В числе других его факторов - сохраняющееся большое влияние левой политической культуры и, в частности, левой политологии, занимающей ведущие позиции в общественной мысли стран континента. Как отмечал В. М. Давыдов еще в конце 80-х годов, в латиноамериканской социологии и политологии практически не сложилось правых направлений, а программы и проекты правого характера копируют западные образцы (неолиберализм, чикагская школа и др.); собственные же, автохтонные течения представлены именно левыми. Две группы последних, а именно, согласно дефинициям латиноамериканской политологии, популисты и реформаторы/умеренные, исповедуют «националистический популизм левого толка». (Третью группу образуют фундаменталисты.)
Пришедшие в шести странах к власти левые силы во многом схожи, но во многом и различны. Одинаковы, во-первых, причины их политической востребованности - социальная дезинтеграция, пауперизация масс в целом и среднего класса, в частности, рост числа «исключенных», нарастание общего социального недовольства вследствие финансовых кризисов и отсутствия ощутимых позитивных результатов неолиберальных реформ. Все это способствовало к тому же и характерной - хотя и в разной степени - для всех левых режимов антиамериканской риторике. Во-вторых, их роднят старые общие, но во многом уже лишенные прежних идеологических обоснований цели, в том числе продвижение к социальной справедливости. Симпатии к Кубе обращены на романтический период ее революции, на роль и личность Че Гевары, но отнюдь не вызывают попыток следовать кубинским путем. Даже наиболее радикальный из нынешних левых лидеров президент Венесуэлы У. Чавес говорит о новом «социализме XXI века», но не о подражании советской или кубинской модели развития. Важной общей чертой латиноамериканских левых является то, что в наши дни они прагматичны, вполне осознают реалии современного мира и не отвергают рыночную экономику. Вместе с тем они, естественно, стремятся к балансу между рынком и социальной справедливостью, отстаивают принципы государственного вмешательства в экономику и «экономического национализма». Наиболее радикальный вариант подобного подхода продемонстрировал 1 мая 2006 г. президент Боливии Э. Моралес, объявивший о национализации газовой отрасли [55, c. 10].
В то же время очевиден и плюрализм левых, их многоплановость. Среди левых режимов можно выделить два различных типа. Первый - радикальный - представляют Венесуэла, Боливия (с незримым присутствием Кубы). Второй тип - социал-демократический (в европейском варианте) - это Чили. Промежуточное положение занимают Бразилия, Аргентина и Уругвай. Стремясь - в разной степени - реформировать социальную сферу, в экономической области они придерживаются прорыночной, фактически неолиберальной политики. В частности, президент Аргентины Н. Киршнер проводит политику «экономического национализма», не подрывающую, однако, рыночных отношений, и подчеркивает необходимость укрепления национального капитализма через усиление роли госсектора. Президент Уругвая Т. Васкес ищет пути к заключению договора с США о свободной торговле и расценивает проводимую экономическую политику как сходную с таковой в Чили и Бразилии.
3.2 Вызовы гегемонии США в Западном полушарии: российский и китайский аспекты
Надо признать, что гегемония США в условиях глобализации стоит перед серьезными вызовами, которые заключаются главным образом в появлении «новых» сильных игроков на латино-американском геополитическом поле. Данные игроки, Россия и КНР, представляют собой альтернативу США в области и экономического сотрудничества, так и военно-политической поддержки развитию стран Латинской Америки.
Выход на международную арену в конце 1991 года Российской Федерации знаменовал собой и начало внешней политики, которая, естественно, содержала в себе целый ряд новых элементов и подходов, в том числе касавшихся отношений со странами Латинской Америки. Было покончено с идеологической составляющей, присущей советскому периоду. В нашей внешней политике возобладал прагматизм, трезвый учет национальных интересов России, стремление к партнерству с широким кругом зарубежных стран, поиску общности или близости интересов по жизненно важным для обеих сторон вопросам.
Уже в 1990-х годах была окончательно завершена нормализация в межгосударственной сфере: установлены дипотношения с Парагваем, восстановлены отношения с Чили. В результате на сегодняшний день Россия поддерживает дипломатические отношения со всеми 33 государствами Латинской Америки.
В то же время первая половина 1990-х годов отличалась заметной пассивностью российской стороны к развитию контактов с Латиноамериканским регионом, что объяснялось концентрацией внимания российского руководства и МИД России на западные державы. Резко был сокращен объем отношений, прежде всего экономических, с Кубой, в результате чего был нанесен большой ущерб двусторонним связям обеих стран и их характеру [56, c.48].
