В процессе послевоенного восстановления экономического потенциала и возврата в сообщество ведущих промышленных держав Япония достаточно успешно справилась и с задачей превращения иены в конвертируемую валюту, сравнимую по режиму и статусу с денежными единицами других развитых стран. В отличии от европейской практики Япония достигла этой цели в одиночку.
Послевоенная история японской иены может служить убедительным примером эволюции от абсолютно замкнутой и в высшей степени обесцененной денежной единицы к устойчивой свободно обратимой валюте, причем в ходе трансформации централизованно-административного управления экономикой в рыночную систему хозяйствования.
Опора на рыночные силы в сочетании с реализацией жесткой стартовой программы позволила Японии в сравнительно короткий исторический срок создать необходимую экономическую базу обратимости. Промышленное производство, структурно ориентированное на новые отрасли и технологии, в 1960 году превысило довоенный уровень в 4,4 раза, а в 1963 году - в 5 раз. Стоимость экспорта, все более смещавшегося на рынки промышленно развитых стран, достигла в 1960 году 4 млрд. , а в 1963 году - 5,5 млрд. долларов против 0,8 млрд. в 1950 году. Активность платежного баланса с 1951 по 1960 год позволила накопить значительные по тем временам валютные резервы, превысившие в 1963 году 2 млрд. долларов.
Однако, пока иена оставалась сугубо замкнутой валютой, ориентированной только па внутреннее денежное обращение. Она не использовалась для внешних операций ни как валюта платежа, ни как валюта цен, не вывозилась за рубеж и не котировалось на заграничных рынках.
Все валютные ресурсы страны концентрировалось в распоряжении государства, и все валютные операции находились под строгим государственным контролем. Любые валютные поступления подлежали обязательной сдаче в централизованный валютный фонд в обмен на иены по твердому официальному курсу. Иностранная валюта расходовалась только в установленных государством пределах и лишь на заранее определенные цели, что фиксировалось в специальных валютных бюджетах, составляющихся на каждые полгода. Проведение конкретных операций по купле-продаже иностранной валюты возлагалась на крупнейшие японские коммерческие банки, действующие по уполномочию государства.
Демонтаж этой монопольной структуры начался лишь с середины 1960 года, когда Япония сочла себя достаточно подготовленной к переходу к свободной конвертируемости. В качестве первого шага был снят запрет на использование иены в сфере международных расчетов и платежей по примеру Западной Европы установлен режим ее внешней обратимости по текущим операциям. Спустя три года были упразднены валютные бюджеты, отменена обязательная сдача в государственный резерв иностранной выручки, а к внешней обратимости прибавилась и внутренняя. В апреле 1964 года Япония официально стала страной с конвертируемой валютой, присоединившись к VIII статье Устава Международного Валютного фонда.
В последующие годы успехи японской экономики позволили отменить и все остальные валютные ограничения. Это сделало иену полностью обратимой валютой, все шире используемой в мировой практике как общепризнанное расчетное, платежное и резервное средство. По данным Международного Валютного фонда, в начале 1995 года накопления японской валюты в официальных валютных запасах других стран превышали 83 млрд. долларов, превосходя по объему резервы фунтов стерлингов, швейцарских и французских франков вместе взятых. Вслед за долларом и немецкой маркой иена прочно входит в первую тройку наиболее используемых и авторитетных валют, и, судя по всему, ее “интернационализация” будет продолжаться.
На пути к конвертируемому рублю
Если российское руководство хочет всерьез добиться реального прогресса в проведении экономических реформ и стабилизации экономики, ему необходимо, помимо всего прочего, уделить должное внимание своей национальной валюте. Обратимость национальных денег есть своеобразный показатель развитости и стабильности данной страны.
Однако очевидно, что при подходах к проблеме конвертируемости мы сталкиваемся с серьезным противоречием: экономическая реформа в полной мере невозможна без обратимости национальной валюты, но в то же время и обратимость рубля в полной мере невозможна без успешного развертывания реформы. Решение этого противоречия, очевидно, заключается в постепенном, частичном и взаимно согласованном продвижении к цели с “обоих концов”: осторожном принятии ограниченных форм конвертируемости для стимулирования желаемых изменений в экономике, с одной стороны, и постепенном накоплении экономико-политических предпосылок для введения более развернутых форм обратимости, с другой стороны.
