Если распределение промышленных рабочих между регионами будет симметрично, то очевидно, что зарплаты в регионах будут одинаковы. Если же в одном из регионов промышленных рабочих больше, то на соотношение реальных зарплат в промышленности двух регионов будут оказывать влияние два эффекта, действующих в противоположных направлениях.
В первую очередь это эффект местного рынка. Он возникает в силу того, что фирмы будут стремиться расположить производство в регионе большего размера, так как это позволит им сэкономить на масштабе производства в большей степени, и, помимо этого, сэкономить на транспортных издержках, поскольку большая часть произведенного товара будет реализована на местном рынке. Таким образом, как внутренняя экономия от масштаба, так и транспортные издержки объясняют эффект местного рынка, заключающийся в том, что увеличение размера региона приводит к более чем пропорциональному росту промышленного выпуска в этом регионе, а также к росту экспорта региона. Такой эффект невозможно было получить, если предполагать внешний эффект по Маршаллу, то есть внешнюю по отношению к фирме экономию от масштаба. Эффект местного рынка, очевидно, оказывает положительное влияние на уровень зарплат в промышленности. То есть чем больше регион, тем выше зарплаты промышленных рабочих.
С другой стороны, рост конкуренции за потребителя на рынке большего размера может привести к тому, что фирма-монополист сочтет для себя выгодным перенести производство в менее населенный регион. Этот эффект будет влиять на соотношение зарплат между регионами в противоположную сторону. Общий результат воздействия этих двух эффектов не очевиден и зависит от параметров модели.
Однако для рассмотрения динамических эффектов, связанных с перетоком промышленных рабочих между регионами, нас интересует не просто уровень заработной платы, а ее покупательная способность, то есть реальная заработная плата. Поскольку цена сельскохозяйственного товара в обоих регионах одинакова, то нас интересует реальная зарплата в терминах промышленного товара. И здесь мы получаем еще один важный эффект, обусловленный предположениями модели, — эффект индекса цен. В силу соотношения (18) регион большего размера будет производить большее число разновидностей из доступного в экономике ассортимента промышленных товаров. Соответственно в этот регион будет импортироваться меньшая доля разновидностей по сравнению с производимыми в данном регионе. В регионе меньшего размера — с точностью до наоборот — производиться будет меньшая доля ассортимента, а импортироваться — большая. В силу того что цена импортного товара будет определяться из соотношения (15) с учетом транспортной наценки, в то время как транспортная наценка не будет добавляться к стоимости товаров местного производства, то, при прочих равных, индекс цен промышленных товаров в большем регионе окажется меньше индекса цен промышленных товаров в меньшем регионе.
Предположим, что в начальный момент промышленные работники в экономике равномерно распределены между регионами. Как указывалось выше, в этом случае мы будем иметь два совершенно одинаковых региона с точки зрения размещения в них промышленного производства, зарплат и т. д. Однако является ли это равновесие устойчивым? То есть если незначительное число рабочих случайно переедет в другой регион страны, приведет ли это к росту реальной зарплаты в регионе, куда переехали рабочие (что, в свою очередь, привлечет сюда новых мигрантов и исходное отклонение от равномерного развития экономики усилится)? Или же исходное отклонение немедленно будет скорректировано ростом реальной зарплаты в промышленности в меньшем регионе, что вызовет обратную миграцию работников. Если реализуется первая ситуация, мы будем иметь процесс агломерации промышленного производства в одном регионе, и если агломерационные процессы приобретут лавинообразный характер, в итоге мы получим один регион — промышленный центр и второй — сельскохозяйственную периферию. Этот случай и дал название модели «центр периферия». Если же симметричное равновесие устойчиво к миграции населения, то равномерное размещение производства в экономике останется самоподдерживающимся.
Из приведенного выше анализа модели очевидным образом следует, что именно сила следующих трех эффектов будет определять устойчивость равномерного распределения к миграции:
— эффект местного рынка: тенденция монополистических фирм размещать производство ближе к большим рынкам и экспортировать товары на малые рынки;
— эффект стоимости жизни: она ниже в тех районах, где расположено больше промышленных фирм, ибо в стоимости производимых ими товаров меньше транспортных издержек;
— эффект конкуренции: фирмы, конкурирующие несовершенным образом, стремятся размещать производство в тех районах, где меньше конкурентов.
