Основными принципами, которыми руководствовался Неру при проведении иностранной политики, были антиколониализм, то есть поддержка права на самоопределение народов Азии и Африки; антирасизм, или требование полного равенства рас и народов; неприсоединение к военно-политическим блокам, что не означало пассивный нейтрализм (изоляционизм), но предполагало активное утверждение независимых суждений по всем международным вопросам; признание Азии в качестве новой нарождающейся силы в мире и права азиатских государств решать самим касающиеся их проблемы; посредническая роль в противостоянии блоков, отказ от участия в гонке вооружений как следствие философии ненасилия и как способ уменьшить риск новой мировой войны.
Авторитет пацифиста-Ганди, несмотря на частые разногласия (например, по вопросу участия Индии во Второй Мировой войне и т.д.), в глазах Неру был велик, поскольку даже сама мысль о разрыве с учителем была для Неру невозможной. Но для самого Махатмы Ганди беспрецедентные погромы и кровопролитие, сопровождавшее раздел Индии на Индию и Пакистан, и провозглашение ее независимости подобной ценой означало величайшую личную трагедию.
Индийский автор многотомной биографии Ганди Д. Дж. Тендулкар в этой связи писал, что в первые дни независимости, когда "по всей стране происходили празднества, человек, который больше любого другого сделал для освобождения Индии от иноземного владычества, не участвовал в этом всеобщем ликовании". Более того, Ганди, демонстративно покинув столицу, переживал самые трагические минуты своей жизни. Закон о независимости Индии и кровавый раздел на Индию и Пакистан разрушили его, казалось, самую фундаментальную идею о ненасилии. По горькой иронии судьбы, безгранично преданный индуизму (и считавший его самой толерантной и духовно возвышенной религией) Махатма, этот своего рода "апостол ненасилия", был убит собратом по вере Натхурамом Годсе, став жертвой чудовищной вспышки конфессионального фанатизма и шовинизма между индусами и мусульманами именно как поборник их дружбы и единства.
Но, несмотря на разность в подходах к решению некоторых задач двух политических деятелей Индии, говорить об отходе от деклараций ненасилия во времена Неру, конечно же, нельзя. В целом и внутренняя и внешняя политика Индии во времена Неру была именно демонстрацией этих позиций.
Международное влияние Индии как лидера стран неприсоединения и исключительный престиж и непредубежденность индийского лидера в международный вопросах оказывали значительное влияние на сверхдержавы и одновременно позволяли группировать вокруг своей позиции значительное число сторонников.
В вопросе о ядерных, или стратегических, вооружениях Неру выступил в 1954 году с призывом о запрещении ядерных испытаний. И в этом вопросе также подтверждая позиции Ганди.
Между тем за период между 1949-50 и 1962 годами индийские вооруженные силы почти удвоились, а сама Индия превратилась в крупнейшего импортера тяжелых военных вооружений. Все это осуществлялось по решению правительства Неру и с сохранением политики неприсоединения. Несмотря на возросшие угрозы Неру был категорически против собственной программы Индии по ядерным вооружениям. Однако, последующие события 1962 года повлекли за собой кардинальный пересмотр Индийской внешней и внутренней политики, остановимся на них поджробнее в следующей главе.
3. Современные реалии во внешней политике Индии: от «этики» до «политического реализма»
Независимая Индия в конфликте с Китаем осенью 1962года потерпела свою первую, крупную военную неудачу. И хотя поражение было не столь значительным, унижение, испытанное Индией, было весьма чувствительным, ведь затронутый период представлял собой весьма интересную фазу, это было взаимное подтверждение "несокрушимой дружбы" между двумя странами. За этой неудачей вскоре последовала другое скорбное событие, в 1964 году умер первый премьер министр Индии Джевахарлал Неру, а через несколько месяцев после этого события Китай провел первые испытания атомной бомбы.
Традиционно центральным моментом внешней политики любой страны является ее собственная безопасность, обеспечиваемая национальными силами обороны и союзами с иностранными государствами. Нетрадиционность внешней политики Индии в период правления Неру состояла в том, что она принижала значение этих традиционных факторов и уделяла большее внимание оказанию влияния на конфликты между крупными державами, которые не отражались непосредственно на независимости или целостности Индии. Чтобы играть эту роль в международных делах, Индии необходимы были исключительный престиж и исключительная непредубежденность. Все это Индия имела, но сочетаться с собственными основными потребностями Индии это могло лишь при условии добрых отношений с соседями. А этого не было. Оба самых могущественных соседа Индии: Пакистан и Китай относились к ней враждебно. Причем исключительный накал изначально враждебных отношений с Пакистаном заслонял потенциальную угрозу Китая.