Отмена государственной валютной монополии
Но, тогда еще, Советское правительство поступило совершенно иначе, полностью отказавшись от валютной монополии. 1 марта 1991 года был принят Закон “О валютном регулировании”, который изменил основные принципы осуществления валютных операций во внутреннем хозяйственном обороте и международных расчетах, а также права и обязанности в отношении владения, пользования и распоряжения валютными ценностями. Этот закон послужил основой нового кодекса “правил игры” в валютной сфере. С этого момента валютные отношения в нашей стране частично были отданы во власть рыночной экономики. Чрезвычайно существенно, что в Законе был сделан первый шаг, совершенно необходимый для преодоления замкнутости рубля и для подготовки его вывода на международную арену. В перечень валютных операций официально включались операции, связанные с использованием валюты СССР в качестве средства платежа при осуществлении внешнеэкономической деятельности, а Госбанку СССР давалось поручение установить конкретный порядок расчетов в рублях при проведении валютных операций. На уровне Закона декларировалось намерение смягчить дискриминационный режим в отношении использования рублей иностранцами. ”Валюта СССР,- говорилось в статье 2 Закона, - может быть объектом собственности нерезидентов, если ее источником являются средства в иностранной валюте, ввезенные или переведенные в СССР из-за границы и полученные внутри СССР на законном основании.” К сожалению кроме этого положения в плане ”интернационализации” рубля больше ничего не предпринималось. Принципиальная возможность использования советской валюты в качестве средства платежа по внешнеторговым операциям откладывалась на “потом”. А в установлениях Госбанка все расчеты по внешнеэкономическим сделкам между юридическими лицами-резидентами и юридическими лицами-нерезидентами предписывалось осуществлять в свободно конвертируемой валюте. На практике это означало тотальную “долларизацию” внешнеэкономического оборота страны. Фактически был сделан шаг назад по сравнению с существовавшей практикой, когда значительная часть расчетов совершалась не в конвертируемых валютах, а, например, в переводных рублях.1 Эти нововведения имели самые катастрофические последствия для торговых отношений с нашими главными партнерами - странами Восточной Европы.
Более того, в Законе не нашлось места для четких критериев относительно внутреннего обращения иностранной валюты. Отрицательный эффект проникновения “чужих” денег в отечественный торгово-денежный оборот не замедлил сказаться, однако это уже стало достоянием не Советской, а новой российской действительности.
Ðàçâàë ÑÑÑÐ è ñîçäàíèå ðîññèéñêîãî ðóáëÿ
Развал СССР прервал наметившийся было курс на постепенное, поэтапное осуществление мероприятий по преодолению замкнутости советской валюты и повороту ее - по мере формирования коренных экономических предпосылок - в сторону конвертируемости. Противоестественная попытка сочетания государственного суверенитета с сохранением “рублевой зоны” закончилась неудачей. Однако понадобилось почти два года, чтобы руководство стран СНГ приступило к формированию собственных денежных единиц, осознав правоту классического принципа “суверенное государство - самостоятельная национальная валюта”. Хотя этот принцип в настоящее время потерял свою актуальность, так как активная экономическая интеграция стран в мировое хозяйство стала причиной создания наднациональных валют (переводной рубль, экю, СДР1 и т.д.) и тем более единой европейской валюты, которая в недалеком будущем полностью заменит национальные денежные единицы стран-участниц Европейского союза; для государств СНГ это утверждение было более чем справедливым: финансовые системы новых государственных образований на территории бывшего СССР были сильно дестабилизированы беспорядочными эмиссиями, растущими взаимными неплатежами и т.п.
В этих условиях, абсолютно противоречащих интересам России, было произведено изъятие старой советской наличности и замена ее на новые банкноты Центрального банка России. Обмен купюр и прекращение автоматической передачи новой наличности за пределы России означали завершение формирования национальной денежной единицы - российского рубля - с возвращением юрисдикции над его эмиссией, использованием и обращением в границы Российской Федерации.
По сравнению с советским рублем современный российский обращается на гораздо меньшей территории и обслуживает гораздо меньшее число жителей. Только эти факторы сокращают потенциал новой валюты, по меньшей мере, на одну треть. Однако неизмеримо больший ущерб базису обратимости, по мнению большинства экономистов, причинила экономическая политика новых руководителей России. Методы ”шоковой терапии” оказали крайне отрицательное воздействие на экономику нашей страны, в том числе и на конвертируемость российской национальной валюты.