор проектировал совершенный общественный строй Утопии. Впрочем, удельный вес рабов в общественном производстве Утопии незначителен, ибо основными производителями все же являются полноправные граждане. Рабство в Утопии имеет специфический характер; помимо того, что оно выполняет экономическую функцию, оно является мерой наказания за преступления и средством трудового перевоспитания. Главным источником рабства в Утопии было уголовное преступление, совершаемое кем-либо из ее граждан.
Что касается внешних источников рабства, то это либо захват в плен во время войны, либо (и чаще всего) выкуп иностранцев, приговоренных у себя на родине к смертной казни.
Рабство - принудительный труд в качестве меры наказания, заменяющий смертную казнь, - Мор противопоставил жестокому уголовному законодательству XVI в. Мор выступал решительным противником смертной казни за уголовные преступления, ибо, по его мнению, ничто в мире по ценности не может сравниться с человеческой жизнью. Таким образом, рассматривать рабство в Утопии следует конкретно исторически, как призыв к смягчению распространенной в средневековой Европе жестокой системы уголовных наказаний и в этом смысле как меру, для того времени более гуманную. Удел рабов в Утопии, очевидно, был много легче, чем положение большинства задавленных нуждой и эксплуатацией крестьян и ремесленников в тюдоровской Англии. Поэтому Мор, по-видимому, имел все основания утверждать, что некоторые "трудолюбивые" бедняки из другого народа предпочитали пойти в рабство к утопийцам добровольно и что сами утопийцы, принимая таких людей как рабов, относились к ним с уважением и обращались с ними мягко, отпуская их обратно на родину по первому желанию, да еще и награждая при этом.
6. Заключение.
Общественный идеал Т. Мора, несомненно, обладает чертами и качествами идей утопического социализма, и абсолютное большинство наших исследователей отвечает утвердительно на вопрос о том, является ли Мор основоположником этого направления политической мысли.
Некоторые авторы, однако, склонны относить появление утопически-социалистических идей к более ранним периодам истории, вплоть до глубокой древности, полагая, что любые проекты и даже просто смутные мечты о ликвидации общественного неравенства и угнетения, о создании строя, где нет частной собственности, где все являются тружениками, следует считать утопически-социалистическими. Н.Е. Застенкер называет такие идеи, существовавшие в странах Древнего Востока, античных Греции и Риме и у других народов, «проблесками социалистической мысли», обнаруживаемыми им даже в древнегреческой легенде о «золотом веке» (общинно родовых отношениях, не знавших неравенства, эксплуатации и собственности).
Напротив, А.И. Володин и А.Э. Штекли выдвинули точку зрения, что возникновение утопического социализма нужно датировать более поздней, чем времена Т.Мора, эпохой. Первый из них связал появление нового направления общественно-политической мысли с условиями буржуазных революций 17-18вв., отнеся к самым ранним представителям утопического социализма Д. Уинстенли и Г. Бабефа. Из них он исключил Томаса Мора, Т. Кампанеллу и даже предреволюционных французских мыслителей 18в. – Ж. Мелье и Морелли, которых он характеризует как авторов «литературных утопий», составляющих только историю утопического социализма и являющихся, по его мнению, отличным от него «типом социального утопизма».
А.Э. Штекли отодвинул создание утопического социализма на еще более поздний период, считая, что первыми его сторонниками можно назвать лишь К.А. Сен-Симона, Ш. Фурье и Р. Оуэна, то есть великих утопистов-социалистов начала 19в. По отношению к Т. Мору и Т. Кампанелле А.Э. Штекли предложил применять термин «утопически-коммунистические гуманисты».
В обоих случаях понятие о тех идейно-политических течениях, к которым отнесен Т. Мор, страдает неопределенностью. Термины «литературная утопия» и «социальный утопизм» не раскрывают нам их содержания. Что касается определения «утопически-коммунистический гуманизм», то, будучи правильным для показа разных политических течений в среде широкого по своему содержанию движению гуманизма 16 и более поздних веков, оно никак не может использоваться для противопоставления его утопическому социализму, так как гуманизм и социализм соотносимые, а не противоположные понятия. Попытка разграничить утопический социализм и утопический коммунизм была бы более правильна и, во всяком случае, вполне логична, но вопрос о таком разграничении после специальной научной дискуссии остался неразрешенным и, главным образом, в силу существующей традиции в ряде случаев рассматривать эти понятия в качестве синонимов.