Перелом начался лишь во второй половине 1990-х годов после назначения на пост министра иностранных дел Е. М. Примакова. С российской стороны было осознано, что нельзя терять из поля зрения такой обширный регион, как Латинская Америка. Две официальных поездки Примакова в 1996 - 1997 годах с посещением семи стран, в том числе таких ведущих, как Мексика, Аргентина, Бразилия, Колумбия, 17 подписанных в ходе этих визитов соглашений, заметное улучшение климата в отношениях с Кубой, достижение взаимопонимания по острым проблемам, актуальным для обеих сторон, - таков был результат инициативы главы российского МИД, приведший к оживлению связей с Латиноамериканским регионом и новым шагам навстречу ему.
Другим, еще более важным и значительным фактором на этом пути стало начало осуществления так называемой «президентской» дипломатии, открытой В. В. Путиным и выразившейся в его четырех официальных визитах - на Кубу, Мексику, Чили и Бразилию (в течение 2000 - 2004 гг.). Президентская дипломатия и визиты главы Российского государства были вызваны целым рядом обстоятельств: укреплением позиций России к середине 1990-х годов на международной арене, а отсюда и необходимостью активизации ее внешней политики, крахом ориентации только на западные державы, осознанием растущей роли и места Латинской Америки в современном мире. Это были первые визиты главы Российского государства в эту часть света (напомним, что в советские времена только одна страна этого региона - Куба удостоилась визитов на уровне подобного высокого ранга). Говоря об их значении, В. В. Путин подчеркивал, что «визиты на высшем уровне ставят перед собой гораздо более значимые цели, чем заключение конкретной, хотя и очень важной большой сделки». Именно таким «значимым целям» в полной мере отвечали совместное заявление В. В. Путина и Президента В. Фокса Кесады «Российско-мексиканская инициатива: на пути к новой эре сотрудничества» (июнь 2004 г.) и совместные заявления Президента России и президентов Чили и Бразилии (ноябрь 2004 г.). В них были затронуты темы как общего международного характера, так и двусторонних отношений [57, c. 34].
Стороны высоко расценивали итоги этих визитов для своих стран. Так, влиятельная мексиканская газета «Хорнада» подчеркивала, что итоги визита В. В. Путина в Мексику и подписанная в связи с этим серия документов, в том числе торгово-экономического характера, «могут лечь в основу расширенных двусторонних отношений, способных сыграть для Мексики решающую роль в сложившейся на настоящий момент обстановке, характеризуемой застоем в экономике, практически полным подчинением внешней политике Соединенных Штатов и бесконечной финансовой, коммерческой и технологической зависимостью от соседнего государства».
Примечательно, что Латинской Америке был посвящен отдельный раздел принятой в 2000 году Концепции внешней политики России. В нем были намечены три основных направления развития связей России с этим регионом: стремление к расширению взаимодействия с ее странами в международных организациях, поощрение экспорта в эти страны российской наукоемкой промышленной продукции и развитие военно-технического сотрудничества и кооперации»32. На сегодняшний день можно констатировать, что наиболее успешно претворяются в жизнь первая и третья из этих задач (последнее особенно заметно на примере сотрудничества России с Венесуэлой).
В то же время было бы ошибочным считать, что все в отношениях с Латинской Америкой выполнено. Не решены до конца вопросы экономического характера с Кубой. Узок список экспортируемых Россией товаров, в особенности наукоемкой промышленной продукции. Латиноамериканский экспорт в Россию пока превышает ее ответные поставки. Однако в этом есть и один весьма положительный момент с точки зрения обеспечения россиян широким набором латиноамериканских продовольственных товаров: импортируемые из Латинской Америки мясо, кофе, фрукты, вина можно встретить сегодня в самых различных городах нашей страны, что до 1990-х годов нельзя было и представить. Вместе с тем пока не подключились к прямой торговле с Латинской Америкой через Тихий океан наши Сибирь и Дальний Восток России. Крайне недостаточным до сих пор выглядит взаимное знакомство народов России и Латинской Америки и соответствующее для этого информационное обеспечение [58, c. 36].
Россия продала в 2006 году в страны Латинской Америки вооружения и военной техники на сумму более 1 млрд. долл., заявил начальник регионального департамента Рособоронэкспорта Сергей Ладыгин. Этот регион вошел в круг самых крупных клиентов Рособоронэкспорта, сообщает РИА Новости. Он рассказал о наработках Рособоронэкспорта по развитию военно-технического сотрудничества практически со всеми странами Латинской Америки. «Мы планируем осуществить поставки самолетов в Мексику. Это касается закупок одного самолета Су -30МК2 и пяти самолетов Су-27СМТ Министерством военно-морского флота, которые будут использоваться Мексикой для охраны нефтеносных месторождений в Мексиканском заливе», - уточнил Ладыгин.