По аналогии с физическими явлениями, силы, стимулирующие агломерационные процессы, получили название центростремительных, а силы, действующие в противоположном направлении, — центробежных. Какие силы «победят» в экономике — зависит от параметров экономии от масштаба, эластичности замещения в функции спроса и размера транспортных издержек.
В работе Кругмана продемонстрировано, как взаимодействие этих трех параметров определяет динамику размещения производства в экономике: будут ли регионы сближаться в своем экономическом развитии или, напротив, удаляться друг от друга. Вполне согласуется с интуицией вывод о том, что рост экономии от масштаба в производстве усиливает агломерационные процессы. Более того, существует критический уровень экономии от масштаба в промышленном производстве, при превышении которого вне зависимости от остальных параметров экономики симметричное равновесие является неустойчивым, а агломерационные процессы — самоусиливающимися. То есть развитие экономики по принципу «центр—периферия» становится неизбежным. Если же размер экономии от масштаба ниже критического уровня, то в зависимости от комбинации параметров возможно доминирование в экономике как центростремительных, так и центробежных сил. При этом высокие транспортные издержки и высокая эластичность замещения разновидностей промышленного товара усиливают центробежные силы, приводя к сближению регионов.
Таким образом, основываясь на достаточно простой и интуитивно-прозрачной модели, Кругман свел воедино картину размещения производства в пространстве, которую и до него многие пытались нарисовать, но сумели лишь отразить отдельные ее моменты. Дальнейшее развитие этих идей как самим Кругманом, так и его коллегами, среди которых особый вклад внесли М. Фуджита и Т. Венаблс20, привело к тому, что данный подход вырос в целую область экономической науки, получившую название новой экономической географии, в свою очередь оказавшей принципиальное влияние на развитие таких направлений исследований, как региональная экономика или экономика города.
Хотя данный обзор посвящен статьям Кругмана, принесшим ему Нобелевскую премию, нельзя не упомянуть ряд его работ, внесших существенный вклад и в другие области экономики. Та самая диссертация, которая сначала не имела успеха, сегодня является классической работой по кризисам платежного баланса21. В ней моделируется валютный кризис, происходящий в условиях бюджетного дефицита и фиксированного обменного курса. Кругман показал неизбежность кризиса в этих условиях и оценил момент его наступления. В дальнейшем большое количество научных и публицистических работ Кругмана было посвящено именно вопросам политики обменного курса, анализу связи между торговлей товарами и шоками валютного курса. Его критика политики стран Юго-Восточной Азии и России в конце 1990-х годов, безусловно, указывает на глубокое понимание нобелевским лауреатом внешнеэкономических закономерностей.
Еще одной важной работой в области торговой политики стала статья, написанная Кругманом в 1983 год}' совместно с Дж. Брэндером22, в которой анализируется олигополия на международном рынке и показывается, как между одинаковыми странами может возникнуть двусторонняя торговля не просто разновидностями одного товара, но и одним и тем же товаром. Механизм такой торговли кроется в монопольном поведении фирм и возможности дискриминировать потребителей на внутреннем и внешнем рынках. Простая модель, предложенная авторами в работе, наглядно продемонстрировала принципиально иной по сравнению со случаями совершенной и монополистической конкуренции механизм торговли. Новые возможности для торговой политики, связанные с этим механизмом, привлекли внимание многих ученых. Возникло особое направление исследований, получившее название «стратегическая торговая политика». Наиболее известные работы в этом направлении принадлежат Брэндеру и Спенсеру23, а также Итону и Гроссману24. Таким образом, еще одна работа Кругмана стала основой нового научного направления.
Ряд работ Кругмана последних лет посвящен анализу связи между торговлей и социально-экономическим неравенством. В настоящее время эта тема вызывает особый интерес, поскольку наблюдаемый в последние десятилетия рост неравенства внутри стран нельзя описать с помощью существующих теорий. И хотя распространено мнение, что в этом виновата торговля, одной только глобализацией объяснить данный феномен нельзя. Многие ученые предлагают дополнительные объяснения, главным образом связанные с особенностями технологических изменений, повышающих спрос на высококвалифицированных работников во всех странах. Кругман, с одной стороны, также связывает неравенство с технологическими изменениями, но, с другой стороны, рассматривает его в контексте модели размещения производства, которое, безусловно, вносит дополнительный вклад в усиление неравенства в духе модели «центр—периферия»25.