С другой стороны эта нетрадиционность индийской внешней политики была обусловлена самим долженствованием индийской государственности, той провиденциальной миссией, которая во времена Неру и была явлена, хоть и не во всей своей возможной полноте. Не отметить эту политику, не обратить на нее внимание, не выделить ее среди агрессивных выкриков, бряцаний оружием и безумных провокаций мировых держав было невозможно. Достижения Индии в международной политике, хотя и не обратили на себя столь много внимания как "экономические чуда" Японии и Германии, но были просто удивительны, и в полном смысле этого слова чудесны. Другой вопрос – насколько они были прочными.[7]
Казалось, что вот еще немного, еще чуть-чуть осталось, чтобы политика ненасилия и неприсоединения стала бы общепризнанной мировой силой, способной возвысить свой голос не за счет мегатонных атомных бомб, а только лишь благодаря своей человеческой и высокоэтической позиции. Но... именно этого чуть-чуть и не хватило. Были ли этому виной новые внешние угрозы нависшие над Индией, или внутренние вызовы сепаратизма, этнической и религиозной розни, а может быть виноватым оказалось вдруг само время, сами 60-е, подарившие миру карибский кризис, вьетнамскую войну, китайскую культурную революцию, конец советской "оттепели"? Какая-то рационально необъяснимая цепь срывов и падений, вызвавшая к жизни худшие возможности и надолго похоронившая лучшие.
Нет необходимости перечислять дальше череду нескончаемых военных конфликтов и локальных войн, подавление сепаратизма и бунтов достигшее своего апогея в 70-е во время сикхского бунта, когда армейские операции проводились при поддержке танков, обстреливавших сикхские храмы. В ходе главной операции в Золотом храме в Амритсаре было убито 1000 сикхов. Не удивительно, что результатом этого стала гибель Индиры Ганди, убитой своими же охранниками сикхами.
Тут важно было бы отметить, что время правления Индиры Ганди увенчалось двумя главными событиями – созданием атомной бомбы и договором о дружбе с СССР. Два этих события знаменовали собой фактический отход от принципиальных положений политики Махатмы Ганди. Создание атомной бомбы навсегда похоронило индийскую международную политику ненасилия, а договор с СССР – политику неприсоединения.[8] Это вовсе не было эмоциональным, или же сугубо личным решением, это было результатом продуманной политики, разделяемой большинством правящей индийской политической элиты, большинством Индийского Национального Конгресса. Объяснения этой политики весьма рациональны и понятны, их могут разделить и согласиться с ними все "трезвые", "реальные" политики всего мира. Тут будут и угрозы Китая и провокации Пакистана и пропакистанская и прокитайская политика США в отношениях с Индией и многое, многое другое, наверное, очень верное. Вот так и Индия стала такой же "как все", политическая элита, казалось, вздохнула с облегчением.
Осталась жить до времени лишь социальная политика Ганди, предусматривавшая примирение всех сословий Индии путем добровольного отказа богатых от части своего богатства в пользу бедных. Нападок на эту социальную политику (ставшую просто декларативной и абсолютно бессильной, в силу общего этического упадка общества в сравнении со временем М. Ганди) не было, в 70-е она просто была предана забвению, а в 1991 был уже твердо взят курс на либеральную рыночную экономику.
Современный Индийский Национальный Конгресс под руководством Сони Ганди в своих принципиальных вышеперечисленных моментах напоминает Конгресс М. Ганди только по названию, прилагая все усилия к тому, чтобы связать свою политику в представлениях избирателей с политикой Конгресса 40-х – 60-х годов. Формально имя Махатмы Ганди превозносится и подчеркивается политическая преемственность, которая видится лишь в лозунгах "защиты прав человека" и устранение бедности путем либеральных реформ. Политика же ненасилия, которую сменила бессмысленная гонка ядерных вооружений, политика неприсоединения и собственного пути, социальная политика – эти три фундаментальных основания политики Ганди оставлены в прошлом.
Сегодня Индия просто «нарасхват». Участие в ШОС, или азиатско-тихоокеанском НАТО (США, Япония, Австралия) становится своеобразной военно-политической "золотой акцией", резко меняющей соотношение сил в регионе в ту, или иную сторону. Индия времен М.Ганди, конечно же, выбрала бы статус неприсоединения и выступала бы с позиций этики. Но современная Индия иная. Ею выбрана тактика "присоединения" не только к ШОС, или НАТО, но еще и к сохранившейся структуре "неприсоединившихся стран", где право на лидерство оспаривают Иран и Венесуэлла. Место этики во внешней политике Индии заступила модная и актуальная в современном политическом мире "прагматика".
Сидя, можно сказать, даже не на двух, а на трех стульях одновременно, Индия, возможно, что-то и приобретает и в отношениях с США, и с Китаем, и с Ираном, но быстро теряет тот моральный авторитет, который был накоплен ею в 40-50 годы прошлого века. Хотя, с другой стороны, почему же именно Индию следует критиковать за отказ от принципов этики в политике? Разве Индия не такое же государство, как и все остальные, которые вообще никогда и не ставили этику во главу угла своей внешней политики? Увы, Индия стала такой же как все.